В тактическом плане Российской Федерации вообще незачем что-либо
предпринимать в связи с нынешним падением цены нефти. Просто потому, что
это падение в любом случае ненадолго. Сейчас на рынок выброшено
довольно много нефти, добытой в Соединённых Государствах Америки, но там
почти весь прирост добычи нефти связан со сланцевыми месторождениями, а
это - очень дорогое удовольствие. Самые дешёвые американские
месторождения разрабатываются примерно по той же цене, что и российские,
в пределах 35-40 долларов за баррель добытой нефти. Но в самых дорогих
сланцевых месторождениях расходы составляют примерно 100 долларов за
баррель. Понятно, что когда европейская нефть Brent дешевле 90 долларов,
а американская нефть WTI дешевле 80-ти, бурить новые скважины в
сланцевых месторождениях становится невыгодно, а старые - очень скоро
выйдут из строя.
Скважина в классическим пористом месторождений может давать нефть,
по меньшей мере, 10 лет, а есть скважины, работающие чуть ли не
полвека. А вот в сланце скважина перестаёт работать года через два. Что
значит «перестаёт работать» - считается, что скважину есть смысл
использовать, пока выход нефти или газа оттуда не упадёт в 50 раз по
сравнению со стартовым уровнем. Так вот в сланцевых газовых
месторождениях это падение происходит меньше чем за год, а сланцевых
нефтяных - меньше чем за 2 года. Таким образом, самое большее - через 2
года добыча нефти в Соединённых Государствах Америки упадёт настолько,
что мировой рынок снова начнёт испытывать уже не избыток, а недостаток
нефти и её цена снова поднимется.
Именно поэтому Саудовская Аравия, которая не менее нас
заинтересованная в том, чтобы задавить американских конкурентов, сейчас
не сокращает собственную добычу, как она часто делала раньше, чтобы
поддержать цены. И наши резервные фонды, как и резервные фонды
Саудовской Аравии, рассчитаны на то, чтобы при снижении европейской цены
нефти до 80 долларов за баррель мы спокойно прожили года три. И
гарантированно, без проблем, дождались нового подъёма нефтяного рынка.
Но это в тактическом плане, а в стратегическом плане - нам, несомненно,
очень невыгодна зависимость валютной части доходов нашего бюджета от
сырьевого рынка, особенно от такой легко колеблющейся его части как
нефть и привязанный к ней газ.
Поэтому нам надо уже сейчас заняться полноценной программой
импортозамещения: возрождением тех отраслей нашей экономики, что были
порушены в постсоветское время, созданием новых отраслей,
ориентированных на высокотехнологичных экспорт. В конце концов, если мы
можем лучше всех в мире делать боевые самолёты, то, наверное, мы и с
гражданскими самолётами способны справиться не хуже. Если только примем
долгосрочную программу, а не будем ограничиваться бюджетом на год-два.
К сожалению, нынешний экономический блок правительства Российской
Федерации исповедует либертарианскую экономическую теорию, а эта теория
вообще запрещает государству делать, что бы то ни было полезное, и
предписывает дожидаться, пока «невидимая рука рынка» сама собою всё
обустроит. Но четвертьвековой опыт пребывания либертарианцев у руля
нашей экономики вполне отчётливо доказал: единственное, что «невидимая
рука рынка» действительно умеет - это рыться в карманах тех, кто в неё
верует. Поэтому надо менять экономическую доктрину российского
правительства, если понадобится, то вместе со всем экономическим блоком
правительства, включая не только министров, но и аппарат, готовящий для
них решение. Ибо аппарат меняется реже, чем сами министры, и именно он -
основной хранитель либертарианства в правительстве. И когда
экономический блок правительства перенацелится на вменяемую
экономическую доктрину, мы сможем быть уверены, что принимаем верные
стратегические решения. И в связи с колебаниями нефтяного рынка, и в
связи со множеством других не менее важных задач, стоящих перед нами.
_(cropped).jpg)
