Свою оценку активизации американской дипломатии в Центральной Азии дал завотделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин.
- С начала года заметна активность США в Центральной Азии, визиты всех госсекретарей прошли уже во все страны региона. Совсем недавно замглавы госдепартамента США Уильям Бернс побывал в Казахстане. С чем связана такая активность?
- Здесь комплекс моментов. Сокращение контингента в Афганистане создаст вакуум американского присутствия и в самом Афганистане, и в регионах, примыкающих к нему, в том числе в Центральной Азии. Центрально-азиатские политические лидеры всерьез обеспокоены тем, что снижение американского присутствия будет носить многоплановый характер, в том числе материально-выразимый. Сейчас видно, что американское экспертное сообщество перепрофилирует свое внимание с центральноазиатской тематики на вопросы Азиатско-Тихоокеанского региона, в соответствии с объявленной американской новой повесткой дня. С связи с кризисом в Восточной Европе, интерес к европейским делам тоже повышается.
Центральная Азия отодвигается на периферию - будет выделяться меньше
денег, будет меньше войск, меньше учений, меньше поддержки, всего будет
меньше, даже, если американцы полностью и не уйдут из Афганистана, они
постараются там зацепиться.
Центрально-азиатских лидеров это беспокоит. Все государства проводят
внешнюю политическую концепцию многовекторности, лавирования между
мировыми центрами силы и извлечения из этого разнообразных материальных и
нематериальных дивидендов. Возможностей для этого лавирования
становится меньше, с сокращением западного влияния в этом регионе.
Соответственно, становится труднее проводить внутриполитические и
внешнеполитические линии, соответствующие интересам всех государств
Центральной Азии.
Остается выбирать между российским и китайским проектами, со всеми
вытекающими отсюда последствиями. Это большая определенность, но это
большая ответственность, это больше обязательств, которые нужно на себя
брать и отвечать по этим обязательствам. Американцы в этой ситуации
стараются успокоить Центральную Азию, отсюда их дипломатическая
активность.
Американские сенаторы, чиновники, генералы активны в Узбекистане,
Киргизии, Казахстане, Таджикистане. В Туркмении это не так заметно, но
тоже, если сравнивать с тем, что наблюдалось 3-5 лет назад, видно, что
сейчас челночной американской дипломатии в регионе стало значительно
больше.
Другое дело, что эта челночная дипломатия пока не несет каких-либо материальных результатов. Что может предложить США Казахстану или даже другим менее благополучным в экономическим смысле государствам региона? Экономических проекта всего два: CASA-1000 - энергетический мост из Таджикистана и Киргизии на юг через Афганистан в Пакистан и Индию; а также ТАПИ - газопровод в Туркменистан, Пакистан, Индию. Первый проект худо-бедно движется, хотя я испытываю большие сомнения по поводу того, что он когда-то реализуется, в частности в силу того происходит в Афганистане. Второй проект газопровод ТАПИ тут вообще, по-моему, можно закрывать лавочку, точно так же как с «Набукко». Последний визит [президента Туркмении Губангулы] Бердымухамедова в Пекин показывает, что Туркменистан ориентирован на продажу всех своих объемов добываемого газа на восток, в Поднебесную. Все планы по увеличению добычи на ближайшие десятилетия тоже даются не под какие-то ТАПИ или транскаспийские газопроводы, а под реальный китайский проект расширения великой газовой реки, которая идет через всю Центральную Азию из Туркмении.
То есть экономического наполнения нет, есть попытки путем закулисных переговоров склонить на свою сторону тех или иных лидеров и тем самым, через напоминания о том, что США остаются, по их мнению, ведущей мировой силой, через нематериальные договоренности добиться своего присутствия.
- Близится подписание договора о создании Евразийского экономического союза. В этой связи, какие будут дальнейшие шаги США в регионе?
- Американцы этот проект возвели в ранг того, которому нужно противодействовать, используя все ресурсы. Основным интеграционным звеном в Центральной Азии, от которого будет развиваться интеграция, является Казахстан. Поэтому ему оказывается особое внимание, вне зависимости от его экономического, сырьевого потенциала. Казахстан, используя самую рациональную риторику, пытаются перетащить на свою сторону или хотя бы как-то снизить дипломатическую активность Астаны на интеграционном направлении. Я думаю, что Нурсултан Назарбаев постарается не портить отношения с американцами, но соглашение по утверждению Евразийского экономического союза все-таки будет подписано в конце мая.
У США не так много времени остается, что бы что-нибудь предпринять. В Киргизии, в Казахстане было сделано все возможное, чтобы затормозить процесс. Прозападные неправительственные некоммерческие организации "поднялись из окопов" и пошли в блогосферу с критикой Таможенного союза. Особенно это было заметно в Киргизии, где, кстати, НПО на 1000 жителей, спасибо Аскару Акаевичу Акаеву, самое большое на всем постсоветском пространстве. В Казахстане провели антиевразийский форум, на который собрали, как они сами сказали, 500 человек, в зале, где даже если на головах стоять друг у друга больше 200 человек не влезет.
Тем не менее активность очень заметна в блогосфере, но помимо виртуального шума ничего нет. На днях правительство Кыргызстана опубликовало "дорожную карту" присоединения к Таможенному союзу. Она передана на рассмотрение парламента, где все будет непросто, поскольку следующий год предвыборный, а депутаты в Киргизии это такие особенные люди. Там, видимо, будет очень долгая торговля, очень много будет митинговщины, красивых и некрасивых заявлений, но, в итоге, движение Киргизии в сторону присоединения к Таможенному союзу, как мне кажется, уже достаточно четко обозначено.
В Казахстане же нет такой сети прозападных активистов неправительственных организаций, там все гораздо более спокойно, гораздо более подконтрольно центральной власти. Но есть выплески сетевые, которые не влияют на массовое общественное мнение. Сейчас несколько социологических служб в Казахстане провели масштабное исследование с очень неприятными для наших западных друзей результатами. Там рассматривались оценки казахстанским массовым общественным мнением кризиса на Украине. Порядка 64% считают, что Россия реализовала свое историческое право, присоединив Крым, и всё это справедливо. 22% считают, что, по большому счету, Россия права, но, может быть, надо было действовать более мягкими средствами. А осуждают Россию за эти действия порядка 11%.
Кстати, казахстанские социологи осенью 2008 года проводили масштабное исследование по оценке казахстанцами кризиса на Южном Кавказе. Тогда были те же самые цифры: 2/3 за Россию, четверть - против, а остальное это не определившиеся. По сути три четверти населения Казахстана в ходе и августовского 2008 года конфликта на Южном Кавказе, и сейчас в ходе украинского кризиса поддерживают российскую позицию.
- Российские эксперты обсуждают отказ Нурсултана Назарбаева от участия в неформальном саммите ОДКБ 8 мая в пользу встречи с заместителем госсекретаря США Уильямом Бернсом. Звучат достаточно категоричные формулировки, мол, Казахстан переосмысливает внешнеполитические приоритеты. Как вы думаете, с чем связан отказ президента Казахстана от участия в саммите?
- У нас в российском экспертном сообществе сейчас начали говорить: «Вот видите, Назарбаев не приехал на неформальный совет, но встретился с Бернсом». Но забывают, что за неделю до этого Назарбаев был в Москве 28-29 апреля. Параллельно с этим русифицировано соглашение по единой региональной системе противовоздушной обороны России и Казахстана, чего у нас больше нет ни с кем, кроме Белоруссии. Подписаны соглашения, касающиеся снятия вопросов по линии будущего Евразийского экономического союза, которые осложняли российско-казахстанские соглашения. В частности, отложено решение по общему открытому евразийскому небу, которое могло нанести серьезный ущерб казахстанским авиаперевозчикам. По большому счету каких-то серьезных противоречий нет, а то, что Назарбаев встречается и с Путиным, и с Бернсом, говорит просто о том, что центральноазиатские лидеры по-прежнему пытаются реализовывать политику многовекторности.
Хотя, после украинского кризиса, после того, что происходило и очевидно будет и дальше происходить в Афганистане, поле для многовекторности сужается, это объективный процесс. И с нарастанием нестабильности на южных рубежах бывшего Советского Союза поле для такого лавирования будет сокращаться.
По материалам: ia-centr.ru
_1.jpg)
