Уэс Херли (Wes Hurley), американский режиссер
Этот материал не рекомендуется лицам моложе 18 лет
От редакции РНЛ: Мы решили опубликовать этот материал как пример современной русофобии, того какими представлениями о России пичкают западное общество: остекленевшие глаза тупой русской толпы, ежедневные избиения в школах, ножи и тесаки с которыми не расстается молодежь, дохлые кошки и собаки на улицах русских городов замученные от беспричинной злобы и конечно пещерный антисемитизм в естественном соединении с гомофобией (а что же еще? угнетенный еврей-педераст как собирательный образ жертвы русского тоталитаризма). И вывод: все российское - Олимпиада, предприятия, товары - подлежит бойкоту. Думаем, что читателям РНЛ будет полезно ознакомится с тем какие настроения транслируют западные СМИ.
Мне
было 12 или 13 лет. То были времена перемен и радости. Моя семья вот
уже много лет придерживалась антикоммунистических взглядов, и распад
Советского Союза вызвал у нас эйфорию. Мои одноклассники перестали
носить красный платок и значок с Лениным. Я же забросил их еще задолго
до того, как это стало допустимым. Люди начали следовать своим
религиозным верованиям, открыто перенимать западную культуру и мечтать о
лучшем заработке в новом капиталистическом обществе. Какое-то недолгое
время свобода и надежда буквально витали в воздухе.
Но потом все увидели обратную сторону медали.
Коммунистические
лидеры, которые долгое время выступали против реформ, неожиданно
провозгласили себя реформаторами, однако сохранили в головах старый
настрой: захватить все, что можно! С помощью мерзкой практики
«приватизации» они взяли под контроль (чтобы не сказать «украли»)
государственную собственность и стали считать ее своей. Представители
политической элиты превратили государственные магазины, стадионы,
кладбища и парки в свое личное имущество и наделали из него частных
предприятий. Представьте себе, что Барак Обама внезапно забирает
Библиотеку Конгресса и передает ее своему двоюродному брату. Или что
сенатор Патти Мюррей строит частную парковку на мемориале Второй мировой
войны. В России подобное было обычным делом.
Региональные и
муниципальные власти нагло разворовывали бюджетные деньги. Дело доходило
до того, что работникам госсектора (в том числе учителям и большинству
врачей) не чем было платить зарплаты по нескольку месяцев. Учителя моей
школы жаловались, что целый год не видели денег. Отключения воды и
электричества стали частью жизни. Я старался побыстрее сделать домашнее
задание сразу после школы, потому что вечерами приходилось сидеть в
темноте. Мы развлекались, рассматривая в телескоп дом на другой стороне
улицы, где жил какой-то важный человек, который позаботился о том, чтобы
в его квартире всегда был свет. Чтобы помыться, мне нужно было пройти
километр с двумя ведрами в руках, наполнить их водой на заправке,
принести домой, нагреть на плите, сесть в ванну и поливать себя водой.
В
школе меня часто били. Многие знакомые ученики вообще перестали
приходить на учебу из-за каждодневных побоев. Не проходило и недели,
чтобы в школу не приезжала скорая. Школьные туалеты стали постоянным
местом сборища взрослых членов банд. Мир выглядел все более опасным,
несправедливым и жестоким. Я жил в двух шагах от школы, но мне все равно
каждый день попадались трупы кошек и собак, которых замучили и убили
мои сверстники. Я просто не мог понять причин такой слепой злобы. Моя
семья была одной из самых бедных, я знал людей, у который было еще
меньше, чем у нас, но отчаяние и нищета не толкнули меня на то, чтобы
причинять боль другим. А кое-кто из самых агрессивных детей жил в хорошо
обеспеченных семьях.
Сложно сказать, в какой именно день я
осознал, наконец, понял, что не хочу провести остаток дней в этой
стране, в этой культуре. Мне вспоминается обсуждение Холокоста на уроке
истории. Когда учительница подняла тему нацистских лагерей, ученики
стали перебивать ее фразами типа: «Гитлеру стоило бы довести дело до
конца!» Я еще не успел сообразить, что происходит, как весь класс начал
скандировать «Смерть жидам!» и стучать кулаками по партам. Я смотрел на
них, замерев от ужаса. Советская школьная форма уступила место
спортивным костюмам Adidas, кожаным курткам и крестам, однако на лицах у
других детей сохранился все тот же стеклянный взгляд, безумный гнев и
порыв мстительной, нетерпимой и монолитной толпы.
Учительница
лишилась голоса, но в целом ситуация ее позабавила. Более того, она
улыбалась внешне невинной и стыдливой улыбкой, как будто кто-то из
класса испортил воздух. Она попыталась утихомирить их антисемитизм
такими словами: «Не стоит к ним относиться так сурово только из-за того,
что они умные и у них много денег».
В тот же день я рассказал
маме о том, что случилось в школе. Такое поведение вывело ее из себя
(хотя не сказать, чтобы это ее удивило), и она ответила: «Нужно уезжать
отсюда!» Не знаю, почему товарищи вели себя со мной так грубо. Плевки,
тумаки, ножи, угрозы расправы и удары стульями... Все это длилось
несколько лет. Когда я приходил в школу, никто не хотел садиться рядом
со мной, а потом все набрасывались на меня. Но я не был единственной
жертвой. Кого-то милостиво прощали, а кого-то низвергали с высот. Толпа
вершила судьбы. В конце концов, я начал брать с собой в школу мясницкий
нож.
Гомосексуализм также был для меня чем-то совершенно
непонятным. Чаще всего использовали слово «п...к». Оно было синонимом
«п...т», но в то же время означало и «педофил». Судя по контексту, в
котором другие употребляли это слово, мне стало быстро понятно, что это
худшее, что может с вами случиться. Мне доводилось слышать, как
сверстники и взрослые говорили, что геи хуже серийных убийц и
заслуживают самой ужасной смерти. В школе и в разговорах с приятелями
это слово использовалось для того, чтобы унизить и лишить человеческого
достоинства любого, кто был нам не по душе. Но несмотря на все эти
упоминания, у меня сложилось впечатление, что их на самом деле попросту
не существует. Во всяком случае, я таких не знал.
Время от
времени начинали ходить слухи о «голубизне» некоторых иностранных звезд,
но обычно они исчезали так же быстро, как и появлялись. Примером тому
был Фредди Меркьюри. Во времена моего детства он пользовался невероятной
популярностью в России (представьте себе фанатов Мадонны, Элвиса и The
Rolling Stones вместе взятых), и СМИ на пару с общественным мнением
поспешили развеять все подозрения. Они говорили, что слухи были
необоснованными, и что все гомосексуальные склонности были результатом
употребления наркотиков. Он был хорошим мальчиком и никак не мог
принадлежать к числу столь ненавистных им гомосексуалистов.
Быть
гомосексуалистом в России означало то же самое, что и быть больным в
терминальной стадии. Я не мог поверить, что это происходило со мной. Что
я сделал, чтобы заслужить такое? Я был всего лишь ребенком. Но нет, я
оказался скрытым гомосексуалистом, одним из тех чудовищ, о которых я
столько слышал, но так мало знал. Я считал себя единственным
гомосексуалистом в России и ощущал себя отрезанным от остальных
представителей человеческой расы. Я смотрел на себя в зеркало и
представлял, как под кожей скрывается некое змееподобное создание. И раз
меня и так уже никто не любил без видимой на то причины, чтобы со мной
случилось, если бы они узнали?
Я был одержим мыслью о том, чтобы
сохранить все в тайне. Но я понятия не имел, что представляют собой
геи, и ощущал себя совершенно потерянным. Я чувствовал ужасную тревогу и
стесненность: дело доходило до того, что я иногда забывал, как ходить.
Каждый шаг становился настоящей пыткой. Может быть, я хожу, словно гей?
Или говорю? Лучше всего просто тихо сидеть и держать рот на замке. У
меня было несколько близких друзей, с которыми я вырос и которые были
мне близки, как братья. Когда они начали интересоваться девочками, я
перестал с ними общаться. Мне не хотелось, чтобы они поняли, что меня
интересуют вовсе не девочки.
Поэтому я с большим удивлением
наблюдал за очередным скандалом по поводу притеснения прав
гомосексуалистов в России. Нет, меня удивила вовсе не гомофобия россиян.
Я был поражен неожиданным интересом США к бесчеловечному обращению с
сексуальными меньшинствами в России. Такое поведение не было чем-то
новым. Все это началось еще очень давно. А на все высокомерные
либеральные нравоучения можно дать такой ответ: пожалуйста, хватит
сравнивать проблемы США с трудностями остального мира. Вы ничего о них
не знаете. Вам очень повезло, что вы там живете.
Мне хотелось
бы с оптимизмом смотреть на возможные подвижки в области прав
сексуальных меньшинств, да и вообще прав человека в России. Но это очень
непросто.
Непросто, потому что американцы рассматривают как
нечто само собой разумеющееся некоторые очевидные вещи, такие как
свобода, равенство и справедливость. От аболиционистов до суфражисток и
борцов за гражданские права 1960-х годов, американские прогрессисты
неизменно сражались за права человека и смогли изменить людской
менталитет, призвав американское общество отстаивать свои идеалы.
Равенство считается нормой, тогда как неравенство (а оно по-прежнему
встречается везде и повсюду) становится предметом обсуждения и анализа.
Американским гомофобам вот уже многие десятилетия приходится защищать и
отстаивать свою точку зрения. В России же никогда не было равенства и
прав человека.
Репрессивный монархический строй при поддержке
церкви неизменно ширил и укреплял процесс порабощения и угнетения
меньшинств. На смену царской власти пришел коммунизм, который оказался
попросту другой формой рабства. Всех тех, кому хватало смелости
выступить с критикой окружающей несправедливости, методично уничтожали
или отправляли на смерть в лагеря. Сегодня те же самые старые идиоты из
КГБ руководят страной, прикрываясь демократией и рыночной экономикой. На
самом деле они скорее напоминают банду преступников, которым чужды
мораль и справедливость. Говорить о гомофобии в такой среде трудно.
Фанатикам в России не нужно как-то объяснять свои поступки. Агрессия
против гомосексуалистов отнюдь не воспринимается в штыки, потому что
насилие в стране вездесуще.
Так, например, после распада
Советского Союза в России были убиты многие журналисты и оппозиционные
лидеры, которые посмели поднять вопрос о засилии коррупции. Если бы
что-то подобное произошло в США, не миновать бы гражданской войны!
Права
гомосексуалистов появились на Западе вовсе не по мановению волшебной
палочки. Они существуют в рамках гуманистических движений: люди веками
боролись за более справедливое общество, касалось ли то упразднения
сегрегации или равенства полов. В России же никогда не было похожих
течений. Российские меньшинства, в том числе и евреев, сегодня презирают
не меньше, чем в царскую эпоху. Феминизм, который стал предвестником
прав сексуальных меньшинств, так и остался чем-то незнакомым на всей
территории бывшего СССР. Женщины не видят равенства с мужчинами, но лишь
изредка задаются вопросом, хорошо это или нет. Обычно женщина в поте
лица трудится на работе, а по возвращении принимается за все домашние
дела, пока муж читает газету или пьет. Международный женский день 8
марта чрезвычайно популярен в России, однако и он был извращен
сексистской культурой, став чем-то вроде оды женской красоте и поводом
дарить цветы. Домашнее насилие - совершенно обычная практика, а
женоненавистничество настолько же типично для России, насколько и водка.
Но без утверждения принципа равенства мужчин и женщин у концепции прав
гомосексуалистов нет ни малейшего шанса на победу.
Но есть ли
еще надежда для гомосексуалистов в России? Если я чему-то и научился в
США, так это тому, что нужно всегда сохранять оптимизм. Когда я пытаюсь
посмотреть на вещи со светлой стороны, то вспоминаю о матери.
Хотя
она росла в фанатичной семье и идеологизированном обществе, ей удалось
выйти изо всего невредимой и остаться верной себе. Она воспитала во мне
веру в то, что все люди равны и заслуживают любви и сострадания. Она
показала мне глупость расизма и антисемитизма. Она нередко ставила под
сомнение сложившиеся роли и ожидания представителей обоих полов, которые
все считали чем-то самим собой разумеющимся. В последний наш с ней год в
России мы видели серию бразильского сериала, в которой поднимался
вопрос прав гомосексуалистов. Было интересно смотреть на то, как эта
тема представляется на телевидении в положительном свете. Я пришел в
ужас при мысли о том, что смотрю ее вместе с матерью. В голове
крутилось: «Догадается ли она? Поймет ли когда-нибудь, что я один из
них?»
По окончанию серии она сказала мне, как сильно ее
возмущают люди, которые ненавидят гомосексуалистов. Она добавила, что
если бы у нее был ребенок-гей, она бы любила его ничуть не меньше и
оказала бы безусловную поддержку. Той ночью я плакал. Я не раскрыл ей
моей тайны, потому что знал, что она будет беспокоиться за меня из-за
всех потенциальных опасностей. Но я не мог не гордиться тем, что она так
отличалась от всех, кого я знал в России. Поэтому когда я думаю о
матери, то знаю, что надежда есть всегда. У человека есть силы
сопротивляться. А любовь, сострадание и смелость в конечном итоге все
равно возьмут верх.
Чем могут помочь американцы? Разными
способами, но самое важное - это поддерживать обсуждение вопроса в
общественном мнении. Продолжайте говорить о гомосексуалистах в России.
Продолжайте думать о гомосексуалистах в России. Обсуждайте это с
друзьями, пишите, отправляйте сообщения в Twitter и Facebook.
Обращайтесь к вашим сенаторам и госдепартаменту и говорите им, что вы
обеспокоены ситуацией в России и что с этим нужно что-то делать. Что
касается российской элиты, не стоит забывать, что даже самый фанатичный
ретроград хочет, чтобы его считали цивилизованным, утонченным и
космополитичным. Он хочет, чтобы его уважали и принимали в серьез. Если
российские чиновники, которые приложили руку к принятию
антигомосексуальных законов и распространению гомофобской пропаганды,
получат запрет на въезд в США и официальное клеймо нарушителей прав
человека, то будут вне себя от ярости (пусть они и утверждают совершенно
обратное).
Причем речь идет не только о политике. Так,
например, организаторам Международного кинофестиваля в Сиэтле следует
знать, что признанный на Западе режиссер Никита Михалков на самом деле
является фанатичным ультраправым националистом, который вот уже не
первый год занимается пропутинской и гомофобской пропагандой. Он даже
снял гомофобский фильм, в котором под ударом оказался популярный артист.
На его руках кровь российских геев.
В совершенном мире
Олимпийские игры прошли бы в другом городе. Как вообще можно наделять
такой легитимностью подобный протофашистский режим? Некоторые вспоминают
о победе Джесси Оуэнса в гитлеровской Германии, но разве его триумф
может затмить гибель миллионов евреев и представителей прочих
меньшинств? Я не дам себя одурачить. И непременно свяжусь со всеми
спонсорами Олимпиады, чтобы сказать им, что я думаю по поводу их
поддержки этих соревнований.
Давайте бойкотировать российские
товары и объяснять, почему мы это делаем. Все российские предприятия
тесно связаны с правительством. Такова природа системы. В этом Россия
совершенно не похожа на США, где малый бизнес и крупные корпорации могут
совершенно свободно придерживаться собственной линии поведения.
Компания Stoli словно извиняясь, говорит, что лишь часть ее производства
находится в России. Так пусть она полностью перенесет его за границу.
Далее, нужно подтолкнуть Boeing и Microsoft к тому, чтобы те отказались
от субподряда в России и сотрудничества с расположенными там
предприятиями.
Сейчас это может показаться невозможным, но всего десять лет назад точно также обстояли дела и с однополыми браками.
Источник
