Крым остаётся политически нестабильным регионом. Нестабильности ему добавляют два фактора: неуклюжие попытки Киева украинизировать, насколько это возможно, местное политическое поле и усиление исламистского фактора, шагающего параллельно с крымско-татарским вопросом.
Следует понимать, что крымско-татарский вопрос, как он подаётся меджлисом, не имеет решения. Все требования меджлиса восстановить справедливость в отношении крымских татар - словесная ширма. Понятие справедливости не имеет чётких границ, никто не скажет, где она начинается и где заканчивается. Границы справедливости, особенно в межэтнических отношениях, определяются волюнтаристски, и всегда прав тот, кто громче кричит. Даже после выполнения Киевом всех требований крымско-татарского меджлиса (если бы это было возможно) на свет появились бы очередные претензии, ибо конечная цель этой «каши» - не восстановление какой-то там иллюзорной справедливости, а выведение полуострова из-под культурного, политического и, в конце концов, юридического влияния Украины.
Ведётся целенаправленная работа по изменению этнокультурного облика Крыма. Украинские и крымско-татарские националисты в деле «поиска справедливости» - союзники. Первые мечтают радикализовать малочисленные ячейки своих приверженцев в крымских городах, вторые - крымско-татарскую общественность, особенно молодёжь. Украинские власти, думающие не на десятки лет вперёд, а «от выборов до выборов», благосклонно смотрят на эти политические игрища, надеясь украинско-крымско-татарским национализмом противостоять прорусским настроениям крымчан.
Чем объяснить беспрепятственную деятельность в Крыму одиозной исламистской организации «Хизб-ут-Тахрир», как не попустительством со стороны центральных властей? В последнем открытом поздравлении с началом месяца Рамадан, которое крымское отделение «Хизб-ут-Тахрир» адресовало всем мусульманам Украины, речь идёт и о возрождении Второго Праведного Халифата, о котором мечтают крымские «хизбы», и об очищении от 230-летних напластований всего неисламского, и об украинском обществе, будто бы черпающем искажённую информацию об исламе из мировых СМИ (носителями истинной информации «хизбы» считают себя) (1). Это тем более должно настораживать, поскольку «хизбы» уже были замечены в склонности к экстремистским выходкам.
* * *
В риторике меджлиса постоянно присутствует тема исторических обид. Дескать, Крымское ханство было не рабовладельческим, а цивилизованным государством, а период после аннексии Крыма Российской империей крымские татары называют «чёрным столетием». Дабы опровергнуть эту пасторальную картинку, обратимся к иностранным источникам.
Как известно, в истории крымско-татарского народа было такое явление, как мухаджирство - массовое переселение крымских мусульман в Османскую империю после Крымской войны 1853-1856 гг. Османам это было выгодно, и они способствовали распространению среди крымских татар переселенческих настроений. Прибывших мухаджиров (крымских татар и кавказцев) расселяли на захваченных территориях, чтобы добиться этнического перевеса над местным христианским населением (в Сирии, Румынии, Болгарии).
Вот что сообщает о них Христо Ботев, народный герой Болгарии, один из виднейших лидеров национально-освободительной борьбы против турецкого ига: «Мрачна и печальная наша история от турецкого завоевания до наших дней, тяжела и возмутительна жизнь некогда свободолюбивого болгарского народа!.. Тяжки цепи, ржавые от крови и слёз...Злодеяния, унижения, колья, виселицы, пытки, тюрьмы... черкесы и татары, - словом, зло, дикое зло, которое может выдумать одно лишь азиатское воображение...» (2)
В Болгарии крымские татары расселялись в Вырбице, Ямболе, Сливене, Видине, Добрудже, откуда гонимое турками болгарское население ушло в Российскую империю (потомки тех беженцев до сих пор проживают в Молдавии и Украине), и получали существенные привилегии от османской администрации. Всего в Болгарию прибыло 60 000 крымских татар, многие из которых тут же влились в турецкую армию. Х. Ботев приводит примеры исключительно издевательских распоряжений турецкой власти для болгар - выводить на прогулку туфли турка, платить налог диш-хак за стёртые зубы турка, если тот покушал в доме болгарина, а крымских татар называет «братьями-наёмниками» турок.
Современный автор Георги Войнов в книге «Геноцид и Холокост болгар» пишет о наводнивших страну «турецких, черкесских и татарских разбойничьих шайках»: «Ограблены и сожжены... были Копривштица, Панагюриште, Калофер, Арбанаси... и др. процветающие города» (3).
О том, как болгары относились к крымско-татарским мухаджирам (вставшим, напомню, на сторону турецких оккупантов, под игом которых Болгария к тому времени томилась уже около 500 лет), говорит отрывок из книги болгарского исследователя Стояна Антонова «Татари в България» («Татары в Болгарии»), размещённой на одноимённом сайте: «После Освобождения [Освобождением в болгарской истории называется период после падения османского ига] ...в 1878 г. татары оказались в другом политическом организме - Болгарии... которая сильно отличалась от своей предшественницы. Такой этнопсихологический шок привёл к волне эмиграции в Турцию ...эмигрировала большая часть крымских татар» (4).
Идём далее. Видный карпато-русский историк Юрий Венелин (1802-1839) в книге «Об источнике народной поэзии вообще, и о южнорусской, в особенности» (1834), анализируя народные песни и фольклор Южной Руси (это слово Ю. Венелин употреблял как синоним слова «Украина»), описывая обстоятельства появления некоторых из них, упоминает, что крымцы уводили «в неволю всякий раз от 15 до 20 000 южной руси из Буковины, Красной Руси (Галиции), Подолья, Волыни... В Каффе крымцы продавали её туркам... Г. Мясновский, бывший посланником польским в Цареграде в 1841 г., из верных источников осведомился, что по одной Европейской Турции в его время находилось в разных местах более 150 000 южнорусских невольников... Ни на какой точке Оттоманский колосс не изрыгал столько огня, как со стороны Крыма...» (5).
Этих фактов достаточно, чтобы опровергнуть пропагандистские тезисы о мирном характере Крымского ханства и его непричастности к рабовладению. Будь это так на самом деле, разбойничьи набеги крымско-татарских мухаджиров и грабежи болгарского населения, например, не приняли бы массового характера, оставшись уделом лишь нескольких семей, не сумевших найти более честного заработка. Однако крымско-татарские переселенцы попытались перенести свою традиционную набеговую тактику на новые земли и сразу же встали в оппозицию к местному населению. Сегодня крымские татары в Болгарии вполне интегрировались в болгарское общество, среди них много лиц творческих профессий и интеллигенции, но в XIX в. всё было не так.
***
Но крымско-татарские активисты предпочитают замалчивать эти факты. В многочисленных статьях, описывающих историю крымских татар после присоединения Крыма к Российской империи, националистически настроенные крымско-татарские авторы ограничиваются простой констатацией факта: крымские татары вынуждены были покинуть свою родину и рассеяться по миру (далее идёт список стран, где проживают потомки крымско-татарских мухаджиров - Турция, Болгария, Румыния и т.д.). Но ни слова о том, чем они занимались в той же, например, Болгарии. Потому что придётся раскрыть нелицеприятные факты.
Характерно и поведение лидера крымско-татарского меджлиса Мустафы Джемилёва после подачи на рассмотрение Верховной Рады проекта о геноциде армян в Османской империи депутатом от «Батькивщины» Арсеном Аваковым и его соотечественниками-депутатами от Партии регионов Нвером Мхиторяном и Виленом Шатворяном. Джемилёв, видите ли, был возмущён и даже не исключил массовых акций протеста крымских татар. Отчего у лидера меджлиса такое нежелание признавать массовые казни армян османами? Оттого, что, возможно, участие в резне принимали крымско-татарские мухаджиры, и оттого, что Джемилёв отстаивает интересы Турции, ориентирует на Турцию крымско-татарское общество и делает всё, чтобы на авторитет турецкого государства не повлияли события прошлого, в т.ч. геноцид армян. Поэтому Джемилёв твердит о геноциде крымских татар, но о геноциде армян и слышать ничего не хочет. Такое вот этнополитическое лицемерие.
Вполне возможно, что Джемилёву придётся уйти на «почётную пенсию» после убийства, совершённого его сыном Хайсером. В преемники Джемилёву прочат его многолетнего соратника Рефата Чубарова. Р. Чубаров постоянно призывает крымских татар добиваться своих прав и противостоять ассимиляторской политике крымских властей. Сам же уже много лет в браке с латышкой, а двух дочерей выдал замуж за славян.
С приходом Р. Чубарова в деятельности меджлиса особых изменений не произойдёт. Он - продукт той же идеологической среды, что и Джемилёв. Но в крымско-татарской среде есть ещё ряд политиков, уставших от «вождизма» а-ля Джемилёв, и отодвинут его в сторону. С этими людьми и следует искать точки соприкосновения, вести разумный диалог.
* * *
Крымско-татарская проблема политизируется не самим крымско-татарским народом, который сам - заложник политических инсинуаций меджлиса, а теми, кто на противостоянии славян и крымских татар зарабатывает политический и экономический капитал. Не будь меджлиса в качестве «прокладки» между крымско-татарским народом и русскими, межцивилизационный диалог в Крыму давно бы закончился положительными результатами.
(1) «Привітання Хізб ут-Тахріру з початком місяця Рамадан» («Кримське питання онлайн», 11.07.2013)
(2) Христо Ботев. «Народ. Вчера, сегодня, завтра» («Христо Ботев. Стихотворения. Публицистика. Письма», издательство «Свят», София, 1983)
(3) Георги Войнов. «Геноцидът и Холокостът над българите» (София, 2006)
(4) Стоян Антонов. «Татарите в България» («Татари BG»)
(5) Юрий Венелин. ««Об источнике народной поэзии вообще, и о южнорусской, в особенности» (Москва, 1834 г., стр. 5-6)
