Мы планируем свою жизнь. Нам это кажется естественным. Конечно, если ты хочешь получить некий результат, надо прикинуть, что для этого требуется сделать. Хочешь поужинать? Надо зайти в магазин и что-то купить. Еда сама собой в холодильнике не возникнет. Хочешь поехать на дачу? Надо зарулить на автозаправку и наполнить бак.
Всё это бытовое планирование незаметно для глаза содержит одну вещь, а именно — непременную уверенность в успехе. Магазин — продукты — чувство приятной сытости, эта последовательность выглядит железобетонной зависимостью, как и: автозаправка — бензин — достижение дачи. Мы все — глубокие оптимисты, поскольку исповедуем формулу: приложи усилия — и будет лучше. Сходи к врачу, он пропишет пилюлю, и боль уйдёт. Получи высшее образование — и устроишься на хорошую работу. Перейди с одной работы на другую — и будешь получать больше денег. Собственно, если не иметь в виду изменения к лучшему, то зачем утруждать себя какими-то действиями?
Эту повседневную философию можно определить как парадигму развития. Мы живём внутри неё и не замечаем, как не замечаем атмосферы нашей планеты. Атмосфера же всегда вокруг нас. Парадигма развития также является всепроникающей.
Мы привыкли смотреть на прошлое сверху вниз, осознавая его несовершенство и примитивность. Прошлое воспринимается нами как ступени, по которым общество поднималось на высоту настоящего. То и дело приходится слышать о новом: методах ли, технологиях, решениях. Одно сменяет другое, и в этом видится продолжающееся восхождение.
Также мы привыкли рассуждать о развитии личности. Принято за норму постоянно ставить себе цели и стремиться их достигать. Целеустремлённость признаётся за добродетель. То, что уже есть, это — прошлый этап, опираясь на достигнутое, надо идти к новому результату.
Рост экономики — это её здоровое состояние. Если всё идёт, как надо, производить продукции будут больше, общая сумма стоимостей товаров и услуг вырастет. Эффективность работы менеджеров и чиновников определяют с помощью показателей динамики: те, что описывают что-то хорошее, должны увеличиваться, а те, что показывают плохое, сокращаться.
Теоретически нам известно, что рост производства и продаж не гарантирован, и варианта, где вместо успеха бизнес ждут крах и банкротство, никто не отменял. Но тот, кто открывает своё дело, уверен, что плохое — не про него. Как-то глупо выстраивать план, в который бы закладывалась катастрофа. Линия на графике всегда должна идти вверх.
Точно также мы представляем себе и личную историю. Тот факт, что жизнь заканчивается старостью, когда физические и интеллектуальные силы угасают, а потом — смертью, не является тайной за семью печатями. Но мы это знание успешно элиминируем. В наших персональных планах старости и смерти нет. Мы табуируем эту тему. Пока старческая дряхлость ещё не подмяла нас под себя, мы по-прежнему строим планы, где ожидаются какие-то новые достижения. Стрелочка до последнего направлена вверх.
В конце концов, мы можем утешаться тем, что развитие продолжится в других. Многих греет мечта передать своё дело детям или ученикам. Счастлив тот, кто способен радоваться чужому успеху. Эмоционально присоединяясь к тем, кто находится в очевидной фазе роста, такой человек воспринимает достижения близких ему людей или сообществ как свои, и этим преодолевает конечность своего собственного развития. Поскольку обычно развитие широко представлено в окружающем нас социальном пространстве, отождествить себя с ним тем или иным образом при желании легко.
Но и сообщества, и социальные системы подвержены кризисам. Они тоже дряхлеют. Рано или поздно их настигает историческая смерть. В этот момент привычные признаки развития исчезают. Что-то, конечно, всё равно развивается и прогрессирует, но если мы причисляли себя к тому, что уходит, вряд ли нам понравится то, что поднимается на его останках. Это своего рода моральный порог. Принимая новые правила и ориентиры развития, ты предаёшь себя, отрицая свою предыдущую историю и прежние ценности. А если ты остаёшься себе верен, то вместо развития ты видишь вокруг эрозию и деградацию.
Поле возможностей схлопывается; выбор вариантов происходит на основе оценки не грядущих приобретений, а вероятных потерь. Это значит, что надо пересмотреть принципы планирования. В такие исторические периоды сохранение привычек, сложившихся в эпоху господства парадигмы развития, опасно: они повышают уязвимость.
Но парадигму сломать сложно, особенно парадигму развития. Как отказаться от ожидания, что завтра будет лучше? Поэтому мы с надеждой встречаем новые идеи и решения; нам кажется, что если не сегодня, то завтра будет нащупан рецепт успеха, и всё опять пойдёт, как надо. Тогда как стратегия времени упадка должна быть принципиально другой. Она стоит на трёх китах: экономии, фондировании и преимущественном внимании сохранению того, что имеешь.
Поддержание сложившейся жизни будет даваться всё тяжелее. Ресурсов будет не хватать. Поэтому тратить надо с умом; те расходы, которые можно интерпретировать как избыточные, лучше сократить. Сменить, где можно, модели поведения на более экономные: например, ввести обычай чинить вещи, а не выкидывать; поменять торговую сеть и место обеда на аналоги с меньшей суммой чека; делать самому то, на что ранее нанимались люди со стороны.
В то же время в критические периоды деньги оказываются довольно уязвимым резервом. Цена денег может быстро меняться, поэтому конвертировать экономию в наличные или в сумму на банковском счёте — не самое правильное решение.
Универсального инструмента фондирования нет. Ценные бумаги, какими бы они надежными ни казались, легко превращаются в мусор, в том числе ещё и потому, что эта сфера подлежит плотному регулированию. Достаточно поменять правила торгов, и превратить бумаги в деньги будет очень сложно. Это справедливо и в отношении золота.
Многое из того, что дорого стоит, не имеет особой ценности в экстремальных условиях. Например, машина — сама по себе хорошая вещь, но при отсутствии бензина польза от неё небольшая. Смартфон функционален до тех пор, пока имеется сотовая связь и доступ к интернету.
Безусловно, полезно вложиться в своё здоровье. Но эти траты сегодня не гарантируют отдачи впоследствии. Возможность обратной конвертации здоровья в деньги довольно условна.
Принимая то или иное решение, придётся взвешивать риски и выгоды. Но жить как прежде, надеясь, что всё образуется, — в условиях кризиса развития проигрышная стратегия.
Когда поднимается ветер, всё, что плохо укреплено, может унести. Поэтому крайне важно укрепить свои жизненные тылы. Вместо того, чтобы увлекаться новым, следует получше разобраться с тем, что имеешь. Полезные навыки желательно нарастить. Стоит подвергнуть ревизии свои отношения с другими людьми. Они должны быть подлинными и глубокими. Всё поверхностное быстро улетучится. А в одиночку кризис встречать плохо. Взаимопомощь и поддержка друг другом позволят продержаться в самые тёмные времена.
Общее правило: надёжное стремимся упрочить, а от рисков отказываемся. Не стоит бросаться в неизведанное (менять работу, если текущая в целом устраивает; переезжать на новое место, если это не вынужденный переезд). Категорически нельзя брать кредиты: в условиях нестабильности банки приложат все силы, чтобы выжить за счёт заёмщиков.
Но главное лежит в области психологии. Попав в условия дефицита развития, человек чувствует себя некомфортно. Он начинает себя убеждать, что это ненадолго, устанавливая себе срок, когда всё должно закончиться, — один за другим. И каждый такой пробитый дедлайн будет выжигать его эмоционально, пока, в конце концов, у него не опустятся руки.
Чтобы такого не произошло, надо быть морально готовым к тому, что происшедшие изменения необратимы. Это означает, что мы меняем цели. Не сделать лучше, а как можно дольше не дать испортить. Не совершить моральный рывок, а по возможности не оскотиниться. Не победить зло, а защищать добро, пока есть хоть какая-то толика сил. Пронести флаг как можно дальше; светить до тех пор, пока не наступит полная ночь.
Но мы, христиане, знаем, что абсолютной тьмы не будет. И за самым тяжелым временем воссияет свет с Востока. Придёт наш Господь и победит тьму. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»
