Возвращение мифа. Общеизвестно, расстрел пленных поляков под Катынью включен в раздел «Убийство и жестокое обращение с военнопленными» Обвинительного заключения Нюрнбергского трибунала. Менее известен другой факт: Геббельс оставил в своем «литературном наследии» саморазоблачительные записи: «Катынское дело счастливо развивается для нас…»; «…Некоторые наши люди должны быть там раньше, чтобы во время прибытия Красного Креста все было подготовлено и чтобы при раскопках не натолкнулись бы на вещи, которые не соответствуют нашей линии». Впрочем, позже Геббельс уже был не на шутку встревожен обнаружением в телах польских офицеров пуль, выпущенных из немецкого оружия: «Это надо как-то выяснить. Это надо как-то объяснять. И, может быть, нам придется отказаться от всей этой катынской затеи».
По мнению авторитетных историков, попытка переложить убиение поляков на органы НКВД и руководство СССР предпринималась нацистами в соответствии с методами большой лжи, обоснованными Гитлером: «Если уж врать, то врать нагло: в большую ложь охотнее верят, чем в малую… Люди сами иногда врут в мелочах, однако большой лжи они стесняются. Следовательно, им и в голову не придет, что их так бессовестно обманывают… Большая ложь дает выигрыш во времени, а потом о ней никто не вспомнит». Как можно предположить, делалось это в данном случае с двумя целями. Во-первых, для того, чтобы осложнить отношения СССР с союзниками в лице, прежде всего, США и Англии и настроить против нашего государства народы Европы. Во-вторых, для запугивания немецких солдат «зверствами Красной Армии», дабы они не сдавались в плен.
Со временем к фактам, установленным накануне Нюрнбергского трибунала, добавились новые. Они не оставляли сомнений в том, что расстрел польских офицеров в Катыни осуществлен именно немцами. К ним следует отнести свидетельство Вацлава Пыха. Этот польский офицер был расстрелян немцами в Катыни, но, оказавшись не убитым, а лишь тяжело раненым, выбрался из присыпанной землей коллективной могилы и спасся. Его заявление о факте расстрела было направлено Центральному Комитету ПОРП в Варшаве и в посольство СССР 8 февраля 1953 года. Текст заявления напечатан в брошюре «Шляхта и мы», написанной известным тверским краеведом, членом Тверского регионального научного военно-исторического Центра Геннадием Асинкритовым.
В этот же ряд можно поставить и другие факты, ранее неоднократно преданные огласке в печати. Так, 5 июня 1947 года был допрошен американским капитаном в американской оккупационной зоне немецкий гражданин Пауль Шнейдер. Он заявил, что во время пребывания в следственной тюрьме «Тегел» зимой 1941-1942 годов он находился в одной камере с немецким унтер-офицером из карательного полка «Великая Германия». Унтер-офицер рассказал Шнейдеру, что «поздней осенью 1941 года, точнее, в октябре, его полк совершил массовое убийство десяти тысяч польских офицеров в лесу, который, как он указал, находится под Катынью».
Поскольку опровергнуть эти свидетельства было трудно, наиболее эффективным способом для Запада и его спецслужб виделось найти «опровергателей» в самом СССР. Первые попытки реанимировать геббельсовскую трактовку предпринимались при власти Никиты Хрущева. Во время его правления из Центрального партархива было изъято и уничтожено множество документов (речь идет о миллионах страниц), в том числе, исчез «шелепинский» список польских офицеров, находившихся в плену в СССР. Понятно, для чего это делалось. В мутной воде неведения легче разыгрывать карту антисталинизма, начало чему положил доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС.
Новая атака с использованием «катынского» и, добавившегося к нему, «медновского» «дела» началась при генсеке Михаиле Горбачеве. Тогда же было подвергнуто обструкции выдающееся достижение сталинской дипломатии – «Пакт Молотова-Риббентропа», позволивший СССР лучше подготовиться к войне с гитлеровской Германией. Печально, но факт: свою руку к этому приложил съезд народных депутатов СССР (постановление от 24.09.1989 г.). Напомню, председателем Верховного Совета СССР был тогда «верный ленинец» Горбачев.
Разоблачения подделок. Справедливо заметить: патриоты Отечества не сидели, сложа руки. Опытными специалистами-графологами поставлены под сомнение «Докладная записка наркома внутренних дел СССР Л.П. Берия», «Выписка из протокола №13 заседания Политбюро ЦК ВКП (б) «Вопрос НКВД СССР» (пункт 144)» и некоторые другие «документы». Обнаруженные в них несуразности (они неоднократно приводились в патриотических СМИ) подтверждают явно сомнительный их характер. До сих пор никто не смог убедительно эти несуразности объяснить и опровергнуть.
Разоблачена и другая фальшивка за подписью Берии – якобы написанная им докладная записка от 21 июня 1941 года: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся нападении на СССР. Он сообщил, что «нападение» начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В.И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!». Составители фальшивки не учли, в частности, того, что с 1941 г. НКВД был разделен на два наркомата – НКВД, которым руководил Берия, и НКГБ (с внешней разведкой), которой руководил Меркулов. Соответственно Л.П. Берия 21 июня 1941 года не имел никакого отношения к внешней разведке. Кто бомбардировал этой «дезой» наши мозги? Тот, кто поставил целью дискредитировать Сталина и переписать заново нашу историю.
А в 2010 году грянула сенсация! Обнаружился след созданной в начале 90-х спецгруппы фальсификаторов, работавшей на одной из подмосковных дач. Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин (это к нему пришел 25 мая человек из спецгруппы) заявил: «Неизвестный мне назвал свою фамилию, в целях его безопасности раскрывать её пока не буду, и сообщил, что он имеет непосредственное отношение к изготовлению и подделке архивных документов, в том числе и по расстрелу пленных поляков». В распоряжении экспертов оказались поддельные оттиски подписей, чистые бланки 30-40 годов, штампы и печати, использовавшиеся фальсификаторами. Госдума и Генпрокуратура преданное огласке Илюхиным постарались «не заметить». Хотя могли бы для установления истины назначить расследование. «Катынским делом» Илюхин занимался глубоко и всерьёз. Собранная им информация доказывает: это дело направлено не только против Сталина и советской системы, но и против России в целом. Свои обобщения и выводы он представил в книге «Катынское дело». Приходилось слышать, что после скоропостижной смерти Виктора Ивановича документы из его сейфа странным образом исчезли. Так ли это? Были ли там новые сведения, разоблачающие фальсификаторов, остается только догадываться.
В том же 2010 году политолог и публицист Юрий Мухин на «круглом столе» в Госдуме по теме «Катынская трагедия правовые и политические аспекты» отмечал: «А в Медном 243 черепа (обнаруженных при раскопке. – В.К.) размножаются в 6 тысяч польских полицейских. А кто сказал, что там вообще поляки? Якобы найдены некоторые вещи, но не в могилах найдены, а отдельно, возле могил ямки были, и там эти вещи (ну не нужные там) закопаны – золотые монеты, всякие вещи, и главное, газеты за 1940 год. Там уже подошвы не сохранились в могилах, а у них газеты читать можно, понимаете? Вот такие находки. Казалось, где они, эти находки, при деле? Нет, их поляки увезли с собой в Польшу. А что они делали на эксгумации, какой был их процессуальный статус? Они, оказывается, там все раскапывали, находили, теперь вот у них такие вещественные доказательства…». При этом официально идентифицированными в Медном являются лишь 16 человек.
Не премину сослаться на мнение Геннадия Асинкритова: «…в немецких документах содержатся также данные, начисто опровергающие и нашу «медновскую» версию «массовых убийств» польских офицеров. Речь идёт, в частности, о жетоне с номером камеры хранения Осташковского лагеря, найденного в кармане одного из трупов. Жетон и другие вещдоки, в том числе документы, удостоверяющие личность, дневниковые записи и т.п., приведённые самими гитлеровскими гробокопателями в их же протоколах, свидетельствуют о том, что в 1940 году поляки были отправлены из Калинина под Смоленск, в основном на дорожно-строительные работы. Где их в 1941 году захватили немцы и вскоре расстреляли». Анатолий Вассерман в своей статье «Липа с нацистскими корнями» подчеркивает: «Якобы найденные в 1990 году и впоследствии даже опубликованные материалы "Особой папки по Катыни" – грубая и очевидная фальшивка. Очевидно, те, кто ее рисовал, опасались законной кары за клевету и сделали заказанную им работу так, чтобы ни один внимательный человек в нее не поверил».
Громом среди ясного неба стал выход книги профессора университета Монклер (США) Гровера Ферра «Катынский расстрел: опровержение "официальной версии"». Вызвавшая значительный интерес у общественности, но замолчанная либеральными СМИ, презентация этой книги в Твери состоялась в 2017 году. По мнению польского историка Ромуальда Свентека, чьё мнение отражено в книге, преступление в Катыни однозначно совершено фашистами. В этом он лично убедился, посетив лагеря Воркуты и Норильска, где общался с немецкими военнопленными. А в 1952 году в Норильске встретил польского капитана Владислава Жака, свидетеля преступления гитлеровцев под Смоленском: «От него я узнал, что немцы в самом деле захватили несколько лагерей, расположенных в этом районе, с польскими военнопленными и уничожили их, поскольку это отвечало их интересам».
Не обойдена вниманием в книге профессора Гровера Ферра и медновская тема. Скажем, приезжающие в Медное поляки молятся над мемориальными табличками Иозефу Кулиговскому и Людвигу Маловейскому, которых считали убитыми в Калинине. Но, как выяснилось, их личные жетоны найдены в захоронениях во Владимире-Волынском на Западной Украине во время раскопок, проведенных польскими и украинскими археологами в 2011-2012-х годах. Согласно официальным отчетам польского археолога Доминики Семиньской, при раскопках близ тюрьмы в этом городе она обнаружила массовые захоронения женщин, стариков, детей, а также польских военных. Причём, жетонов польских военных и полицейских обнаружено гораздо больше, чем принято считать. Однако данные об их владельцах не попали в открытый доступ. Скорее всего, они намеренно скрываются польскими властями, чтобы окончательно не уничтожить выстроенную за долгие годы, в том числе с участием «пятой колонны» в России, ложь о советских преступлениях против поляков.
«Коготок увяз - птичке пропасть». Теперь о действиях иного порядка. К ним, увы, оказалась причастной (как в 1989-м году съезд народных депутатов СССР) российская Государственная Дума. Подзабытое ныне заявление Госдумы от 26 ноября 2010 года «О Катынской трагедии и её жертвах» выглядело моральной поддержкой фальсификаторам. В нём, со ссылкой на неназванные «опубликованные материалы», «многие годы хранившихся в секретных архивах», фактически признавалась «вина» СССР за «Катынское преступление», утверждалось, что оно «было совершено «по прямому указанию Сталина и других советских руководителей», выражалось «глубокое сочувствие всем жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким». Забыли господа-депутаты мудрое предостережение поэта и дипломата Ф.И. Тютчева: Как перед ней ни гнитесь, господа,// Вам не снискать признанья от Европы:// В ее глазах вы будете всегда// Не слуги просвещенья, а холопы.
Об этом заявлении сегодня, когда польский сейм приравнял СССР к гитлеровской Германии (до этого, то же самое сделало любимое российскими политиками ПАСЕ), самое время напомнить.
То, что в юридическом и историческом плане заявление представляло собой абсурдную попытку поставить под сомнение решение Нюрнбергского трибунала, понимали многие. Но возникал вопрос: «Почему, осознавая это, депутаты его приняли?». В числе основных версий преобладали две: надо было умастить Польшу, которая противилась вступлению России в ВТО, на территории Польши открыты большие залежи горючих сланцев, добыча которых грозит финансовыми потерями для Газпрома. Мол, Польша в обмен на принятие Россией геббельсовской версии в отношении Катыни обязалась повременить с переходом на новый вид топлива. Политика, конечно, занятие не стерильное, нередко она привносится в жертву экономическим интересам правящего класса, но чтобы так безнравственно?!
Называлась и более вероятная, на мой взгляд, версия: Запад оказал давление на российскую «элиту», намекнув на возможные проблемы с ее счетами в западных банках и недвижимостью. То есть, «коготки» увязли и «птички» покорно полетели в том направлении, куда нужно антироссийским силам. Однако сходство взглядов на советский период истории, на Сталина значительной части современной российской «элиты» и господина Геббельса и его последователей на Западе имеет не столько политические и материальные причины, сколько мировоззренческие. Вряд ли кто станет оспаривать, что фашизм есть порождение западного буржуазно-либерального общества. А разве не на Запад долгое время молилась и молится российская «элита», создавая там для себя «запасные аэродромы»?
Впрочем, несмотря на то, что заявление Госдумы, которое некоторые посчитали официальной позицией страны, член Зиновьевского клуба, доктор исторических наук Алексей Плотников настаивает (он не одинок в своем утверждении): современная позиция Российской Федерации предельно чётко выражена в трех меморандумах министерства юстиции РФ по «катынско-медновскому вопросу». Они направлялись в европейский суд по правам человека. В них, в частности, сказано, что польская часть мемориального комплекса сконструирована и изготовлена в Польше без обращения в Генеральную прокуратуру РФ для получения официального списка жертв. Таким образом, персональные таблицы с именами погибших не могут считаться доказательством каких бы то ни было фактов.
Самая важная информация сдержится в третьем меморандуме: «Катынские события не были признаны российским военным преступлением. Факт гибели в результате расстрела доказан только в отношении 1803 польских военнопленных (в Катыни и Медном. – В.К.)». При этом не указывается, кто именно расстрелял поляков. Из них, как отмечалось выше, в Медном эксгумировано 243 человека и 16 идентифицировано по жетонам.
Вода на чужую мельницу. Ф.М. Достоевский в романе «Бесы» отметил: «В смутное время колебания или перехода всегда и везде появляются разные людишки». Масса их расплодилась на нашей земле в конце 80-х – начале 90-х годов. В том числе – в газетах, на телевидении. Стали помогать Западу в информационно-психологической войне против СССР и России. Восхвалять чужое. Переписывать, обливать грязью наше недавнее прошлое. Дискредитировать, загонять во внутренне подполье патриотических историков и писателей, пытавшихся аргументировано воспротивиться этому процессу. Негативную роль сыграли «разные людишки», когда Генеральная прокуратура России передала Польше очередные тома материалов относительно судеб польских пленных. Это преподносилось в либеральных СМИ как передача «дела о расстреле поляков в Катыни в 1940 году». Между тем, были переданы сведения «об историях болезни, захоронениях умерших от болезней, пересылках из лагеря в лагерь».
Характерно, что штаты ряда изданий пополнились «разными людишками», прошедшими спецподготовку за границей. К примеру, в одной из тверских газет работал журналист М., по некоторым сведениям, усвоивший «уроки правды» в Варшаве. Он активно освещал тему Катыни и деятельность мемориала в Медном. Понятно, в каком ракурсе. Думается, не случайно оказался в числе провокаторов, пытавшихся представить калининских партизан «террористами». Не остались в стороне от поддержки западной позиции по катынским и медновским захоронениям общество «Мемориал», правозащитники, некоторые церковные деятели и чиновники. Один из них, сын обервахмана охранных войск СС, словно бы в издевку назначенный куратором областной общественной организации ветеранов партизанского движения и подполья, имел прямое отношение к созданию польского мемориала в с. Медное. Запад отметил его двумя орденами. Обладателями польских наград стали несколько активных неформалов, «мемориальцев». Поощрили их и высокими областными наградами, что свидетельствовало о манкуртовской линии власти в этом вопросе.
Как-то довелось увидеть проект распоряжения губернатора Тверской области Д. Зеленина «О рабочей группе по разработке комплексного плана мероприятий по обустройству и популяризации мемориального комплекса «Медное». К проекту была приложена записка начальника областного департамента культуры Е. Шевченко. В ней сообщалось, что под Медным в 1940 году «тайно захоронили останки более 6000 военнопленных польских офицеров, расстрелянных в этом же году в подвалах здания НКВД Калининской области». Чем подтверждено это количество? «Показаниями» престарелого бывшего начальника Калининского УНКВД Д. Токарева? Но, как пишет Анатолий Вассерман, «совершенно понятно, что в 1990 году бывшие энкавэдэшники, давая показания, ожидали суда, где им предстояло быть в лучшем случае свидетелями, а скорее обвиняемыми. И так как они были людьми юридически грамотными и очень опытными, давали такие показания, которые на суде они сами могли бы опровергнуть по всем пунктам». Нельзя исключать и того, что сказанное ими диктовалось элементарным страхом за жизнь - свою и близких. Кто постарше, помнят, как в 90-е яростно неистовствовали «демократы», призывая к расправе над «красно-коричневыми».
Кстати, цифра - 6300 расстрелянных - упоминается в «записке Берии Сталину». Она, как отмечалось выше, согласно выводам экспертов, была сфальсифицирована. «Печать не ЦК ВКП(б), который был в 40-м году, а ЦК КПСС. И дальше допечатано другой машинкой «Иосиф Сталин». Вообще, фактически, это без подписи, без печати, это была информационная копия», - объясняет Владислав Швед, второй секретарь компартии Литвы в 1990-1991 гг.
Понимая, что любая человеческая жизнь бесценна, хочу подчеркнуть: в войну приходилось действовать по законам военного времени, оценка которых с позиций сегодняшнего дня чревата антиисторизмом и политиканством. Надо представлять драматизм ситуации, в которой находился тогда Советский Союз. Впрочем, в любом случае, говорить о 6 тысячах или даже 10 тысячах (приходится слышать и такую цифру) захороненных под Медным поляков – значит, быть не в ладу с достоверностью, ибо достоверно то, что подтверждено «от» и «до», в том числе и пофамильным списком жертв. Сегодня уже установлено: под Медным покоятся в основном красноармейцы, умершие в военных госпиталях, находившихся в районе этого села. Известно также: когда немцы захватили госпитали, они расстреляли всех раненых. К ним следует добавить лиц, расстрелянных органами НКВД Калининской области с июня 1937 по ноябрь 1938-го.
Видимо, захоронена в этом месте и незначительная часть поляков, умерших от ран и болезней или казненных за преступления по антисоветским статьям, что, впрочем, не дает достаточных оснований для того правового статуса, которым наделен медновский мемориал. И очень верным и справедливым видится желание представителей патриотической общественности Твери установить здесь памятник погибшим красноармейцам.
Последняя точка не поставлена. Несомненно, России надо стремиться к улучшению отношений с Польшей. В заявлении Госдумы отмечалось: «Достижение такого результата будет лучшим памятником жертвам Катынской трагедии, которых уже с исчерпывающей очевидностью реабилитировала сама история, воинам-красноармейцам, погибшим в Польше, советским солдатам, отдавшим свои жизни за ее освобождение от гитлеровского нацизма».
Но, во-первых, отношения не оздоровить, безпринципно подыгрывая фальсификаторам, идя у них на поводу. Врачевать надо «бальзамом» правды, терпимости, взаимопонимания, сотрудничества. Несомненно, это относится и к польской стороне. Прежде всего, к ее руководству. Разве мы не видим, как неблагодарно на «руку дружбы польскому народу» откликается польская власть? Как сносятся и оскверняются памятники воинам Красной Армии, ее полководцам? Переиначивается история? Как услужливо Польша размещает на своей территории контингенты НАТО, а отдельные польские политики рассуждают о репарациях, которые Россия должны выплатить польской стороне? А, может быть, наоборот, Польша должна платить России, преемнице СССР, за те огромные потери, которые понесли Красная Армия, весь наш народ, освобождая ее от нацистов? За то, что она, Польша, благодаря Сталину, сохранилась как государство?
Во-вторых, важно сознавать: есть отношения олигархическо-бюрократических кланов (с той и другой стороны) и есть отношения народов. Лично я питал и питаю к полякам дружественные чувства. Восхищаюсь мужеством и мудростью Войтеха Ярузельского. Люблю слушать песни в исполнении Анны Герман. Моим учителем истории в средней школе был поляк Эдуард Эдуардович Шимкевич. Помнится, в праздник Победы он появился с наградами на груди. Много их было. Орден Красного Знамени, орден Отечественной войны, Крест Грюнвальда, Крест «За храбрость»… Шимкевич воевал в сформированной на территории СССР 1-й Польской армии, после войны служил начальником штаба контрразведки Краковского воеводства. Как расценил бы он антисоветскую, антисталинскую возню либералов вокруг реанимированной геббельсовской провокации? Прихожу к однозначному выводу - отрицательно. Опытный контрразведчик умел отличать правду от изощренной лжи и полуправды.
Исторический опыт показывает: бумеранг политического лицемерия и коварства рано или поздно возвращается и наносит удар по тем, кто его запустил. Думается, для теперешней российской власти ее позиция по катынскому и медновскому «делам», является серьезной проверкой на приверженность исторической справедливости, патриотизму, национальным интересам России. Объективности ради замечу: в последние годы на этом направлении происходят положительные изменения. Сама усложняющаяся международная обстановка побуждает руководство страны к этому.
Но последняя точка далеко не поставлена. Существует опасение: не будет ли «правда истории», созданная российскими либералами в 90-е, подменена новой неправедной «правдой истории», выгодной глобалистской элите? Такой, в которой неисчислимые потери и главенствующую роль русских, украинцев, белорусов, а также значение Сталина, в разгроме нацизма, новые «разные людишки», в конце концов, уведут на задний план?
Валерий Яковлевич Кириллов, писатель, лауреат премии «Слово к народу», г. Андреаполь, Тверская область
