И вновь я вынужден возражать о. Алексию Чаплину. Его статья «Увидеть в епископе Бога» была в конце декабря опубликована на сайте Валуйской епархии. Статья эта вызвала некоторый ажиотаж, во многом благодаря опубликованной в ЖЖ о. Андрея Кураева заметке с глумливым названием «Холуйская епархия». Статья о. Алексия Чаплина является логическим продолжением его другой статьи, «О потерянном рабстве и рыночной свободе», в которой он утверждал, к примеру, что «...в христианской Традиции раб Божий - значит раб Царя, раб Государства (от слова Государь), раб судьи, раб своего начальника, раб чиновника, раб полицейского». Почему-то он забыл включить в число «рабовладельцев» наших архиереев, поскольку в числе прочего он еще заявил: «Для христианина должно быть унизительным, что у архиерея машина хуже, чем у светских правителей». Тогда ответил о. Алексию статьей «В защиту свободы: ответ протоиерею Алексию Чаплину».
В статье «Увидеть в епископе Бога» о. Алексий уже уделил внимание именно архиереям. В ней он заявляет: «…как для фарисеев времен Спасителя, так и для сегодняшних очень многих православных остаётся невозможным увидеть святость в конкретных людях, носящих епископский и священнический сан, которые едят, пьют, ездят на машинах, принимают приглашения на собрания грешников и вынуждены участвовать в других делах падшего мира». Тут же возникает вопрос: в каких таких других делах падшего мира участвовал Спаситель, раз уж о. Алексий сделал такую параллель? Мне вот известно, к примеру, что многие представители украинского духовенства (нашего, Московского, патриархата) с очень большой готовностью поддержали «революцию достоинства» и «антитеррористическую операцию». К примеру, митрополит Александр Драбинко (сейчас, он, правда, в ПЦУ перебежал, но тогда он в нашей Церкви был; кроме того, есть и другие, еще не перебежавшие). Я должен видеть святость в этих «конкретных людях»?
О. Алексий Чаплин в своей статье встает на защиту наших архиереев, которые в последнее время подвергаются нареканиям со стороны некоторых СМИ. Насколько справедливы или несправедливы сии нарекания, лично судить не берусь. Да и, сказать по правде, вообще мало знаком с тем, что пишут в СМИ. Вот наши православные священники нередко жалуются на произвол и корыстолюбие архиереев (точнее, чаще всего не самих архиереев, а их приближённых).
Я сам никогда не сталкивался с произволом архиереев. По одной причине – я простой мирянин, и епископ для меня почти также «близок и доступен», как скажем, губернатор или мэр города. Произвол архиереев, как понимаю, – проблема тех, кто им непосредственно подчинен – духовенства и монашества. Но о. Алексий утверждает, что даже когда мы имеем дело с произволом архиереев, мы должны проявлять послушание и терпеть.
Свою идеологию о. Алексий подкрепляет Святыми Отцами – св. Игнатием Богоносцем («Без епископа нет Церкви») и др. Правда, на мой субъективный взгляд, он даёт им своё, произвольное толкование.
Процитировав Отцов, о. Алексий пишет: «…отравленные либеральным богословием оппоненты начнут возражать, что всё это говорится о достоинстве епископского сана, и следует, мол, различать почитание звания архиерея от почитания конкретного человека, который посвящен в этот сан. Однако, как это возможно себе представить на практике? Как различить, что в епископе божеское, а что немощное человеческое? Или когда архиерей гладит нас по головке – это, конечно, архиерей от Бога, а когда отпускает нам подзатыльники – это подлец, позорящий сан епископа?».
Совершенно непонятна сия мысль о. Алексия. Причём тут гладит по головке или раздаёт подзатыльники? Достоинство сана – это достоинство сана, а не личности епископа, и совершенно неважно, гладит ли он по головке или раздаёт подзатыльники. Тем паче, что гладить по головке он может подхалимов, а раздавать подзатыльники по причине нечестности и нерадивости подчинённых, а не собственного самодурства. Немощное человеческое – это проявление слабости, греха, чему подвержены все люди, и епископы в том числе, и критерий здесь абсолютно такой же, как и с другими человеками, не носящими архиерейского звания.
О. Алексий утверждает далее: «Единственная причина, по которой нужно не бояться проявить непослушание священноначалию – это открытая проповедь архиереем ереси, как об этом говорит 15 правило Константинопольского Двукратного Собора… Личное же неблагочестие священноначалия не может служить поводом к непослушанию и осуждению священников».
Что ж, каноны о. Алексий цитирует не менее убедительно, чем Отцов. Но вот как быть с конкретными историческими примерами? Я имею в виду борьбу православных мирян (братств и деятелей вроде кн. Константина Острожского) против западнорусских епископов, подписавших унию? Ведь их противостояние началось еще до подписания ими унии, т.е. до собственно измены Православной Церкви.
На основании этого диакон (ныне протодиакон) Андрей Кураев, в своё время в своей книге «Искушение, которое приходит справа» заявил, что именно братства толкнули западнорусских епископов в унию: «Когда-то такая волна мирянского активизма уже разрушила церковную жизнь: именно активность братств способствовала уходу украинского епископата в унию. Да, у нас обычно говорят, что братства Православие спасли. Но реальная их роль в становлении унии была сложнее». По словам о. Андрея, православные братчики (испытавшие влияние протестантизма) своим стремлением контролировать епископов и заставили этих епископов искать защиты в унии.
Возможно, те, кто разделяет воззрения о. Алексия, прибегнут в данном случае к аргументам его нынешнего оппонента, о. Андрея Кураева, который в ту пору был не обличителем архиерейского произвола, как ныне, а защитником архиерейской власти (хотя и без крайности, в которую впал о. Алексий Чаплин). Однако на самом деле суждения о. Андрея довольно поверхностны и неверны по сути. Реальность действительно была сложнее. Но уже сам факт того, что не братчики изменили Православию, а епископы, – тому подтверждение.
Начало противостоянию братств и епископов, стремление первых контролировать вторых положило именно личное неблагочестие этих епископов, и оно же, неблагочестие, послужило причиной отступления оных архиереев от православия.
Вот примеры таковых архиереев. Кирилл Терлецкий, один их инициаторов унии. Вот что о нём сообщает церковный историк Карташёв в «Очерках по истории русской Церкви»: «Кирилл Терлецкий, оправдываясь хозяйственной беспорядочностью, водворившейся в Луцкой епархии, имел благовидный предлог сосредоточить свою святительскую энергию на тяжебных делах об имуществе даже в своей бывшей Пинской епархии. Еще предшественник его на Пинской кафедре, Феодосий, отдал замок Жабче в приданое за дочерью зятю его, старосте Луцкому Александру Жаровницкому. Теперь замок уже был в границах новой для Кирилла, Луцкой епархии. И Кирилл в 1585 г. поручил своему родному брату, Ярошу (Ярославу) Терлецкому, с несколькими десятками вооруженных слуг, бояр, гайдуков, пеших и конных, напасть на Жабче. Но на этот раз нападение было отбито. Неугомонный Кирилл с этим не примирился. В течение года он собрал новую рать наемников из угров, сербов, волхов и всяких гайдуков и теперь уже с артиллерией. Штурм Жабче удался. Было много убитых, раненых. Войску разрешено было грабить и поделить добычу между собой. И вообще Кирилл Терлецкий имел гонор благородного шляхтича и жил в своем замке с многочисленной челядью, имел свое войско и пушки...». Если кого-то не устраивает Карташёв, то можно посмотреть другие источники.
Ещё пример, епископ Гедеон Балобан, который враждовал со Львовским братством. О нём о. Андрей в упомянутой выше работе написал, цитируя украинского историка Грушевского, «Гедеон Балабан был довольно образованный владыка, с добрыми намерениями, и до сих пор поддерживал просветительные стремления братства, но не мог стерпеть, когда эти "простые хлопы" начали вмешиваться и указывать ему, что должно быть и чего не должно быть. Гедеон не покорился, проклял Львовское братство и начал чинить ему всяческие неприятности. А когда патриарх Иеремия, приехав на Украину самолично и разобрав дело на месте, стал еще более решительно на сторону братства и освободил его из-под власти епископа, то владыка Гедеон был этим так огорчен, что обратился к своему недавнему врагу, архиепископу Львовскому, и просил, чтобы тот освободил украинских владык из-под власти патриархов. Так Гедеон стал из всех украинских владык "чиноначальником отступления от патриархов"».
Что ж, посмотрим, каков был этот «добрый владыка», обратившись к русскому церковному историку Карташёву: «Это он через год по смерти Ионы Борзобогатого сделал нападение на Жидичинский монастырь, куда настоятелем был поставлен безместный епископ грек Феофан. Гедеон Болобан отправил для захвата Жидичинской позиции своего родного брата, светского пана Григория Болобана, нагло отрядом жолнеров (польск. из немецкого «солднер» – наёмный солдат) и неожиданным налётом выбил из монастыря его греческого настоятеля еп. Феофана и объявил монастырь исконной собственностью Львовской кафедры».
Так что совершенно неудивительно, что в конфликте Львовского братства и епископа Гедеона патриарх принял сторону братчиков. Кстати, хотя вл. Гедеон и подписал документ об унии, он всё же остался в православии, по утверждению историков, именно благодаря возмущению православных мирян.
Нисколько не сомневаюсь, что сам о. Алексий вовсе не разделяет взглядов того, давнишнего о. Андрея Кураева в отношении братчиков, противостоявших изменникам православия. Но если стать на т.з. о. Алексия Чаплина, то защитники Православия, братчики, должны быть анафематствованы поскольку посмели обличать и всячески контролировать своих епископов еще до того, как выявилось их отступление от Православия. Ведь о. Алексий пишет: «Более того, согласно 121-му правилу Номоканона, миряне за поношение священноначалия подпадают под анафему: «Яко недостоит просту человеку, укорити священника, или запрещати, или поношати, или клеветати, или обличати в лице, аще негде и истинна суть (т.е. даже если обвинение в чем-то и истинно»)».
Константинопольский патриарх, судя по всему, воззрений о. Алексия не разделял, и история показала его правоту. Вот что писал историк Карташёв о правах братчиков, которые им предоставил патриарх: «Братству, кроме прав внутреннего самоуправления, дано и право контрольной власти по отношению к явлениям жизни общецерковной, обычно составляющей компетенцию власти лишь иерархической. Вот пункты этих экстраординарных прав:
а) “Если братья увидят и услышат, что при какой-либо церкви, или в другом братстве, живут не по закону миряне или духовенство, то они должны напомнить виновным словесно или письменно, а в случае невнимания к их замечаниям, братчики доносят о том епископу.
б) А если и сам епископ пойдёт против закона и станет править церковью не по правилам святых апостолов и св. отцов, то такому епископу да противятся все, как врагу истины».
Братства Львовское и Виленское взяли под строгий надзор своих епископов и мешали им осуществлять с легкостью их униатский заговор”».
Именно братства тогда отстояли православие на Южной и Западной Руси (Украина и Беларусь). И это было бы гораздо сложнее, если бы до борьбы с отступничеством архиереев они не боролись с их произволом и корыстолюбием.
О. Андрей Кураев из истории с унией сделал вывод: «И братства не всегда бывают правы» (хотя в том случае они были еще как правы). Я же делаю вывод иной – личное неблагочестие, особенно властолюбие и корыстолюбие, мерзкие пре Богом сами по себе, еще ведут и к отступлению от правой веры, что тогда и произошло с большинством западнорусских епископов того времени.
Я вовсе не призываю здесь к созданию неких православных братств с целью противостояния архиереям (вообще братства того времени – совершенно уникальное явление, и возможно ли повторение того опыта – большой вопрос). Я просто хочу отметить тот факт, что если некто попирает правду Христову, то таковой человек, если занимает важный пост в Церкви, может нести опасность не меньшую (а, может, и большую), чем еретик. И если есть какие-то конкретные вопиющие случаи, то какое-то противодействие этому необходимо.
Статья о. Алексия, руководителя миссионерского отдела, носит явно антимиссионерский характер. Нет никакого сомнения, что она может оттолкнуть от Церкви неискушённых людей. Идеологию этой статьи я бы назвал так – папизм в каждой отдельно взятой епархии, поскольку формуле Игнатия Богоносца «Без епископа нет Церкви» о. Алексий придаёт какой-то авторитарный (если не тоталитарный) характер, чего, конечно же, нет в творениях Отцов. Ни в коем случае я не считаю о. Алексия Чаплина каким-то злодеем, и, кроме того, весьма ценю его как русского патриота, но в данном вопросе он, на мой взгляд, находится в очень серьезном заблуждении.
Тимур Давлетшин, публицист, педагог, Камышин, Волгоградская область
