Патриарх Кирилл и русификация богослужения

20 декабря в своём докладе на Епархиальном собрании Москвы Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл высказался в том числе о призывах перевести Богослужение на современный русский язык.

В целом, по его словам, такой перевод не принесёт пользы.

В то же время Предстоятель Русской Церкви полагает возможным, чтобы «там, где общины к этому готовы, апостольские и паремийные чтения, которые нередко наиболее сложны для понимания, звучали на русском языке. То же касается чтения Евангелия при совершении треб и при уставном прочтении всего текста Четвероевангелия на Страстной седмице, которое на практике нередко распределяется на весь Великий пост. При этом настоятелям следует прислушиваться к своим приходам: где-то введение упомянутых практик будет воспринято с благодарностью, а где-то может вызвать неприятие, обусловленное иной многолетней привычкой».

Именно этот отрывок из выступления Патриарха вызвал огромный резонанс и, вполне ожидаемо, разноречивые отклики.

Обрадовались церковные модернисты и начали тут же предлагать «углубить реформы». А учёный-библеист Андрей Десницкий на своей странице в ВКонтакте написал, впрочем, скептически оценивая перспективы «светлого обновленческого будущего»: «Все обсуждают смелые, радикальные, прорывные слова патриарха на епархиальном собрании. Вот видите, а вы говорили, что ничего не меняется. Это еще что... Году в 2100-м скажут, что Рождество можно праздновать не 8 января (сползет в том году еще на один день), а пожалуй, 25 декабря. Иногда. Никого не смущая, в порядке эксперимента. А году в 3000-м окажется, что можно даже служить на русском языке - если он, конечно, к тому времени сохранится».

Из противоположного лагеря раздаются другие речи. Так интернет-журнал «Благодатный огонь» (статья публициста Николая Каверина) пишет, что «заявление Патриарха Кирилла о разрешении богослужебного чтения на русском языке паремий, Апостола и даже Евангелия противоречит всем заявлениям и воззваниям его предшественников – Предстоятелей и первосвятителей Русской Церкви о непозволительности какой-либо русификации нашего традиционного богослужения и резко диссонирует с ними. Вынуждены напомнить Его Святейшеству, что о недопустимости богослужения на русском языке предупреждали почти все первосвятители Русской Церкви ХХ–XXI вв., в частности, святитель Тихон, патриарх Московский, священномученик патриарший местоблюститель митрополит Петр (Полянский) и др.».

В другом материале «О значении церковнославянского языка в богослужении Русской Православной Церкви» утверждается: «Современная тенденция некоторых священнослужителей и даже архипастырей к переходу на русский язык в богослужении (пусть и пока частичный) – это не только ошибка, но серьёзный удар по церковной культуре, своего рода акт антицерковного вандализма и варварства. И эта тенденция вполне однозначно должна квалифицироваться как обновленчество и откровенная диверсия против Русской Православной Церкви». И звучит прямой призыв «воздерживаться от посещения тех храмов или покидать их, где паремии, Апостол и Евангелие читаются по-русски, или где всё богослужение проводится на русском (или русифицированном) языке».

Словом, борьба вокруг интерпретации слов Святейшего Патриарха продолжается. Хотя вскоре после Епархиального собрания были даны официальные и полуофициальные пояснения.

Так председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви протоиерей Максим Козлов, комментируя РИА «Новости» высказывание Патриарха, обратил внимание на необходимость представлять информацию «во всей её полноте», и напомнил, что один из главных тезисов заключался в том, что Предстоятель Русской Церкви отметил «нежелательность и невозможность перевода в целом богослужения на русский язык» (выделено нами. – Ред.). «Но и наряду с этим, Святейший также сказал, что главное – это сделать богослужение максимально понятным и усваиваемым мирянами. И, в частности, положительно отозвался о практике, где на приходах распечатывают параллельные тексты богослужения, с пояснением его сложностей, – и люди стоят и смотрят параллельно в русский и славянский тексты», – подчеркнул священник.

И только после этого, заметил отец Максим, Первоиерарх заявил, что «в тех общинах, которые без каких-то внутренних разделений и недоумений могут это принять, где это настоятели видят полезным, – можно допустить чтение на русском языке паремий, апостольских посланий и сложных, редко читаемых евангельских мест – тех, которые звучат на требах». «Подчеркну: это было разрешение, но не предписание, и условием этого прозвучало – "именно те общины, которые примут это без каких-либо разделений и недоумений". Следовательно, это средний, царский путь, который предложен Патриархом, и акцент в котором не на русском языке как таковом, а на доступности богослужения в целом – чтобы оно было усвояемым тем, кто в нем участвует», – пояснил священник.

В свою очередь, заместитель управляющего делами Московской Патриархии епископ Зеленоградский Савва (Тутунов), комментируя выступление Патриарха, отметил в своём Telegram, что «там было сказано о вещах, которые уже практикуются». «И главная тема не в переводе богослужения на русский язык (как раз сказано, что это неприемлемо), а о методах (уже практикуемых) вовлечения людей в богослужение...», - написал архипастырь.

Справедливо напомнила газета «Новые известия» «попытки возобновления дискуссии о языке богослужения в 90-е годы выявили весьма резкие противоречия в церковной среде. Они во многом сохраняются и сегодня». В связи с этим издание очень своевременно вспомнило Всероссийский репрезентативный опрос, проведенный Службой СРЕДА еще в 2011 году. Тогда мнения опрошенных разделились. Причём, социологи опрашивали всех – и верующих (разных конфессий) и неверующих. Среди всех опрошенных 37% россиян выступили за то, чтобы службы в православных храмах велись на современном русском языке.

Однако интересен качественный состав участников опроса. Оказывается, изменить язык церковных богослужений с церковнославянского на современный русский чаще хотят безработные респонденты (44%), граждане, имеющие образование ниже среднего (43%), россияне, высоко оценивающие общественную деятельность Патриарха (46%).

А вот среди тех, кто хотел бы по-прежнему слышать церковнославянский во время богослужений преобладают иные категории населения: образованные россияне (45%), предприниматели и руководители (48%), респонденты, занимающиеся наукой и работающие в сфере образования.

Среди православных около половины опрошенных высказались за изменение языка церковных богослужений. Однако чаще так думают невоцерковленные верующие. Против перевода церковных служб на современный русский выступают те православные, которые регулярно посещают храм и подходят к Причастию.

Надо понимать, что Святейший Патриарх оказался в сложной ситуации. Как известно, в Церкви действует весьма активная сплочённая группа неообновленцев – учеников и последователей священника Георгия Кочеткова и единомысленных ему священнослужителей. В некоторых епархиях они пользуются благорасположением архиереев. К примеру, во многих храмах Новгородской епархии во время богослужения Евангелие просто лежит на престоле, а священник читает, обратясь лицом к народу, евангельский текст на русском языке.

Заметим, что ещё в сентябре этого года некий «Клуб ревнителей литургического возрождения», состоящий из последователей священника Кочеткова и прочих реформаторов традиционного православного богослужения, создал петицию на имя Святейшего Патриарха Кирилла под названием «Благословите богослужение на русском языке в Русской Православной Церкви».

Сам священник Кочетков, выступая на днях на межконфессиональной богословской конференции в Москве, фактически уподобил использование в настоящее время церковнославянского языка несвязному бреду: «Церковь должна чётко определить, что она хочет сохранить. Огромная часть наших богослужебных текстов ничему не соответствуют и уже никогда не будет соответствовать. Это такое благочестивое биение воздухов, глоссолалия. Теперь церковнославянский язык – это глоссолалия, и народ просто отдыхает. Это называется красота православия, потому что можно отдыхать вместо молитвы?»

И, видимо, Патриарх вынужден считаться с явными и тайными кочетковцами.

Однако нам важно правильно расставить акценты, о чём говорил в своём комментарии протоиерей Максим Козлов.

Первое. Патриарх высказался против перевода богослужения на русский язык, чётко заявив, что пользы от перевода для Церкви не будет. Надо заметить, что на патриарших службах никакой русификации богослужения мы никогда не наблюдаем. Патриарх своим личным примером показывает, каким должно быть богослужение.

Второе. Патриарх из соображений икономии посчитал возможным некоторые места в церковнославянском богослужении заменять или параллельно читать и на русском языке. Причём, там, где община не будет против этого возражать.

Конечно, наверняка, будут попытки расширительной трактовки слов Патриарха. Есть опасность, что эти слова будут пытаться интерпретировать как санкцию, данную Святейшим Патриархом, на перевод богослужения на русский язык. Этому нужно противостоять. С этим нужно бороться.

К сожалению, сегодня появляются священники и даже архиереи, которые с небрежением относятся к богослужебным традициям Русского Православия. Из превратно понятой «миссионерской миссии» предпринимаются попытки приспособить богослужебные тексты к повседневной речи современного секуляризованного общества, оправдывая русификацию богослужения «непонятностью» каких-то выражений.

И тут нельзя не разделить тревогу упомянутого выше Николая Каверина, что стоит только в угоду мутных «миссионерских целей» и якобы «малопонятности» церковнославянского богослужения уступить церковным реформаторам в малом, как они начнут добиваться полного отказа от церковнославянского языка, – «языка православного богослужения и книжности, сформировавшего наш народ как нацию, это неизбежно приведет к тому, что мы потеряем самих себя и ослабим объединяющую нас духовную силу».

Действительно, вопрос сохранения церковнославянского языка – это вопрос государственной безопасности и национальной самобытности. Сохраним церковнославянский язык в богослужении – сохраним национальную идентичность, а значит, сохраним свой суверенитет как страна, как государство-цивилизация. Не сохраним – можем раствориться в мутных волнах мирового глобализма.

Редакция «Русской народной линии»