Признаюсь, я опешил: мне поведали историю, от которой волосы встают дыбом. Она настолько же ужасная, насколько и простая, хоть и есть в ней место грустному юмору.
Накануне визита епископа на приход сюда пришёл ответственный за его организацию молодой протоиерей. Прошёл прямо в алтарь, чтобы с глазу на глаз поговорить с настоятелем о тонкостях пребывания епископа на обрадованном приходе.
Совсем тет-а-тет не получилось: после литургии здесь остались алтарники, но, судя по уверенному поведению известного только по публикациям о назначениях на решительно и бесповоротно обновленном епархиальном сайте протоиерея, присутствие этой мелочи его ничуть не смущало. Зато смутился настоятель. Особенно, когда увидел, как пришедший уселся в кресло и положил ногу на ногу. «Интересная какая у нас комната для переговоров получается!» – сказал, придя в себя, настоятель незваному гостю и предложил перейти из алтаря хотя бы в трапезную. Тот ничуть не смутился: «Ничего, я быстро. Значит так, отец, послезавтра у вас служит владыка – будьте любезны, приготовьте конверты в благодарность: самому, хору, сослужащим гостям, дьяконам. В-общем, сами знаете. Плюс обед, то-сё, итого немного: тысяч сорок. Отца нашего почтить надо».
Не столько названная сумма возмутила священника, – гнев его пробудило упоминание о каких-то конвертах. Вспомнились лихие годы, когда у него было своё дело, как пытались выжить, и время от времени должны были «решать вопросы» с мафией, «крышей» и милицией (не с Глебом Жегловым, конечно). Они вели себя точно так же: спокойно, открыто, внаглую – «это нужно вам и для вашей же безопасности». «Мы работаем вместе». Иногда удавалось отбиться, иногда нет. Но дело отцу настоятелю пришлось прекратить в конце концов.
И вот теперь этот сидящий в алтаре «конверточный протоиерей», требующий «всего-навсего сороковник», ой как освежил в памяти настоятеля то мерзкое прошлое. Не бывало такого, чтобы взятки собирали. А тут так вот просто: «Отца надо почтить. Сороковником».
«”Сами знаете”? Нет, не знаю. Так у нас не принято, – резко заявил настоятель. – Вы кем выставляете епископа? У нас семья большая, многодетная, и если я приду домой и буду требовать от детей денег, меня, скажем мягко, не поймут ни супруга, ни дети. Меня взашей выставят. Или в психушку отправят. И правильно сделают. Это я должен деньги семье давать, а не она меня ублажать, вам не кажется? То же и церковной общины касается. И кроме того, приход у нас в долгах за электричество и ремонт – денег просто нет. Кстати, не хотите помочь рассчитаться?».
Пришелец нервно поинтересовался: «А как же ваши спонсоры? Вы с ними работаете? Разве они вам не помогают?» Ответ священника ему точно не понравился: «Простите, но "спонсоров" у храма нет – у нас есть благотворители. И мы с ними не "работаем", а вместе служим Богу. Да, люди помогают храму, благодаря их помощи мы и живем. В нелёгких, кстати, условиях».
Реакция раскинувшегося в кресле молодого собеседника заставила, по словам настоятеля, вспомнить тот самый евангельский кнут, пожалеть о его отсутствии. «Вот! Так вы этим своим спонсорам и скажите, что нужны деньги на оплату счетов и ремонт, и направьте эти деньги в конверт – в чем проблема-то?»
«Проблема, знаете, в том, что ложь – дело недостойное. Приход аккуратно платит епархиальные взносы, мы прекрасно понимаем, что есть другие храмы и общины, которым нужна наша общая помощь. Но лгать благотворителям, мол, требуется заплатить за "коммуналку", а самим положить деньги в непонятный конвертик – простите, это весьма странное явление. Мы привыкли верить друг другу, а епископа уважать. С радостью увидим владыку, по мере сил устроим трапезу, черной икры, правда, обещать не можем. Но такое поведение, какое вы предлагаете, вряд ли будет способствовать любви и уважению, вам не кажется?»
Тут сидящий в алтаре перешёл на полудоверительное «ты»: «Забываешься, отец. Так и места лишиться можно. Мы тебя на заметочку берем». Думал, напугает. Ага, не в наших краях. Пуганные. Получил спокойный ответ: «Да пожалуйста». Это смутило его, видимо, настолько, что он беспокойно заоглядывался. И даже встал. Понял, угрозы не помогут. Не тот случай.
И вот тут он произнёс фразу, достойную, на мой взгляд, быть занесённой в летопись возрождения духовной жизни на Руси. Она, эта летопись, не всегда радостная. То ли оправдываясь, то ли защищая свое незваное присутствие, он сказал: «Что ж, иногда и мы у себя на юге "во славу Божию" служили». И ушёл.
Священника после визита епископа на приход сняли с настоятельства. Но он ничуть не расстроился. И «во славу Божию» произносит без кавычек. Так что святой Русь назвать всё-таки можно. Прихожане его очень любят.
Петр Давыдов, публицист
_(cropped).jpg)