Кризис экономической теории: Запад напоминает поздний СССР

Пятидесятилетие Нобелевской премии по экономике является значительным событием. Когда-то были достойные Нобелевские лауреаты, получавшие премию за существенный вклад в развитие экономики.

К сожалению, в последние годы, несмотря на наблюдаемую серьезную нестабильность мировой экономики, огромные финансовые пузыри, накопленные в США, Евросоюзе и в других странах долги, никто на Западе не поднимает вопроса об ущербности существующей мировой экономической модели. Достигнуты пределы роста как по новым кредитам, так и по экологии и использованию ресурсов. Поэтому становится очевидным, что необходимо менять существующую модель экономического развития. И было бы логичнее выдать Нобелевскую премию экономистам, поднимающим эту важнейшую тему. К сожалению, эта тема на Западе табуирована. Видимо, боятся пугать инвесторов и общество, ведь любой испуг может привести к неконтролируемому обвалу рынков.

Я в прошлом году говорила об отечественных ученых, таких как Сергей Глазьев, Михаил Хазин и других, которые разработали собственные теории кризиса на основе работ Адама Смита и работ иных авторов. Но Нобелевский комитет в упор не видит наших ученых. В последние годы по негласной договоренности Нобелевские премии выдают именно за продолжение развития существующей экономической теории, которая не отображает действительность.

Премию вручили американцам. Но чему удивляться? Что касается изменения климата, то базовой теорией тут является не теория парниковых газов, а теория циклического изменения климата. Не все страны подписывают Киотский протокол, например, США, и соблюдение или несоблюдение Киотского протокола мало влияет на климат.

Нордхаус в своем исследовании проанализировал лишь малую часть вопросов влияния климата на долгосрочные макроэкономические показатели и обосновал, какой налог должны платить страны за выбросы парниковых газов. Он провел исследование с целью поддержки стабильного состояния парниковых газов в рамках данной теории климата. Непонятна обоснованность этой маленькой частной задачи. Может быть, вообще не надо платить никакого налога за выброс парниковых газов. Здесь просматривается политическая подоплека, потому что налог на выброс парниковых газов введут прежде всего для развивающихся стран.

Совершенно очевидно, что парниковые газы оказывают существенно меньшее влияние на экономику, чем те же долги, накопленные развитыми странами, в первую очередь США и государствами ЕС. Было бы намного интереснее проследить влияние этих долгов на долгосрочный макроэкономический анализ, но этого ни один западный экономист не делает.

Другой Нобелевский лауреат, Ромер, проанализировал, какие экономические факторы управляют инновационной активностью фирм. Он заложил основы теории эндогенного роста, которая объясняет, чем идеи отличаются от товаров и что необходимо для их развития в рыночной экономике. Но дело в том, что сейчас рыночная экономика претерпевает трансформацию. А поскольку в ближайшие годы произойдут серьезные перемены, то теория Ромера не будет иметь применения или будет иметь применение лишь частично. Отдельные правильные моменты в этой теории, конечно, существуют, например, увеличение субсидирования исследований и разработок. Но это мы знаем и без Ромера. В Советском Союзе делались регулярные отчисления на проведение исследований и разработок во всех высокотехнологичных производственных предприятиях, существовали отраслевые НИИ и КБ, была выстроена система фундаментальной науки. Поэтому Ромер совершил незначительное открытие, которое не тянет на Нобелевскую премию. Инновационная активность зависит не только от экономических, но и от политических, социальных факторов. О фундаментальном вкладе в науку речи вообще не идет. Фундаментальный вклад в науку – это объяснение причин существующего замедления экономического роста и пути преодоления нынешнего кризиса. А всё остальное – бантики и финтифлюшки на существующей экономической теории, которая себя исчерпала.

Очень жаль, что так происходит, но на это есть серьезные причины. Если вдруг объявить, что экономика находится в кризисе и в процессе трансформации, то рынки мгновенно отреагируют и обрушатся, упадут цены на акции и многие разорятся. Видимо, этот момент хотят отложить или сделать его более плавным, поэтому реальная экономическая ситуация затушевывается и камуфлируется. Запад напоминает поздний Советский Союз, когда описывали экономические теории социализма, а жизнь шла совсем по другому пути. Перед концом существующей системы возникают такие ситуации.