Друзей не бывает много, гласит народная мудрость. А если очень много, слишком много? Столько, сколько сейчас наших соседей китайцев. Мы ощущаем Китай как надежного экономического партнера, понимающего друга (как важна была поддержка братского Китая в дни возвращения Крыма на Родину!). В городе много китайских магазинов и ресторанов, сувенирных лавок и центров традиционной медицины.
Может показаться, что все это возникло в нашем городе только в последние десятилетия. Между тем первые петербуржцы китайского происхождения появились в Санкт-Петербурге еще при Императрице Анне Иоанновне. Среди них полумифический прапорщик Федор Петров, имя которого на родном языке звучало как Чжоу Гэ.
Несмотря на немногочисленность китайской общины, культура, архитектура, изобразительное искусство Северной Пальмиры испытали серьезное влияние далекого Китая. Пожалуй, сложно найти Императорскую резиденцию в окрестностях Санкт-Петербурга, где не было бы места, связанного с Китаем. В ораниенбаумском дворцово-парковом ансамбле до сих пор сохранился Китайский дворец, построенный великими А.Ринальди и А.Штакеншнейдером. Лепка и наборные полы, настенная роспись и вышивка выполнены в чрезвычайно модном тогда стиле шинуазри (дословно – «китайщина»). В Большом Гатчинском дворце радует посетителе Китайская галерея, где экспонируются сотни предметов декоративно-прикладного искусства Китая. Что уж говорить о Царском селе, где Антонио Ринальди построил целую Китайскую деревню с мостиком и пагодой, а также Китайским театром, который все еще ждет своего возрождения (вот бы поставить в нем «Турандот» - спектакль о китайской принцессе!). Увлечение китайщиной проявляло себя и в деталях одежды, и в театральных постановках. Я не говорю уж о фарфоре, изобретенном в Китае и ставшем его национальным символом. В Англии одним и тем же словом Чайна называют и сам Китай, и китайский фарфор. А разве не работавший в Санкт-Петербурге Дмитрий Виноградов первым в России разгадал секрет китайского фарфора!
При этом кажется удивительным, что первая китайская дипломатическая миссия в нашем городе появилась только в 1866 году, ее возглавил Бинь Чунь. Принятый А.М.Горчаковым и другими высшими сановниками Петербурга Бинь Чунь неизменно подтверждал необходимость дружественного характера отношений между нашими странами. Китайский дипломат искренне полюбил наш город и оставил в своем дневнике запись: «Здания широкие и высокие, дворцы полны блеска, так что столицу можно справедливо назвать венцом столиц всех государств». Бинь Чунь составил первое описание Санкт-Петербурга на китайском языке.
Во второй половине XIX века и Российская Империя и Китай вступили в эпоху экономической модернизации. Перемены шли с разной скоростью и разным успехом, но многие исследователи еще тогда отмечали взаимное притяжение двух великих государств. Наши страны готовы были взять все лучшее у Европы, но одновременно стремились сохранить свое лицо и свою душу.
В конце позапрошлого века в петербургских коридорах власти задумывался амбициозный проект вовлечения северных провинций Китая (т.н. Желтой Руси) в сферу российских интересов. Строительство Харбина, Дальнего, Порт-Артура, Китайско-Восточной железной дороги велось во многом руками петербургских промышленников и инженеров. Горячим поборником сближения Китая и России был Петр Бадмаев, тибетский врач и петербургский политик, выходец из далекого бурятского улуса. Он направил Императору Александру III ряд аналитических сочинений, в которых писал о слабости и неустойчивости правившей тогда в Китае маньчжурской династии, стремлении англичан колонизировать Китай, Монголию и Тибет. Как знать, как бы сложилась дальнейшая история наших стран, если бы нашему сближению тогда не помешали алчные и кровожадные конкуренты. Однако Император наложил на записку Бадмаева скептическую резолюцию: «Всё это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».
Лечебница Бадмаева в виде китайской пагоды была разрушена в годы революции, но свидетелем политических баталий тех лет стали полульвы-полулягушки на Петровской набережной. На постаментах читаем надпись: «Ши-цза из города Гирина в Маньчжурии перевезена в Санкт-Петербург в 1907 году. Дар генерала от инфантерии Н.И. Гродекова». В китайской мифологии ши-цзы – духи-охранители, в неспокойном ХХ веке их защита и покровительство нашему городу не помешали.
Неспокойная обстановка в Китае привела к тому, что в начале прошлого века в Санкт-Петербурге возникла довольно многолюдная китайская община. Самая распространенная профессия среди тогдашних китайцев – дворник. Сохранилась забавная городская легенда. Не знакомые с русским языком дворники-китайцы помечали «подведомственные» им дома чудными иероглифами. Это вызвало панику у некоторых не в меру суеверных петербуржцев: уж не страшные ли заклятия наносят на стены домов гости из далекого Китая? К счастью, все благополучно разрешилось (как всегда и происходит между нами и китайцами).
Впрочем, китайцы работали не только метлой. На сцене цирка Чинизелли блистал знаменитый уроженец Китая Сун Сиу-Ли, акробат и жонглер, эквилибрист и иллюзионист, основатель цирковой династии, впоследствии исколесивший с запоминающимися номерами весь Советский Союз. Поклонники циркового искусства и сейчас вспоминают его трюки, когда артист раскручивал бамбуковыми палочками тарелки над своей головой, ловко балансировал на тоненькой проволоке. На сцене петербургского-ленинградского цирка блистали и другие китайские артисты, связавшие свою жизнь с нашей страной и оставившие после себя многочисленных учеников.
Многие русские китайцы с воодушевлением приняли Русскую революцию 1917 года. Жители Петрограда китайского происхождения вступали в Красную гвардию, штурмовали Зимний дворец, участвовали в обороне города от наступавших войск Юденича. Ряд китайцев служили в охране Смольного, удостаивались благодарности от В.И.Ленина, а рабочий-красногвардеец Ли Фуцин был награжден орденом.
Однако нельзя забывать и многочисленных китайцев, жертв необоснованных политических репрессий 20-30-х гг., которые нельзя оправдать даже недружелюбным отношением к Советской России марионеточного прояпонского государства Манчжоу-го, участия его вооруженных формирований в вооруженных конфликтах на советско-китайской границе. Репрессии коснулись как простых рабочих, так и китайской интеллигенции. Были репрессированы многие из китайкой диаспоры Ленинграда, насчитывавшей перед войной 500 человек. В 1937-38 гг. трагически погибли Чжан-Вен-Зун, работавший председателем колхоза «Красный Восток» в Ленинградской области, редактор китайской газеты «Рабочий путь» Чжоу Давэнь (Чугунов), доцент Ленинградского восточного института Фу Мин, мотальщик ниток Фин-Ван-Сан, колхозник Фу-Куан-И…
Но вскоре в наш город пришла война. В нашу общую победу внесли свой вклад и русские китайцы. Китайцы служили и в Красной Армии, обороняли Ленинград в годы Великой Отечественной войны. Далекие предки Николая Никитовича Лянь-Куня с удивлением узнали бы, как доблестно сражался их потомок, обороняя деревню Погостье подо Мгой. В 1941-42 гг. эта деревня переходила из рук в руки наших и фашистских войск несколько раз. Именно здесь сражался старший лейтенант Николай Лянь-Кунь, командир батареи 50 отдельного гвардейского минометного дивизиона. В свои двадцать лет он, что подтверждают наградные документы, уже являлся опытным и волевым офицером-артиллеристом, наносившим блокировавшим Ленинград немецко-фашистским войскам большой урон в живой силе и технике. В 1942 году, весьма скупом на награды, молодой офицер был награжден медалью «За боевые заслуги». Спустя два года уже гвардии капитан и помощник начальника штаба гвардейской минометной бригады Николай Лянь-Кунь за бои на Карельском перешейке был награжден Орденом Отечественной войны II степени. А еще грудь офицера украсила самая ценная награда для наших земляков – медаль «За оборону Ленинграда». Его отец, Никита Иванович Лянь-Кунь, всю войну преподавал китайский язык в высшей разведывательной школе Генерального Штаба.
После войны в наш город приезжали на учебу многие китайские молодые люди и девушки. Кто-то осел в России. И в наши дни многие китайцы служат российской науке и культуре. Чжень Гуань Цзо (Виктор Цзо) – известный композитор и автор книги о Пушкине на китайском. А еще он отец удивительно тонкой и многогранной петербургской актрисы Евгении Игумновой. Славные традиции российских китайцев продолжает прекрасная юная пианистка-виртуоз Нини Чень, чье творчество приобретает все больше известности в петербургской музыкальной среде.
В современном мире много соблазнов, искушений и тревог. Однако наши китайские соседи следуют народной мудрости: «Золота в мире много, старых друзей – мало». Повторим и мы, думая о Китае, нашу пословицу: «Старый друг лучше новых двух».
Константин Ерофеев, правовед, публицист
