Чем мы хуже Франции?

Недавно прошло в СМИ, что во Франции открывается памятник русским солдатам, защищавшим Францию в период первой мировой войны. В отличие от Франции, в нашей стране мало уделяют внимания тем временам, и из молодёжи мало кто знает о тех событиях

О первой мировой войне известно в нашей стране, к сожалению, не очень много. Свою роль в этом сыграло и то, что было утрачено много источников, и то, что в глазах советских историков революция 1917 года почти полностью затмила события первой мировой войны. А ведь именно эта война и породила революцию. Историю тех лет обычно сводят к происходящему в Петрограде и Москве. А между тем, когда Россию потрясла революционная смута, её отборные сыны гибли не только на германском, австрийском и кавказских фронтах России, но и в далёкой Франции и Греции.

Ко мне в руки попал фотоальбом, отображающий путь 1-й бригады генерала Лохвицкого из России через Дальний Восток во Францию. Как он очутился в семье Землянских (мои земляки по г. Острогожску Воронежской области), отец которых был солдатом 1-го полка 1-й бригады Экспедиционного корпуса во Францию в 1916 году, остаётся загадкой. Он, как реликвия, хранится в семье и сегодня представляет уже историческую ценность.

Мне в 1998 году приходилось беседовать с 97 летней Ксенией Ивановной Черкасовой, сестрой Землянского Филиппа Ивановича, которая многое рассказала мне о тех временах и о своём брате «защитнике Хранции». В результате изучения многих материалов родилась эта статья.

Первые полки Экспедиционного корпуса были отправлены из Москвы в январе 1916 года вначале поездами через Сибирь и Маньчжурию, а затем пароходами в Марсель. В первой половине 1916 г. из России были отправлены 4 особые пехотные бригады: во Францию - 1 и 3-я; в Салоники - 2 и 4-я. Только в 1920 - м году часть, оставшихся в живых солдат стали возвращаться на Родину. Остальные растворились в небытиё.

Первая мировая война оказалась не похожей ни на что из испытанного людьми прежде. «Люди - крошечные, земля громадная.... Довольно маленького клочка земли, опушки леса, одной полянки, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных» - писал Александр Блок. Мировой эта война была и по своим поистине всемирным последствиям. Первыми из них стали события в России 1917 года, а другие породили вторую мировую войну. И как всегда, прикрыв мир своими жертвами, в проигрыше оказалась Россия: жизнь её солдат никак не ценилась....

Россия в той войне всеми подписанными ею договорами была поставлена в унизительное положение и оказалась вынуждена за всё рассчитываться людскими жизнями, которые ни в какие экономические расчёты не входили. Гнусная сделка царского правительства с французской буржуазией привела к гибели многих русских солдат экспедиционного корпуса. Гибли они в Индийском океане по дороге во Францию, гибли на французском фронте, в лагере Ля-Куртин, в африканской ссылке, на островах Средиземного моря.

«Разве не странно, что каждый пулемёт, каждое орудие, проданное нам Францией и разбитое, может быть, в первом же бою, остаётся навсегда долговой статьёй на плечах России, а любой из её погибших или искалеченных сынов - молодой и полный сил работник, который мог бы прожить ещё 30-40 лет и представлял бы поэтому крупную экономическую ценность, - исчезает навсегда во взаимных учётах, словно бы жалкий трудовой нуль, бесконечно менее ценный какого-то орудия или пулемёта?» - писал Андрей Снесарев в статье «Послевоенные расчёты держав Антанты»(1926). В декабре 1924 года, после установления дипломатических отношений с Францией, была создана Комиссия по вопросам франко-русских отношений с 1891 года, материалы которой вошли в сборник «Кто должник?», вышедшей небольшим тиражом в Москве (Авиаиздательство, 1926 г.). Сборник этот был призван «подготовить общественное мнение за рубежом в нашу пользу», но, к сожалению, эти материалы забыты сегодня и в России, о чём свидетельствует то, что бывший премьер «демократической России» Виктор Черномырдин взвалил все долговые требования Франции на плечи российского народа. Как и 90 лет назад, так и сегодня, нынешние правительства не стали лучше тех, о чём свидетельствовал А.А. Игнатьев, бывший в то время военным агентом во Франции: «Посылка наших войск во Францию оказалась, конечно, политической ошибкой, но совершена она была не французским и не русским командованием, а теми парижскими политиканами, которые не продумывая достаточно вопросов, принимают упрощённые решения за гениальные». («50 лет в строю»)

А кто виноват ныне? Пример нынешней Чеченской войны. Виноваты те же политиканы, а отдувается народ!

Я каждый год бываю в своём родном городе Острогожске. В один из моих приездов Иван Константинович Черкасов, мой друг, показал мне пожелтевший старый фотоальбом типографского издания «Путь 1-й особой бригады в фотографиях». На одной из фотографий альбома был изображён его дядя, родной брат его матери, Землянский Филипп Иванович, примеряющий стальную каску (стр.86). Я заинтересовался и ещё успел поговорить с мамой Черкасова Ксенией Ивановной, урождённой Землянской, которая, к сожалению, не дожила до наших дней. Она поведала мне о своём старшем брате Филиппе (1893-1969 гг.), защищавшим Францию «от врагов германских» в годы первой мировой войны.

Ещё жива дочь Филиппа Ивановича, Анна Филипповна, рождения 1924 года, но она, к сожалению, мало что знает о ранней жизни отца: «Он был хорошим хозяином-крестьянином», - говорит она. Конечно, одних из солдат экспедиционного корпуса, котором посчастливилось вернуться на Родину, тянуло к земле, станку. Другие пошли по военной линии, как Малиновский Родион Яковлевич, который дослужился до маршала, был Министром Обороны СССР, и оставил книгу воспоминаний о тех днях «Солдаты России» (Москва, Воениздат, 1978 год), где подробно рассказывает о буднях солдат во Франции 1916-1920 годах. Сам маршал в те годы тянул солдатскую лямку в 1-й бригаде экспедиционного корпуса, во 2-м полку, который формировался в Самаре. Об этом полке рассказывает и П. Кареев в книге «Экспедиционный корпус» (Куйбышевское изд., 1957 г. - ныне Самара): «В конце декабря 1915 г. в нашей части (Кузнецк) и в 148-м запасном батальоне, который также был расположен в Кузнецке, произвели отбор солдат в особые войска. Из гарнизона, насчитывающего около 30 тысяч человек, отобрали 260 рядовых и унтер-офицеров. Все эти люди были рослые. Крепкие, красивые, грамотные. Особое внимание обращалось на вероисповедание: кроме православных никого не принимали, несмотря на все физические достоинства». А вот воспоминания М. Егерова («Русские солдаты во Франции» «Военно-исторический журнал» №9 - 1959 г.) связаны с 1-м особым полком, который формировался в Москве и был отправлен, как и 2-й особый полк, (они и составили 1-ю бригаду Лохвицкого) во Францию в январе 1916 - го. Сначала по железной дороге через Сибирь и Маньчжурию, а затем пароходами в Марсель (было несколько пароходов, один из них - «Адмирал Латуш-Тревиль»). В этом полку, в разведке, и служил мой земляк Филипп Иванович.

При изучении документов и воспоминаний об экспедиционном корпусе во Франции, я нигде не встретил упоминаний о фотоальбоме, где запечатлён путь 1-й особой бригады из России во Францию, хотя словесные описания во многом созвучны с фото. «2 февраля 1916 года полк (2-й) двинулся на станцию. На станции солдат ожидал состав товарных вагонов-теплушек. Поезд отошёл вечером. Полк разместился в 4-х эшелонах, следовавших один за другим, и с небольшим промежутком...», - вспоминал Кареев. А.М. Егеров пишет: «За два месяца морского пути пришлось испытать немало трудностей - непривычная тропическая жара, плохое питание, умывались и стирали бельё морской водой, стеснённые условия - всё это пагубно отражалось на здоровье русских солдат, и почти в каждом порту высаживали на берег больных солдат... В первой половине апреля 1916 года бригада прибыла в Марсель. С винтовками на плечах, в летней форме, русские солдаты лихо промаршировали по его улицам. Французские буржуа захлёбывались от радости при виде молодых и здоровых парней, присланных царским правительством в обмен на вооружение и замы, а солдаты говорили: «Нас показывают французам, как товар». К сожалению, этот товар - жизни русских солдат - так и не был принят в расчёт при дележе добычи, а Россия осталась вечной должницей».

Офицеры особых бригад в большинстве своём принадлежали к наиболее реакционным слоям офицерского корпуса царской армии. При отправке эшелонов, состоящих из товарных теплушек, опасались солдатских волнений: не все с охотой ехали умирать за далёкую и неведомую «Хранцию». Их благородия успокаивали солдат тем, что через 3-4 месяца, пока они будут находиться в пути, война закончится. Но для многих этот путь стал последним, а для других, как моему земляку, растянулся на пять лет тяжёлой военной жизни, памятью о которой стал только фотоальбом и страх перед будущим. Пришлось хватить лиха на чужбине: и немецкими газами травили, и на изнурительных работах в африканских каменоломнях пришлось потрудиться....

Подлинность фотоальбома не вызывает сомнения, хотя его фотографии и отображают только светлые стороны жизни бригады, всё лихо осталось за кадром. А вот каким путём попал этот уникальный альбом к Филиппу Ивановичу, уже не узнать. Он берёг его, как реликвию, особенно не распространяясь о нём, и завещал детям. Я предполагаю, что он был им награждён за какую-то успешную разведку, и дорог был ему, потому что на одной из фотографий запечатлён и он.

Отбор в экспедиционный корпус, состоящий из четырёх бригад, был очень строгим. При отборе командование учитывало общий уровень развития, преданность строю и царю. Мой земляк был зачислен в 1-й особый полк, который формировался в Москве. Полк состоял в основном из молодых, физически сильных солдат, бывших рабочих и зажиточных крестьян, проживающих главным образом в центральных губерниях России. Солдат 1-го особого полка одели во всё новое, обмундирование подогнали по росту, словом, одели по - парадному. Царское правительство хотело показать товар лицом.

Как Филиппа Ивановича зачислили в этот полк, мне рассказывала его сестра Ксения Ивановна: «Семья нашего отца Землянского Ивана Яковлевича действительно была уважаемой в округе. Мы пели в церковном хоре. О нашей семье запросили из губернии в волость, а потом вызвали отца в Губернию. Там его известили, что решено его сына направить во Францию, как достойного представителя России. Нужно его согласие. Отец почесал в затылке и сказал: «Ехать во Францию - это не в Воронеж. Но раз его посылает туда правительство, значит, сын туда и поедет!». Согласился и сам Филипп, ещё не зная, чем это обвернётся». К слову, кто сегодня спрашивает родителей, куда посылать их сыновей, призванных на военную службу?

О строгости отбора в корпус вспоминают и авторы, прошедшие это горнило. Все отобранные молодцы были в возрасте от 20 до 30 лет. Так сказать, цвет нации.

И повезли этих молодцов через Сибирь и Маньчжурию в порт Дальний, где уже стояли французские пароходы, в их числе «Латуш Тревиль», на который и попал Землянский Филипп Иванович. Путь до Марселя пролегал по маршруту Дальневосточные моря - Индийский океан - Суэцкий канал, а затем Средиземным морем до порта Марсель на юге Франции. Во время перехода пароходы заходили в порты Гонконг, Сайгон, Сингапур, Джибути (Африка), Порт-Саид - так, что весь мир увидел русских солдат, а они мир. Но они ещё не представляли, какие выпадут им испытания при защите чужой Родины. Многие сгинут там без следа. Войны выбирают самых достойных - естественный отбор наоборот....

Уже более 200 лет во Франции спорят о всеобщей воинской обязанности, которая неизменно остаётся неприкосновенной. Но служить в горячих точках, воевать за морями французы «доверяют» добровольцам - легионерам. В той первой мировой бойне умирать за Францию «доверили» русским (в 1915 г. 400 тысяч русских солдат были направлены во Францию в обмен на недостающие русской армии вооружения и боеприпасы - по данным А. Игнатьева).

Один пример того, как союзники использовали русских солдат, из воспоминаний М. Егерева: «На всю жизнь запомнилась мне картина боя. Перед нашим полком находилась сильно укреплённая немецкая позиция с тридцатью рядами колючей проволоки, прикрывавшей три линии немецких окопов. Первая цепь наступавших была почти полностью уничтожена огнём немецких батарей. Но, несмотря на огромные потери , мы овладели деревней Курси, захватили богатые трофеи и взяли в плен несколько сот немецких солдат и офицеров. Немцам не удалось своими контратаками оттеснить нас с захваченных позиций».

В боях за сильно укреплённый форт Бримон, в апреле 1917 года обе бригады (1 и 3-я) принимали участие в общем наступлении союзников на Западном фронте между Реймсом и Суассоном, русские, не поддержанные французскими силами также понесли большие потери. Всего за четыре боёв русские бригады потеряли около 6 000 человек.

Сравните эти потери с потерями союзников, и вы поймёте, во что слащавые и падкие на похвалы и обещания союзники ставили и ставят сегодня жизнь русского солдата. А что же наши правители? Научились ли чему-нибудь за столетия постоянного обмана? Увы, они и дальше рады обманываться.

Русские бригады Лохвицкого, Марушевского, Дидерихса, Леонтьева и другие русские части входили в состав французских армий и корпусов, и никаким общим русским командованием объединены не были. Поэтому все просчёты и потери русских войск лежат на совести французов. Но кто об этом помнит сегодня?

В 20-30-е годы прошлого столетия в России ещё пытались осмыслить итоги первой мировой войны, в частности, несправедливых долгов и расчётов. Потом всё это заслонили новые «долги» во второй мировой войне, подобные старым. Сегодня наши правительства, особенно «демократического» толка, полностью легли под Запад во всех вопросах двух мировых войн, выплачивая все долги и забыв про кровь русских солдат, пролитую за чужие интересы.

Ещё в 20-е годы прошлого столетия, русский учёный - геополитик - военный Андрей Евгеньевич Снесарев (1865 - 1937 гг.), оценивая итоги первой мировой войны, писал: «..., чтобы предупредить большинство возражений, нами был проведён принцип возможного упрощения и обобщения данных наряду с правилом неизменного СНИЖЕНИЯ ЦИФР. Мы защищаем только самое существо вопроса, которое сводится к следующему: Россия в итоге мировой войны (только первой) на ниве человеческих жертв понесла гораздо более, чем её союзницы, и потеряла из-за этого неизмеримо большее количество ценностей, определяемых с экономической точки зрения 40 миллиардами рублей. Эта сумма не только не может исчезнуть по сравнению со всеми типами довоенных и послевоенных обязательств России, но и должна доминировать над ними. Не получив и не получая за эту потерю никакого экономического эквивалента, Россия, значит, в МИРОВОМ СОЮЗНИЧЕСКОМ ДЕЛЕ в итоге оказывается обойдённой и ограбленной».

Как точно соответствует это положение современному мировому состоянию относительно России! Русский народ сегодня мусор под ногами своих и чужих политиков.

Немногие из экспедиционного русского корпуса во Франции осуществили эту мечту.

Сведения о Февральской революции 17-го года в России вызвали брожения среди личного состава бригад. В связи с происходящими в России событиями у большинства солдат корпуса начала созревать мысль о необходимости возвращения на Родину. Это решение укрепилось после Октябрьской революции. Французское правительство всеми силами препятствовало этому. С помощью контрреволюционно настроенных русских офицеров солдаты корпуса были разделены на три категории. Солдат, отнесённых к 1-й категории, военные власти намеривались использовать в боях на французском фронте; отнесённых ко 2-й категории - на работах в тылу; основная масса отказывалась идти на фронт и работы, и была отнесена к 3-й категории - ссылалась в Африку на каторжные работы.

В июне 1917 г. 1 и 3-я русские особые бригады были сведены в дивизию под командованием генерала Лохвицкого, и размещены во французском лагере Ля - Куртин. Но это уже не было монолитное воинское соединение. Под руководством солдатских комитетов более решительно стали требовать от командования возвратить их на родину, чтобы стать на защиту Отчизны, а не чужих интересов. Дивизию хотели снова бросить в наступление против немцев, чтобы потопить в крови революционные настроения русских войск, но не получилось.

Тогда в Африку было отправлено 5 тысяч русских солдат. Их высадили в Алжире, Тунисе, Бизерте и других портах. В Алжире, например, солдат отправили в городок Медиа в Атласских горах, где был расположен концентрационный лагерь. Подобные лагеря были и других местах. Русских солдат содержали в ужасных условиях, заставляя работать на изнурительных работах. Всех пугали тем, что они больше не увидят России и погибнут в африканских песках. Всё было направлено на то, чтобы поставить русских солдат в безвыходное положение и заставить их сражаться на французском фронте. Многие не выносили тяжёлых условий и погибали от истощения и болезней. Некоторым удалось бежать и добраться до России.

Лишь весной 1919 года, когда на Западном фронте прекратились боевые действия, оставшихся русских солдат начали свозить в морские порты африканского побережья. Всех собрал один пароход. Солдаты не знали, куда их везут. Только в августе, когда пароход из Африки бросил якорь на рейде Стамбула, солдаты поняли, что их возвращают на Родину. Одновременно с пароходом из Африки на стамбульский рейд прибыл другой пароход из Франции с русскими солдатами, которые использовались на тыловых работах в метрополии. Во Францию шли караваны судов с русскими солдатами, остатки возвращались всего на двух небольших пароходах.

В Стамбуле столкнулись два течения того смутного времени: из России, и в Россию. Вот как вспоминал об этом участник тех событий М. Егерев: «В Стамбуле мы впервые увидели белогвардейцев, бежавших из России. Как только пришвартовались пароходы с русскими солдатами, к ним устремились на лодках белогвардейцы, чтобы обменять царские и Керенские бумажные деньги на франки. Однако очень немногие солдаты принимали эти предложения, а если принимали, то только для того. Чтобы иметь на память названные денежные знаки. У солдат, ехавших из Африки, за редким исключением, ни франков, ни других денег не было».

Те, кто длительное время жил на чужбине, говорят, что тоска по Родине, самое больное чувство. Для русских солдат экспедиционного корпуса во Франции это чувство было самым тяжёлым испытанием. Зная о гражданской войне в России, и ни чем не помочь родным. Тяжело. Именно гражданская война заставила белых генералов вспомнить о русских солдатах, разбросанным по разным местам Франции, и её африканским колониям. Думая пополнить солдатами экспедиционного корпуса белые армии, генералы просчитались. Вернувшиеся солдаты тут же стали на позиции рабочих и крестьян, боровшихся за свою власть. Мой земляк предпочёл винтовке плуг, и стал работать на земле, пытаясь забыть «французскую жизнь».

Многие высказывания известных русских генералов, относительно политики Франции по отношению к России, образно подытожил А.М.Зайончковский (1862-1926 гг.), русский военный историк: «По довоенным документам, Россия представляла страховое общество, которому Франция платила премию, чтобы застраховать себя от гибели в борьбе с Германией».

Франция не погибла и получила свою страховку сполна в виде германских репараций, Эльзас-Лоторингии и новых колоний в Африке и на Ближнем Востоке, но этого ей показалось мало: она потребовала назад страховой взнос.

Когда-то, после революции, чудовищное отношение Антанты к своей бывшей союзнице России некоторые западные гуманисты объясняли тем, что Запад не считает большевистское правительство правопреемником царского или Временного правительств. Развязывание «холодной войны» против державы, практически в одиночку сломившей мощнейшую гитлеровскую военную машину, гуманисты оправдывали «коммунистической угрозой». Но вот в апреле 1985 г. к власти в СССР, пришли силы, разделявшие «гуманистические, западные идеалы». Что же наши новые друзья? Они сделали всё, чтобы в декабре 1991-го СССР перестал существовать, а потом ещё долго аплодировали. Может быть, они смягчились по отношению к России? Ничуть не бывало: они потребовали от неё принять на себя обязательства и по долгам советского правительства, и, как видим, по долгам царского. Нужно иметь особенно жестокое сердце и низменный интеллект, чтобы требовать долги с народа, три раза за два столетия спасшего Европу. Совершенно непонятное представление о «долгах чести», как выразился В.С.Черномырдин, и у наших политиканов. Если честь - это когда вы отнимаете последний кусок у своих голодных детей, то, что же такое совесть?

Такое ощущение, что обе мировых войны Запад вёл против нас, а не Германии, ведёт войну и сегодня. Оказывается, мы всем кругом должны: Французам - деньги, американцам - стратегические ракеты, немцам - трофейные ценности, японцам - Южные Курилы, китайцам - амурские берега, латышам и эстонцам - псковские земли, литовцам - Калининградскую область (или немцам, или полякам? - уже и не разберёшь), чеченским бандитам, беззастенчиво стрелявшим в наших солдат из-за спин женщин, детей и стариков, - репарации. Уже из всяких «претендентов» выстраивается очередь, а власть имущие, верные психологии временщиков, спешат удовлетворить и одних, и других, и третьих, - и не предвидится этому конца.

А что же народ? Он похож на подневольного человека, который по приказу хозяина должен позволить отрубить себе сначала руки, потом ноги, потом и голову. Ибо таков «долг чести», которым так хвастают и Виктор Степанович, ныне посол в Украине, и его последователи.

И хозяевам, и народу нужно выбрать что-то одно. И не столько хозяевам, сколько народу. Или готовится стать рабами, или отстаивать свою честь. Ведь долговая плаха для России возводится надолго, чтобы шли на неё и наши дети, и внуки, и правнуки. Цивилизация 21 века, похоже, будет нуждаться в рабах, и по всему видать, эту роль наряду с коренными обитателями Африки гуманный Запад уготовил и России.

Следует не забывать, однако, что человек предполагает, а Господь располагает. Бог щедро наделяет людей способностями, но и сурово спрашивает с них, если они распоряжаются ими не во благо. Излишняя жадность не раз приводила французов, «эту, может быть, самую талантливую нацию мира», по словам Ивана Солоневича, к катастрофе: 1789 году, в 1812-м, в 1871-м и в 1940-м когда бывший в первую мировую войну ефрейтором, Гитлер заставил их капитулировать в том самом Компьенском лесу, и в том самом, доставленном из музея штабном вагоне, в котором сами французы в 1918 году диктовали условия, поставленной на колени Германии.... Тогда Россию обошли - обходят и сегодня.

Жадность никогда не доводила до добра - это надо помнить не только французским буржуа, но особенно нашим капиталистам - монополистам, грабящим свой народ под видом «долга чести»!

Вадим Кулинченко, капитан 1 ранга, публицист