26 апреля 2017 года на Патриаршем подворье Храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках при участии Международного Византийского Клуба состоялась международная видеоконференция на тему: «Патриарх Никон и глобальное евразийство». Международная видеоконференция связала экспертов Москвы, Санкт-Петербурга и Молдавии, сообщает Международный фонд «Христианская солидарность».
Инициаторами проведения мероприятия выступили организации: Международный Византийский Клуб, Союз Православных Граждан, Общероссийское общественное движение «Народный Собор», Отдел по связям с Русской Православной Церковью и православным сообществом за рубежом Института Стран СНГ, Фонд поддержки христианских церквей «Международный фонд Христианская Солидарность». Ниже мы публикуем стенограмму международной видеоконференции.
В своем приветственном слове к участникам мероприятия настоятель Патриаршего Подворья в Сокольниках игумен Иоанн (Ермаков) отметил, что за последнее время отечественные исследователи совершили стратегический прорыв в изучении жизненного пути и духовно-творческого наследия великого деятеля отечественной истории патриарха Никона. В свете достижений российской исследовательской традиции творческое подвижничество патриарха Никона предстает как органически продолжающее святоотеческие духовные традиции, традиции византийской патристики, русской святости, греческого и русского интеллектуализма.
Председатель Союза православных граждан, главный редактор журнала «Православная беседа» Валентин Лебедев: «Патриарх Никон видел Россию центром православного мира. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович видели страну современным государством, государством большим, имеющим стратегическое влияние на мировые исторические процессы. В своем соработничестве они отстаивали модернизационное движение России. Основой большой модернизации страны они видели наши культурные традиции, нашу веру и духовность. Это был проект модернизационного движения в интересах многих народов Евразии. Вдохновляемый православными ценностями и святынями, этот проект может быть назван русским и общеевразийским. Он преследовал благо всех, был призван служить общему благу народов Евразии. Он был призван улучшить жизнь всего евразийского пространства. Модернизационный проект ценностно основывался на евангельской любви к ближнему, любви независимой от этнической и религиозной принадлежности. Сейчас наша страна стремится к модернизации. Без нее нельзя развиваться дальше. Но модернизация должна проходить с учетом наших традиций, не растворяя нас в обезличивающей мир западной глобализации. Необходимо идти вперед, но при этом, не отрываясь от традиций народа».
Глава Ассоциации православных экспертов Молдавии, исполнительный директор Изборского клуба Молдавии, эксперт Международного Византийского Клуба Владимир Букарский: «Идея духовно-нравственного единения братских православных народов, высказанная в XVII веке патриархом Никоном, воспроизводилась в умах всех православных императоров романовской России. Россия приняла деятельное участие в освобождении православных народов Балкан — и сегодня столицы этих стран, даже проявляющих временное недружелюбие к России, украшают памятники русским царям и полководцам. Творческое подвижничество патриарха Никона воплощает универсальный характер Кириллической цивилизации, вселенскость православия, всемирное значение духовно-просветительской деятельности Русской Церкви. В служении патриарха Никона очевидна связь между всемирным значением духовно-просветительской, миссионерской деятельности Русской Церкви и инклюзивными, включающими способностями, открытыми границами Кириллической цивилизации. Духовно-просветительские и миссионерские стратегии Русской Церкви во многом оказались определяющими для универсализма Российского цивилизационного строительства, сложения целостного Евразийского цивилизационного пространства».
Валентин Лебедев: «Игумен Иоанн (Ермаков) проникновенно указал на то, что богословие патриарха Никона – патристическое, святоотеческое богословие. Это, кстати, хорошо понимал великий русский богослов XX столетия Георгий Флоровский. «Свою идею священства Никон нашел в отеческом учении, особенно у Златоуста. Кажется, он и в жизни хотел бы повторить Златоуста. Может быть, не всегда он выражал эту идею удачно и осторожно… Но он не выходил при этом за пределы отеческого воззрения», - так оценивает богословие патриарха Никона Георгий Флоровский в своем фундаментальном труде «Пути русского богословия».
Глава Отдела по связям с Русской Православной Церковью и православным сообществом за рубежом Института Стран СНГ, глава «Ассоциации православных экспертов», эксперт Международного Византийского Клуба Кирилл Фролов: «Несомненно, отец Георгий Флоровский прав, когда говорил, что в своем подвиге патриарх Никон ориентировался на Златоуста. В «Путях русского богословия» Георгия Флоровского мы находим и другую важную мысль: «“За великою тенью Никона затаился призрак папизма” (слова Юрия Самарина). Вряд ли это так. Скорее напротив… Никону приходилось бороться с очень острым “эрастианством” руководящих правительственных кругов. Этим всего больше объясняется его резкость и “властолюбие...”. Итак, отец Георгий Флоровский компетентно отводит обвинение Никона в папизме и властолюбии».
Сопредседатель Общероссийского общественного движения «Народный Собор» Олег Кассин: «Напомним, что термин эрастианство (erastianism) связан с именем Томаса Эрастуса (Thomas Erastus, 1524-83), немецкого протестантского теолога, отстаивавшего право государства вмешиваться в дела Церкви. Термин "эрастианство" понимается и более широко. Речь идет о теории, полагающей, что государству принадлежит решающее слово в церковных вопросах, и даже о комплексе идей, обосновывающих, что религию создает государство. Во всех смыслах эрастианство противоречит православному учению о симфонии властей. Оно отвергает сотрудничество Церкви и Государства, принципиально не видит в Церкви субъекта деятельности».
Кирилл Фролов: «Патриарх Никон был сторонником влияющей на все стороны жизни страны Церкви, соработающей с государством в деле возрождения народа. Влиятельная Церковь, подлинная Симфония, глубинное соработничество Церкви и Государства - в русской традиции. Россия была ближе к идеалу Симфонии, соработничества Церкви с государством, чем Византия. Московские митрополиты и Патриархи мирили князей, настраивали их строить единое Русское государство.
Сегодня устаревшим выглядит мнение, что Никон, якобы, был главным виновником трагического церковного раскола в Русской Церкви. Великий русский церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) писал, что если бы Патриарх Никон не был бы низложен, церковного раскола бы не произошло. Великий русский отец Церкви Митрополит Антоний (Храповицкий) утверждал, что Никон был первый единоверец, предлагавший Неронову примирение, в том числе и обрядовое. Митрополит Антоний -концептуалист восстановления Московского Патриаршества, считавшей это делом своей жизни, почитатель Никона как святого. Митрополит Антоний являлся стратегом и концептуалистом единоверия (создания старообрядческого движения в рамках Русской Православной Церкви), рукоположившим единоверческих епископов, утвердившим единоверие в Уфимском крае, вернувшим из раскола тысячи староверов. Он прямо предлагал отдать единоверцам один из крупнейших, чуть ли не кремлевских московских соборов. Он стремился дать церковной старине зеленый свет как силе, которая изгонит обмирщение из церковной жизни. В 17 же веке провокатор раскола - польско-католическая дипломатия, испугавшаяся потери Малороссии (Никон был инициатор воссоединения Великой и Малой Руси). Ее агент Паисий Лигарид использовал против Никона протестантскую цезаропапистскую идеологию. Читая его доносы и письма его единомышленника боярина Стрешнева царю Алексею Михайловичу о том, как опасна влиятельная Церковь, невольно проводишь аналогии с широко известными в узких кругах антицерковными порталами, авторы которых пишут такие же политические доносы о том, что "Социальная концепция РПЦ - это подкоп под государство".
Митрополит Антоний Храповицкий считал Патриарха Никона самым выдающимся человеком в русской истории. Действительно, Никон является вдохновителем воссоздания Православной цивилизации как субъекта мировой истории и политики. Эта идея встретила сопротивление, как западников, так и сторонников провинциальной версии русского национализма, а значит пропагандирующих отказ от имперской миссии России и обрекающих ее на роль этнографической резервации. Резервации, как известно, проигрывают культурное и технологическое соперничество и оказываются, в конечном итоге, оккупированными.
Все проекты Патриарха Никона поражают своей гениальностью и масштабом. Это и создание подмосковной Палестины - комплекс Новоиерусалимского монастыря. Никон понимал, что не каждый житель России сможет попасть на места искупительных страданий и воскресения Спасителя и, поэтому, создал Новоиерусалимский монастырь, как место, где можно увидеть как происходили Евангельские события. Но Никон задумал для Новоиерусалимского монастыря еще одну важнейшую роль. В Воскресенском Соборе до сих пор сохранились Престолы для всех глав Поместных Православных Церквей, чтобы они могли сослужить одновременно. Таким образом, Никон, создавал в Москве Центр мирового Православия. В братию Новоиерусалимского монастыря брались представители всех православных наций - там готовились кадры для возглавления всех Поместных Церквей и миссионеры для непросвещенных народов.
Другой важнейший проект патриарха Никона - воссоединение Малороссии и Белороссии с Россией. Это целиком его заслуга. Патриарх Никон, буквально, заставляет Московский Земский Собор 1653 года принять петицию Богдана Хмельницкого.
Почитание в России Иверской Иконы Божией Матери, восстановление связи с Афоном - также заслуга Никона. Из Малороссии Никон приглашает в Москву именно представителей "эллинословенской", а не "латино-польской" школы, во главе с иноком Епифанием Славинецким для создания "Русской Библии" на основе Септуагинты - греческого перевода ( знаменитая «Русская Библия» св. Геннадия Новгородского переводилась с "Вульгаты" ). Именно благодаря влияния Никона в России появилось высшее образование. Никон выписывает из Белоруссии лучших мастеров, благодаря которым появляется великолепное московское барокко и знаменитая московская школа изразцов. Оказывая влияние на государство, патриарх Никон содействовал развитию модернизации на основе национальной духовности и традиций.
Как известно, еще при Царе Федоре Алексеевиче было восстановлено патриаршие достоинство Никона, а Поместный Собор 1917-18 г.г., восстановивший Московский Патриархат, выехал всем составом в Новоиерусалимский монастырь, где у гробницы Патриарха Никона была отслужена панихида.
Важно отметить, что именно вселенское видение церковной жизни Никоном, его понимание жизни Церкви как вселенско-православной оказало стратегическое воздействие на общественно-политическую жизнь страны. Начатая Алексеем Михайловичем модернизация России (затем продолженная Петром), расширение Российского государства (во времена Никона продолжается самое интенсивное мирное освоение Сибири), расцвет культуры осуществлялись под влиянием идеи Вселенской Церкви патриарха Никона, идеи глобальности православия. Никона со всем основанием можно считать стратегом глобального евразийства – евразийства как глобального миростроительного проекта, означающего развитие России как полюса мироустройства, имеющего всемирно-историческое значение. Глобальное евразийство можно назвать православным, так как оно исторически вдохновляется православной духовностью, православной глобальностью, универсальными православными ценностями. При этом речь идет о строительстве Российской цивилизации (глобальной по своему замыслу, включающей, как преемница Византии, Европу и Азию), а также о пространстве ее влияния, Русском мире, евразийских интеграционных процессах при участии России, формируемом при участии России справедливом многополярном мироустройстве. Глобальное евразийство осуществляется при участии России, служащей всему человечеству».
Доцент кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ, журналист, директор Экспертного центра Международного общественного движения «Гражданский мир» Дмитрий Александрович Рущин: «В.О.Ключевский обоснованно указывал, что деятельность Патриарха Никона исходила из универсалистских, вселенских идеалов русского православия, имела в своей основе идею вселенской Церкви, понимание необходимости единства всего православного мира. Русский ученый считал, что реформа патриарха Никона была обусловлена исторической целесообразностью объединения восточно-славянских народов под единой церковной и государственной властью. При этом именно церковная власть была тем духовным началом, которое определяло стратегические исторические перспективы развития России. Надо отметить, что близкую позицию занимал и выдающийся историк А.С.Лаппо-Данилевский. Интересна и позиция С.М.Соловьева, который считал, что реформа Никона есть исторически закономерное явление, вызванное к жизни задачами творческого усвоения и развития русским обществом европейского просвещения, когда учеба у православных малороссов воспринималась как более предпочтительное явление, нежели у католического мира.
Здесь мы выходим на тему киевской учености. Думается, вполне возможно согласиться с позицией А.С.Лаппо-Данилевского, считавшего, что московская трансплантация киевской учености была органическим продолжением развития отечественной православной рациональности XV-XVI столетия. Русское образованное общество XV столетия находилось под влиянием «Диалектики» Иоанна Дамаскина, приспособившего античную школьную логику к учению Церкви. В деятельности Максима Грека и его последователей А.С.Лаппо-Данилевский видит целостное направление православно-русской учености, которая черпает содержание диалектики из греческой образованности, а затем в связи с оскудением научной мысли в Греции начинает, исходя из православной традиции, творчески осмыслять образованность западную. А.С.Лаппо-Данилевский справедливо указывает также на то, что развитие православной киевской учености имело мощный идейный фундамент, оправдывающий рецепцию латино-польской образованности православными интересом к универсальному византийскому наследию. Этот идейный фундамент связан с истолкованием просвещения как средства для обороны веры и развития благочестия, а также с утверждением, что развитие науки должно находится в органической связи с православным духовным опытом».
Управляющий директор Международного Византийского клуба Сергей Геннадьевич Лаковский: «Киевская ученость - очень глубокое явление в жизни православной Церкви. Здесь мы сталкиваемся с явлением Православного Просвещения, имеющим универсальный смысл. Это, несомненно, Русское Православное Просвещение. Но, одновременно, это и именно Глобальное Православное Просвещение, Евразийское в глобальном смысле. Оно очень свободно относится к западным интеллектуальным ресурсам. Западная образованность для него производна от византийской. Она для него – детище византинизма. А поэтому ее можно творчески использовать и развивать. Киевская ученость продолжает в линиях духовной преемственности великие традиции Византийского Просвещения, великие традиции эллинистического интеллектуализма, освещенного христианскими ценностями. Ее глубинные корни в Византии, эллинизме и Элладе. Пересадка киевской учености в Москву была необходима для возрождения великой византийской научно-богословской школы, которую Московская Русь не смогла, находясь в состоянии непрерывных войн за независимость, возродить сразу после падения Византии».
Олег Кассин: «Совершенно неверно видеть в киевской учености появление западнически ориентированной интеллектуальной элиты. Киевская ученость никогда не сводилась к некритической абсорбации западных влияний. В ней не было процессов подражательности и эпигонства. Киевское просвещение было глубинно православным. В ходе него формируется неовизантинистская интеллигенция, характеризующаяся творческой динамикой. Явление западнорусских православных братств, эллино-словенских школ и Фигура святого митрополита Петра Могилы олицетворяют в православной культурной жизни творческое обращение к Западу во имя развития Православного Просвещения. Киевская ученость свидетельствует о формировании евразийских православных интеллектуальных и духовных элит – элит глубоко народных, чувствующих ответственность за судьбы вселенского православия, Греко-византийского просвещения, русского народа и российско-евразийского цивилизационного строительства».
Валентин Лебедев: «Петр Могила и его сподвижники противоборствовали унии. Они обращались к западной учености, считая, что в ней можно выявить неискаженную истину православия, отражение величия Византийского Просвещения. Могилянская богословская школа стремилась к православной интерпретации западного богословия и культурной жизни, поиску на Западе «следов» великого культурного наследия Византии.
Что же касается московской культурной политики, то надо иметь в виду, что идея вселенской духовной миссии России, означающая осознание вселенского призвания православия, воодушевляющая универсальными духовными перспективами, направляла московских царей на путь сближения со всем православным миром и требовала превращение Москвы в мировой центр православной мысли. Для этого необходимо было творчески овладеть западной образованностью, восполнить недостатки развития православной научной мысли в России, творчески освоив переданное Западу универсальное наследие византинизма. Патриарх Никон и Алексей Михайлович считали, что Киевское Просвещение носит универсально-православный характер, и приняли решение о трансляции Киевского Просвещения в Москву. Но конечно это решение было подготовлено всей предшествующей духовной работой Церкви».
Писатель, общественный деятель, кандидат технических наук, декан факультета Гражданской безопасности Смольного института Российской академии образования, эксперт Международного Византийского Клуба Вячеслав Николаевич Валерьянов: «Перенесение киевской школы на московскую почву – яркий этап в развитии Православного Просвещения, имеющего византийские корни. И здесь ключевая роль принадлежит Никону и Церкви. Сама идея Киевско-московского Просвещения имела вселенский смысл. Она была инициирована церковным сообществом и поддержана государством, что выразило принцип симфонии властей. Создатели и реализаторы этой идеи прекрасно понимали, что византинизм как культурная парадигма имеет универсальный смысл, что латино-польская система образования, вся западная ученость всегда может быть осмыслена в византинистском ключе. С Запада они хотели заимствовать православное византинистское наследие, являющееся культурной основой всего христианского мира и, что принципиально важно, самого Запада как культурной провинции и периферии Византии. Пред нами налицо новый этап формирования византинистски ценностно-ориентированной духовно-интеллектуальной элиты Евразии».
Профессор Смольного института Российской академии образования, эксперт Международного Византийского Клуба Александр Владимирович Посадский: «Говоря о патриархе Никоне, нельзя не обратить внимание на интерпретацию его деятельности, предложенную академиком А.С.Панариным. Рубеж XVII–XVIII веков видится мыслителю осевым временем русской истории. Посредством реформы патриарху Никону удалось преобразовать этнографическое православие в цивилизационную Церковь – Церковь, ориентирующуюся на великую письменную (цивилизационную) традицию, а не малую народную (устную). Отныне Русская Церковь предстала как сплачивающая в единой вере множество этносов. Петровские реформы привели к возведению здания Большой государственности. Собственно, в петербургскую эру и произошло результирующее цивилизационное оформление евразийского пространства – не в качестве замкнутого культурного типа, а в смысле масштабных цивилизационных просторов, на которых реализуется диалог народов мира. С эпохи Петра Россия окончательно заняла место центра Евразии. Она сделалась носительницей универсалистского цивилизационного дискурса, стала оформителем культурной Евразии, что способствовало максимальному высвобождению творческих энергий на евразийских просторах. Большое цивилизационно-государственное строительство привело к коллективному прорыву в современность народов Евразии.
Если следовать А.С.Панарину, то Большая (цивилизационная) государственность России-Евразии формировалась в симфонии с Большой Церковью. При этом Большая (цивилизационная) Церковь стала духовным основанием Большой Евразийской Цивилизации.
На взгляд А.С.Панарина, российская интеграция Евразии исторически осуществлялась через глобальный цивилизационный текст. Он может быть назван евразийским в общечеловеческом значении. А. С. Панарин убедительно призывает к актуализации российско-евразийского цивилизационного проекта, видя в такой актуализации стратегию предотвращения возможной общепланетарной катастрофы, которую в состоянии спровоцировать западная модель глобализации.
Если развивать идеи А.С.Панарина, то роль патриарха Никона в формировании глобального евразийства – стратегическая. Патриарх Никон участвовал в формировании духовного фундамента для развития глобального евразийского цивилизационого проекта. Речь идет о соединении Европы и Азии, воодушевляемом православной духовностью. Глобальное евразийство – евразийство, воодушевляемое православными стратегиями соборности. Оно подразумевает развитие Российской цивилизации, формирование Русского мира как многонародного и многогосударственного цивилизационного пространства, евразийские интеграционные процессы при участии России, распространение глубоко идеационной, духовно-ценностной российской модели глобализации как единства мира в многообразии, как справедливого многополярного мироустройства».
Кирилл Фролов: «Конечно, прав А.С.Панарин, что именно Никон стал стратегом вселенского евразийства. Возведение Большой Государственности, модернизация евразийского пространства в 18 веке были бы невозможны без идеи Большой Церкви, которую Никон отстаивал, опираясь на святоотеческую традицию. Сегодня России необходима новая евразийская модернизация. Если она произойдет на основе парадигмы патриарха Никона, предполагающей глубинную симфонию Большого государственного цивилизационного строительства с православными ценностными основаниями, то окажется крайне результативной».
