В Храме Христа Спасителя прошла конференция, посвященная Февральской революции. На ней, в частности, выступил министр культуры Российской Федерации, председатель Российского военно-исторического общества В.Р. Мединский, который сказал: «Февраль – это не просто смена формы правления. Февраль – это снесение государства как института легитимной, веками признанной народом формы организации общества. Сегодня необходимо глубоко изучать причины исторического взрыва 1917 года и не стремиться ни демонизировать, ни, не дай Бог, идеализировать революцию. Она случилась столетие назад. Прошлого не изменить, но мы должны извлекать из него уроки. Главный урок Февраля заключается в том, что сто лет назад трагедией для России стало нежелание умных, образованных, ярких, талантливых людей, представлявших разные политические силы, исповедовавших разные мировоззрения, имевших разные взгляды на будущее страны, подчинить свои частные амбиции интересам России и рука об руку вместе работать на ее благо, решая очевидные системные проблемы. В результате общественный диалог был подменен резней, кровопролитием, гражданской войной. Это сценарий политического противостояния вместо общественного диалога».
«Как вы расцениваете события февраля 1917-го? Какими, по-вашему, они должны остаться в народной памяти?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Владыка Евгений (Кульберг), епископ Среднеуральский, викарий Екатеринбургской епархии, считает, что «нельзя упрощать исторические события, искать крайних - все гораздо сложнее. Нам непросто давать оценку, исследовать события, случившиеся два года назад, в 2014 году, на Майдане, хотя они записывались сотнями телекамер, и в режиме онлайн транслировались в интернете, а февраль 1917 года не был столь обеспечен информационным сопровождением».
«Но смысл остается тот же – мы не найдем какого-то одного виновного. Государство – общенародная ответственность, ему свойственна и общая болезнь. Неверие и безнравственность аристократии, слишком серьезный экономический потенциал, непростая международная ситуация и, конечно же, духовный кризис – пожалуй, это все, сложившись, послужило причиной возникновения революционного синдрома», - объяснил владыка.
«Понятно: мы не историки, чтобы преследовать единственную цель - точно восстановить исторические события. Для нас важнее проанализировать, каких ошибок нельзя допустить сегодня. Я считаю, что во избежание революционного кровавого сценария действительно необходимо объединение разных сил, которым дороги Россия с ее историческим путем, Православие как народообразующая идея, и моральные ценности, которые были традиционны для России в течение тысячи лет. Если все, для кого эти ценности не чужды, смогут ради России измениться, думаю, наша страна еще поживет - лет 300 или 400», - предрекает епископ.
Протоиерей Константин Головатский, священник храма Успения Пресвятой Богородицы на Малой Охте, глава Православного молодёжного клуба «Встреча», председатель Отдела по делам молодежи Санкт-Петербургской епархии, сказал: «Для меня события 1917 года прежде всего связаны с тем, что Россия перестала быть монархической. Император, русский Царь отрекся от власти. Что бы ни происходило в Петербурге и в стране после этого с политической точки зрения, были пробуждены какие-то стихийные силы, которые привели Россию к февральским событиям. Люди, которые взяли власть в свои руки, не смогли удержать страну, и в этом смысле Февраль можно расценивать как разрушение традиционной России, каких-то очень важных основ, на которых держалась государственность, общественная жизнь. По сути, Февраль стал прологом победы большевиков».
«Главный урок Февраля: любая революция для России неприемлема. Народные митинги, шествия, протесты могут носить только мирный характер. Если общество разделяется, происходит противостояние, звучат призывы к разрушению государства, это приводит к трагедии», - заключил отец Константин.
Иерей Вячеслав Кочкин, благочинный Адамовского округа Орской епархии, руководитель отдела по взаимодействию с лечебными учреждениями Орской епархии, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы п. Адамовки, признался: «Февраль 1917 года для меня, в первую очередь, яркий показатель духовного упадка в нашей стране. Я считаю, причина этой бездуховности - отступление от традиционных ценностей нашего народа. Разрушения должны были последовать автоматически и неотвратимо».
«Не только в храме Христа Спасителя, но и на Рождественских чтениях этот вопрос тоже поднимали и обсуждали, - напомнил он. - В выступлении Мединского много интересных мыслей. А вот все, кто участвовал в событиях Февральской революции, обсуждать ничего не хотели, они не готовы были слышать другого. Это яркий пример того, как человеческая гордыня преобладает над разумом: стремление получить какие-то выгоды лично для себя затмевает желание послужить своей Родине. В ходе этих конференций было представлено много интересных дневников, в том числе Иоанна Кронштадтского, там тоже были высказаны интересные мысли: что революция пришла из семинарий - из-за безверия и бездуховности, которые царили в стране».
«Для меня февраль – отправная точка, с которой мы должны осмыслить происходившие события и сделать серьезные выводы, - убежден отец Вячеслав. - Мы должны понять, что для человека Родина, что такое народ. Мединский сказал правильно: не нужно ни приукрашивать, ни умалять эти события. Действительно, была часть народа, который голодал, устал от длительной изнурительной войны, не видел никакого просвета в своем будущем - что ярко описывал Максим Горький в своих произведениях. И была другая часть народа, который не любил Императора, а всю вину за свои экономические неудачи сваливал на него. Был Император, который тоже не хотел никого слышать, слыша только себя и своих советников. В результате страна стала неуправляемой. Фактически к власти тогда пришли популисты во главе с Керенским, которые тоже не могли ничего сделать, потому что не представляли себе масштабов страны. У них не было опыта управления таким огромным государством, они по-прежнему оставались в рамках монархической системы, и мыслили так же. А трудиться на благо нового государства, создавать новое буржуазное у них не было возможности».
«Поэтому, говоря о тех события, я прихожу к выводу: все-таки наша задача сейчас - поднять религиозную составляющую нашей жизни, - призвал пастырь. - Сейчас Россия очень от этого далека. Мы перестали искать Бога, стремиться к нему, изучать духовное направление жизни, поэтому нас легко затянуть в любой омут, привести к революции, утопической идее, и опять выкинуть на задворки истории. Чтобы этого не произошло, нам сейчас нужно восстанавливать наше национальное, религиозное самосознание, воспитывать в себе любовь к своей стране. Нам нужно хотя бы понять, вокруг чего нужно объединиться».
«А если сейчас вернется то время – кто за кого будет выступать, бороться, какие будут идеалы, с какими лозунгами выйдет народ? Будет еще больший хаос, потому что сейчас разрыв в социальном отношении очень велик, сегодня нет даже формального идеологического связующего звена. И сейчас, мне кажется, революционная ситуация вполне реальна и возможна – хоть мы спокойны и думаем, что наша территория на замке. Нет. Всегда находится кто-то безголовый, кто все в любой момент может разрушить - как в 1917 году: раскрутить маховик, который все разобьет все вдребезги», - предостерег отец Вячеслав.
Священник Димитрий Лин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, считает, что «сложно в двух словах рассказать о событии, которое имеет всемирное историческое значение, но бесспорно одно – праздновать здесь нечего. Предреволюционная Россия была мощным европейским государством, которое стремительно развивалось в экономическом плане, совершенствовало свою политическую систему. То, что произошло в 1917 году (и в феврале, и в октябре) - это события, которые достойны глубокого сожаления».
«Я полностью согласен с министром культуры: людям не хватило осознания того, что свои амбиции, интересы нужно подчинить чему-то более значимому - интересам России в целом. Это был трагический период, когда разные политические группы фактически разорвали Россию на части, чем воспользовались силы, которые изначально были против российской культуры, Российского государства, - уверен он. - Что бы сейчас ни говорили коммунисты по поводу того, какие они государственники - надо открыть книгу "Государство и революция" Ленина и понять, какая преследовалась цель. А это - упразднения государства российского и всякого. Новую культуру надлежало построить на обломках старой крепостнической буржуазной культуры».
«Поэтому все хороши, - подчеркнул пастырь. - Не нашлось объединяющей идеи, силы, которая позволила бы предотвратить катастрофу 17-го года, и нужно констатировать этот факт. К сожалению, дальнейшее развитие России, да и всего мира, пошло по пути противостояния, уничтожения лучших сил, лучших умов (по крайней мере, в России)».
«А с духовной точки зрения… Это, конечно, была катастрофа духовной жизни, - не сомневается отец Димитрий. - Несмотря на внешнее благолепие, царило разложение, неверие, расцерковление. В 1916 году, когда ежегодная исповедь для православных христиан в армии перестала быть обязательной, стали исповедоваться только 10% военнослужащих. Это очень напоминает нам сегодняшнюю ситуацию: несмотря на то, что многие сейчас говорят, что они исповедуют Православие, действительно церковную жизнь - с соблюдением постов, регулярным причащением, - ведут только около 5%. Это очень близко к тому, что было в 1916 году».
«Так что в плане духовности тогда тоже все было очень неблагополучно. Расцерковление русской жизни, русской культуры, русского крестьянства - все это, конечно, провоцировало крах русского государства. Но нам сейчас надо не столько сокрушаться по поводу того, что прервалось органичное развитие российской государственности, русской культуры, русского народа, сколько думать, как восстановить все это», - убежден он.
«Ну а что значит восстановить? – прежде всего, осознать себя единым народом. Понять: благо не в партийной борьбе (хотя в какой-то степени оно и в ней присутствует) – нужна некая идея, которая всех объединит. И эта идея – наша будущность, наше Российское государство, наконец, наше духовное единение, которое возможно только вокруг Церкви Христовой. Русский народ без Церкви – ничто, - подчеркнул пастырь. - Он не обречен, только если есть идея, которая им руководит народом. А это - христианская идея служения Богу. Только она поможет выбраться из ямы, куда мы попали, стать действительно могучим народом, который будет примером другим. Другие народы должны не бояться русского народа, а восхищаться его жизнью. Когда это произойдет, станет очевидно: Россия вернула свои позиции, которые занимала до событий 1917 года».
Иерей Иоанн Воробьев, клирик Николо-Кузнецкого храма, преподаватель ПСТГУ, зам.директора по воспитательной работе Православной Свято-Петровской школы, считает, что «нынче стараются сгладить все острые углы, представить все и так, и эдак, "не демонизировать, не идеализировать", чтобы народ не беспокоился. Пусть революционеры и антимонархисты считают Февральскую революцию хорошим событием, - и слава Богу! А монархисты пусть считают плохим событием, и тоже слава Богу. От этого становится приторно и совершенно непонятно, куда двигаться дальше. Никто не может ответить на вопрос, где правда. Это самый главный вопрос, на который надо требовать ответа, а история даже по прошествии 100 лет ответа не дает. Общество так жить не может, оно приходит в тупик, - то есть когда вновь случатся подобные события, мы не будем знать, что делать».
«А оценку февральским событиям, мне кажется, лучше, чем сам Николай II в своем дневнике, дать невозможно: "Кругом измена, трусость и обман". Поголовное предательство в верхах было поразительным, - удивляется священник. - Да, можно говорить о политических, социальных, экономических предпосылках, было трудно и неспокойно, война шла, и Распутин виноват, и Александра Феодоровна, может, тоже. Но почему она вышла на первую роль в тот момент? Потому что Николай II не знал, кому доверять, - вокруг него не осталось надежных людей, на которых можно опереться».
«Конечно, - продолжил отец Иоанн, - тогда в феврале, когда стало рушиться громоздкое многовековое здание империи, мало кто предполагал, чем обернутся все эти страшные события. Даже что будет через месяц, не знали. Но сегодня-то мы знаем, к чему это привело! Пусть Николай II был не самым гениальным политиком, но уж лучше он или кто-то из родственников монархов сохранил бы трон. Потому что такой страшный смерч, который начался с Февральской революции, мало кто переживал в истории. И это нужно помнить, дать этому адекватную оценку. Я не сторонник реставрации монархии, но можно было сделать плавный переход, потому что в итоге Россия заплатила слишком большую цену».
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии, сказал: «Народная память неуправляема, плохо предсказуема и подвержена факторам, лежащим вне научного дискурса. Это отдельная стихия, весьма таинственная. При этом народная память мало связана со словами Мединского, с которыми ни один здравомыслящий человек спорить не будет. Память бывает разная: есть люди, которые ходят по улицам с портретами Сталина, - я считаю их сумасшедшими, они причиняют огромный вред нашему социальному состоянию, но это тоже элемент народной памяти. А другие, наоборот, Сталина проклинают и льют горькие слезы о жертвах большевистского режима».
«Православная Церковь сегодня старается воздействовать на народную память. Яркий тому пример - мемориал в Бутове: мы постоянно говорим, как важно хранить и осознавать события той эпохи. Так что с одной стороны у нас есть стихийная народная память, а с другой стороны есть успешные исторические исследования, интереснейшие публикации. И это надо отображать в народной памяти, воздействовать на нее, чтобы она была не темной, непросвещенной и интуитивной», - убежден отец Макарий.
«Причины падения российской монархии глубокие и их много: были внутренние причины, и внешнее воздействие, и дальнейшие исторические особенности. Сформулировать коротко невозможно. Наша задача концентрировать память на рациональном и конструктивном отношении к нашей реальности, на нашем взгляде на прошлое, чтобы не раздирать раны, и в то же время не делать вид, что их нет», - заключил пастырь.
