Государство должно следить за качеством религиозного образования и проповеднической деятельности, считает первый зампред комитета Госдумы по делам национальностей Михаил Старшинов (фракция «Единая Россия»), сообщает Regions.ru.
«Кстати, эти вопросы в свое время неплохо решались в Советском Союзе, где был государственный орган, который следил за этими вещами, и в том числе за тем, какую идеологию выпускники религиозных учреждений несли в массы», - сказал М.Старшинов.
Он считает, что сегодня ключевым является вопрос о восстановлении госконтроля за качеством религиозного образования и осуществлением проповеднической деятельности на фоне продолжающихся попыток через кавказский регион дестабилизировать ситуацию в России. Он подчеркнул, что опыт советского периода сохранили некоторые бывшие республики СССР, включая Прибалтику и Белоруссию, где сохранились государственные организации, осуществляющие контроль за качеством религиозного образования и проповеднической деятельности. «Однако у нас ничего подобного нет», - утверждает зампред комитета.
По его мнению, государство должно взять на себя «администрирование данной сферы, конечно, действуя деликатно и без перегибов». В частности, М.Старшинов считает целесообразным проанализировать опыт стран постсоветского пространства, где выдаются соответствующие документы, подтверждающие право на ведение проповеднической деятельности. Кроме того, важно позаботиться о всемерной, в том числе материальной, поддержке тех религиозных деятелей, которые проповедуют традиционные ценности мировых религий, добавил депутат.
В советский период контроль за деятельностью религиозных организаций осуществлялся органами госбезопасности – от ЧК до КГБ (в последнем религиозными организациями ведал 4-й отдел 5-го управления). Параллельно с 1943–1944 гг. действовали Советы по делам РПЦ и по делам религиозных культов при Совете министров СССР, слитые в 1966 в Совет по делам религий. Религиозная жизнь находилась под полным и жестким контролем этих ведомств.
Президент Федерации еврейских общин России Александр Борода сказал: «Думаю, что заявление депутата Старшинова – это возрождение достаточно старой идеи по восстановлению некоего квазианалога советского Совета по делам религий с его тотальным контролем над религиозной жизнью. Подобные заявления со ссылкой на положительный советский опыт могут делать лишь люди, забывшие к чему привел этот контроль: к моменту развала СССР в стране просто-напросто отсутствовало сколько-нибудь значительное количество священнослужителей, которые могли бы вести за собой верующих. В результате в 1990-х их место заняла масса представителей сомнительных организаций вроде "Евреев за Иисуса", "Аум Синрике" и многочисленных зарубежных исламистских проповедников, «посадивших» в российскую почву семена, ядовитые плоды которых мы, да и значительная часть мира, пожинаем уже многие годы».
«К настоящему моменту российские традиционные религиозные организации уже достаточно окрепли для того, чтобы самим заниматься подготовкой священнослужителей, "вычищая" экстремистски настроенных лиц. "Помощь" чиновников, которые обычно достаточно слабо разбираются в особенностях вероучения, может лишь навредить», – заключил президент ФЕОР.
«Как бы вы прокомментировали выступление Михаила Старшинова? Нужен ли государственный контроль за религиозным образованием?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Преосвященнейший Ириней, епископ Орский и Гайский, подчеркнул, что «Церковь всегда учила придерживаться Священного Писания - учения, которое передал нам Бог».
«Если кто-то отклоняется от него, попадает под анафему, находится вне Церкви. Вы можете почитать труд любого из Святых отцов и не понять, кто он и в какое время его писал. Вы не определите национальность этого человека, его симпатии – просто он передает учение, которое получил от своего предшественника, и так далее по цепочке, – до апостолов. Это и есть учение Церкви», - продолжил епископ.
«Если каждый проповедник, преподаватель духовной школы будет придерживаться такого принципа, никакие ереси, расколы и заблуждения нам не страшны. Если же кто-то от них отступит, тогда, конечно, появится повод для беспокойства (о чем говорит Михаил Старшинов)», - добавил он.
«Но, на мой взгляд, куда больше поводов для беспокойства предоставит контролирующий орган, который он предлагает создать. В советское время чтобы будущие ученики поступили в духовную семинарию, ее ректор должен был согласовать их кандидатуры с уполномоченным по делам религий. Нередко уполномоченный уверял, что он сам верующий, потому не может подвести "нашу Церковь", разрешив обучаться в семинарии вчерашнему комсомольцу – «он нас предал, и вас предаст». В результате многим путь в семинарию был закрыт. С трудом поступали в нее люди и с высшим светским образованием: каждый раз ректору приходилось доказывать, что тот или иной человек не опасен и вреда не причинит. Думаю, никто не захочет возвращаться к такому», - подчеркнул владыка.
По его словам, «чтобы избежать проблем, нужно спрашивать с руководителей религиозной организации - кого они допускают к проповеди, к служению?» «Ректорам нужно отвечать за тех, кого они выпускают, быть внимательными. Заметили что-то - отчислять с формулировками: "недостоин носить сан, проповедовать", "опасен для общества". Тогда никакой уполномоченный не будет нужен. Его задачи возложат на себя архиереи, настоятели, и конечно, ректоры духовных учреждений», - отметил епископ.
«Иначе они, а также Патриарх, вынуждены будут ходить на поклон к уполномоченному. Или получится так, как было при обер-прокурорах в дореволюционной России. Когда скончался патриарх Андриан, на его место был избран обер-прокурор. Это было время тотального контроля над Церковью. Как-то один из обер-прокуроров скончался, и когда его отпевали священнослужители, они перешептывались: "Мыши отпевают кота". Я бы не хотел, чтобы вернулись те времена, поэтому пусть лучше каждый духовный руководитель управляет своими священниками», - заключил владыка Ириней.
Протоиерей Сергий Рыбаков, доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии, отметил, что «государство стремится контролировать все – и не может этим не заниматься, в противном случае оно перестанет существовать».
«Речь идет попросту о безопасности. Есть ложное мнение о том, что государство может стоять вне конфессий и над конфессиями, но это невозможно. У государства может быть атеистическая позиция, проправославная или происламская, но все равно она сопряжена с религией. И с этой позиции государство определяет, что ему угрожает. Логично, что исламское государство будет отслеживать ситуацию и поддерживать свою конфессию, спрашивать о существующих угрозах. То есть должно быть единство государства и конфессии, - именно так обстояло дело и в дореволюционной православной России», - продолжил о. Сергий.
«Так что в первую очередь надо определяться с конфессиональной доминантой, которая в государстве должна иметь определенный приоритет. Безусловно, в России это должно быть православие. Если это выделено, то остальные конфессии прекрасно понимают свое место, но это не значит, что их как-то прижимают. Наши лидеры понимают, что лучше быть в дружбе с государством, которое никого не притесняет, хотя и выделяет основную конфессию», - подчеркнул он.
«И задача нашей конфессии заметить и сказать о том, что появилась какая-то претендующая на Православие организация, она пытается подменить православие своей другой сущностью. То же самое касается и других традиционных конфессий. Главное, чтобы не вернулась атеистичность государства, это очень опасно, тогда опять все конфессии будут подавлять. А если доминантой будет Православие, для всех это станет благом. В таком государстве большинство чиновников будут православными и просвещенными людьми в религиозной области. Иначе они будут делать только вред, занимаясь контролем», - заключил о. Сергий.
Священник Сергий Круглов, клирик Спасского собора г.Минусинска Красноярского края, отметил, что сама по себе идея возникла не на пустом месте, а вполне по понятным причинам.
«Когда Церковь и священнослужители каким-то образом пытаются проповедовать и представлять свою Церковь в светских учреждениях, в школах и вузах, понятно, что представители этих учреждений хотят разобраться, что именно несут священники. То есть если Церковь идет в общество, то общество хочет каким-то образом наладить контакт. Так что ничего удивительного тут нет», - добавил священник.
«Но вопрос о контроле довольно непростой и скользкий - потому что опыт СССР печален: все сводилось к гонениям на Церковь, которая была просто лубочной матрешкой на Красной площади для иностранцев, - мол, вот Церковь у нас все же есть. И живы еще люди, которые помнят, как было все на самом деле. Никакого положительного опыта это не принесло», - продолжил о. Сергий.
«Поэтому согласен, тут дело личных договоренностей и полюбовных соглашений. Если действительно школы и вузы нуждаются в том, чтобы к ним приходили представители Церкви и рассказывали о религии, пусть заключают договор, как везде это делается, и очень подробно обговаривают, что именно представители Церкви будут говорить, а что нет», - отметил он.
«Конечно, опыт у Церкви имеется, и что такое экстремизм, мы прекрасно понимаем. И сами священнослужители вполне могут не допустить в школы и вузы того, кто мог бы насаждать межрелигиозную и межнациональную рознь. А сама идея, что светская организация будет следить и контролировать священников, безусловно, напоминает страшный советский опыт, когда попам затыкали рот, чтобы не говорили о Христе», - заключил о. Сергий.
Священник Филипп Ильяшенко, клирик храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, заместитель декана исторического факультета ПСТГУ, кандидат исторических наук, доцент, считает, что это очень актуальный вопрос - особенно в наше время.
«От образования зависит не только настоящее, но и будущее государства, и если сегодня мы не уделяем ему достаточно внимания, через непродолжительное время об этом очень пожалеем», - продолжил он.
«Печально известный Совет по делам религий (тут я полностью согласен с господином председателем ФЕОР Александром Бородой) - орган даже не контроля, а тоталитарного воздействия на религию, направленный не на регулирование, но на уничтожение религии вообще. И действительно, итогом такой государственной политики уже в конце 80-х - в 90-х годах стал духовный вакуум. А потом это пустое место заполнилось всякими экстремистскими и политически ангажированными псевдорелигиозными организациями из-за рубежа. Вред, нанесенный и наносимый ими нашим согражданам до сих пор, мы не можешь вполне оценить, ибо нам неизвестна статистика, но последствия этого вреда будут отзываться еще в течение многих лет. Можно вспомнить и дореволюционный опыт государственного контроля - оберпрокуратуру, учреждение которой привело к выхолащиванию, утрате религиозного чувства», - добавил о. Филипп.
«При всей бюрократической завершенности, административной идеальности управления Церковью в Имперской России эта система все же проявила свою неполноценность. Это вскоре поняли, и Всероссийский Поместный Собор 1917-1918 годов восстановил патриаршество, канонический строй церковного управления», - отметил он.
«Да, мы живем в свободной стране в свободное время, пользуемся благами этой свободы. Но она потеряет смысл, если в самом важном вопросе для жизни человека (нематериальном, духовном) кто-то либо на нее посягнет», - продолжил священник.
«Мне понятна озабоченность господина парламентария, и я разделяю ее - этими невероятными возможностями свободы в нашей стране могут воспользоваться не только традиционные культурообразующие и государствообразующие религиозные, но и многие деструктивные, а подчас и экстремистские организации, деятельность которых наносит вред гражданам, а также представляет угрозу (большую или меньшую) всему государству. Но у нас есть правоохранительные органы, есть законодательная база (в том числе так называемый "закон Яровой" о миссионерской деятельности - не скажу, что он совершенен, его нужно будет дорабатывать и уточнять, но все-таки), - так почему бы этот вопрос не решать в правовом поле?» - задается вопросом о. Филипп.
