«Кого Бог предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил» (Рим. 8, 29). Господь, преблагим Своим Промыслом определив роль Церкви Русской в деле спасения всего человечества (вспомним слова святителя Филарета Московского о значении России в мировой истории: «Рим, Троя, Египет, Россия, Библия»), дивным образом избирает для этого служения Своих делателей.
Кем был великий князь Владимир до своего крещения? Сын Святослава, внук Игоря и святой Ольги, правнук Рюрика, призванного на княжение из варягов, — он вел жизнь, обычную для князей-язычников в то время. Став после смерти своего отца князем Новгородским, он вскоре бежал к варягам, боясь участи своего среднего брата Олега, убиенного старшим братом Ярополком — наследником отцовского престола в Киеве. Через некоторое время, собрав большую воинскую силу, Владимир пошел на своего брата, киевского князя Ярополка. Убив его, он сделался единовластным правителем всей русской земли.
По всем пределам Русской державы по велению великого князя Владимира были поставлены идолы на высотах, которые стали местом нечестивого почитания. Поклоняясь им, принося жертвы, он весь народ заставлял делать то же самое, а тех, кто не желал им кланяться, повелевал предавать смерти. Так приняли мученическую кончину блаженный Феодор-христианин с сыном Иоанном. Вместе же с этим нечестием Владимиру было свойственно и другое. В его житии мы читаем: «Как в древности Соломон, он очень любил женщин, был ненасытен в плотском сладострастии и имел много жен, а еще больше наложниц».
И вот тайна избранничества Божия — этот человек, язычник, погрязший в тине идолопоклонства и разврата, избирается Сердцеведцем Богом на служение Церкви Русской и становится крестителем всего русского народа. Как пишет про это событие святитель Макарий: «Здесь начало истории Русской Церкви: равноапостольный князь своими действиями окончательно насадил и утвердил христианскую Церковь в царстве Русском». Как же происходит столь чудесное его обращение? Так понятен соблазн, который оно может вызвать у не знающих Христа Бога людей, и так понятно это обращение для тех, кто прикоснулся к глубинам веры. Нет таких бездн зла, в которые бы не погружался человек там, где торжество диавола. И нет таких бездн зла, которые бы не могли быть побеждены бездной милосердия Божия, там где подлинное покаяние.
Всем известна эта история. Прослышав о единовластии великого князя Владимира и размерах его царства, приходили к нему проповедники из разных народов, желая, чтобы столь влиятельный князь принял их веру. После этого он отправил своих послов в разные земли, чтобы они поближе познакомились с верой и службой каждого народа и выбрали наиболее понравившуюся им. Несомненно, на князя возымели действие слова восхищенных бояр, вернувшихся из путешествия: «Нет такой красоты и столь превосходного благохваления во всей поднебесной, какие у греков. И потому мы полагаем, что вера их истинна и что только с теми людьми истинный Бог». Но все это было только внешней, хотя и очень значимой предпосылкой, уготовляющей князя к принятию истинной веры.
Нет на земле Церкви, нет ни одной общины, живущей верой, которая бы не родилась из предельного одиночества смерти Господа на Кресте. Крещение, погружающее христианина в воду этой смерти, отсекает его от всякого общения, чтобы привести к источнику, из которого проистекает всякое общение. Так с самого начала принявший веру непременно оказывается перед лицом Христова Креста и оставления мира. Всякий, кто начинает идти путем веры, обязательно, в сильной или в слабой степени, ощущает это одиночество.
Авраам обретает веру в абсолютном уединении. То же происходит с Саррой, то же происходит с Исааком. Моисей должен один приблизиться к Невидимому в Неопалимой Купине, и позднее, в течение сорока дней приближаться один к Невидимому в облаке славы на горе. Илия встретит Его после того как в отчаянии пожелает себе смерти и завершит сорокадневный путь в Хорив, чтобы сказать Богу: «Один я остался, и моей души ищут». В видении, прерывающем всякое земное общение, великие пророки облекаются в свое служение, находясь наедине с Богом. В непостижимом страшном уединении совершается избрание Божией Матери, и только после осознания Своей судьбы, отделяющей Ее от мира, вновь соединяется Она с людьми восклицанием праведной Елисаветы. В отделении от всех, потому что Божественный огонь поражает его слепотой для всего остального, призывается апостол Павел. И точно так же Господь избирает святого равноапостольного великого князя Владимира, «яко втораго Павла», как поем мы ему в тропаре. Никогда не было и не будет ничего плодоносного в Церкви, что не проходило бы через тьму долгого одиночества к свету истинного общения.
Только наедине, как единственная неповторимая личность, может быть призван христианин в Церковь, и в Церкви — для служения миру. Он призывается наедине, чтобы в момент призвания он не мог быть защищен никакой видимой защитой, чтобы никто не взял на себя его ответственность, его «да» Богу, никто не мог наполовину облегчить бремя, которое возлагает на него Бог. Бог может соединить в одно все служения, но каждый посланный Им должен вначале встать один на один пред Богом. И никто не может быть послан Богом в мир, если прежде не оставит все без остатка, вольно, как умирающий должен сделать это по принуждению. Только тогда, когда все приносится Богу, когда решительно оставляется все, когда уверовавший в Бога человек не оставляет ничего для себя, Бог может совершить его избрание, только тогда христианское равноапостольное служение может иметь место. Только от такой встречи с Богом, умирающем на Кресте, жизнь веры может принести духовный плод.
Так совершилось призвание великого князя Владимира. Ожидая приезда своей невесты — греческой царевны Анны — он был поражен слепотой. «В таком состоянии, — читаем мы в его житии, — он познал свою духовную немощь и приготовился к великому таинству возрождения. Царевна, прибывшая в Херсонес, посоветовала ему поспешить с крещением. Владимир крестился и был наименован Василием. При выходе из купели, он прозрел душевными и телесными очами и в избытке радости воскликнул: "Теперь я познал истинного Бога!" И пришел Владимир в Киев с радостью великой, славя Христа Бога». Став христианином, он прославился высоконравственной жизнью, исполненной мудрости, чистоты и милосердия. Идолы были сокрушены. «И тут же начал он старательно заботиться о просвещении стольного города своего Киева и всей святой русской державы». От Владимира Красного Солнышка, как с любовью называл его народ, свет Христов просиял по всей русской земле, от его крещения восприняли и мы наше крещение.
«Если зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». Многий плод зависит не от биологического закона роста или психологического закона убеждения, но дается Богом человеку, умершему раз и навсегда в крещении и вере, и воскресшему силой Божией. Это плод жизни вечной во времени. Раннехристианская Церковь хорошо знала эту тайну, свидетельствуя: «Кровь мучеников — семя Церкви». И согласно той же тайне Церковь новых мучеников и исповедников Российских, во главе со священномучеником Владимиром Киевским, которая родилась от крещения святого равноапостольного великого князя Владимира, может стать благодатно плодоносной для сегодняшнего мира. Для исцеления неисцелимой никакой политикой и никакой внешней силой кровавой раны, обнаружившейся сегодня в отношениях между Малороссией и Россией. Презрев дары Божии, люди дали место диаволу, изгнанному из Руси ее святым крестителем. И потому не существует иного спасительного пути, кроме возвращения к его заветам.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
