Императивы пенсионной системы

Нужно согласиться и расширить мнение Ольги Голодец: требуется не только развитие финансовых институтов, но и максимально точное обоснование вообще такого развития и надобности в таких, а не иных институтах, широкое использование методов институционального планирования и проектирования. Проблему пенсий нельзя рассматривать вне социального контекста развития экономики, и вне эффективности самой экономики.

В области пенсионного законодательства и обеспечения вот уже много лет наблюдается «полный позор»! Вспомним о частоте изменений законодательства, правил начисления пенсий и других изменяемых моментов, касающихся пенсионеров –даже не так уж давно выбирали способ расчёта пенсии (из двух). Сегодня опять вынашиваются планы, чтобы работник (!!!) что-то сам выбирал, в частности, сколько ему отчислять! Пенсионная проблема является центральным звеном всей социальной политики. Мы должны говорить о том, что наша нация стареет: возрастает число пожилых людей. В ближайшие десятилетия вряд ли состоится коренной перелом в демографической ситуации. За последние 15 лет, конечно, имеется некоторый прогресс, обусловленный увеличением средней продолжительности жизни – до 71 года, ростом номинальной пенсии в разы. Однако эти позитивные результаты не являются успокаивающими, так как существующие проблемы крайне остры, и состояние социальной сферы неудовлетворительное. Возникает парадокс «успеха» - успех вроде есть (по общим цифрам), но в действительности это совсем не «успех». Да к тому же, если бы не было проводимых правительством рестрикций, то, вероятнее всего, этот успех был бы масштабнее.

Всемирная организация здравоохранения рассматривает, например, иной показатель - среднюю продолжительность здоровой жизни. И в России этот показатель держится на отметке 59-60 лет.. Однако, этот показатель в России как будто не принято употреблять в политических дискуссия и даже среди экономистов, занимающихся проблемами социального сектора . . Показатель средней продолжительности здоровой жизни граждан России существенно ниже, чем в развитых странах. Но даже по применяемому параметру средней продолжительности жизни мы уступаем таким странам, как Китай, Япония, США , Европа и многим другим странам – значительно. Медицина находится, мягко говоря, не в лучшем своём состоянии, изменяются нормативы, так что негативная картина сглаживается, диспансеризация ещё не приобрела того значения, которое было в СССР. Низкие доходы, повышение эксплуатационной нагрузки и стрессов, химизация продовольствия при проблемах в медицине (включая платность) создаёт прочную основу для низкого показателя средней продолжительности здоровой жизни в России.

Пожилое население по существу живет в нищете. Несмотря на то, что «Единая Россия» рапортует о возрастании пенсий в разы (что верно!), с учетом инфляции, пенсионеры могут только сводить концы с концами. Пожилой человек может лишь только скромно питаться, скудно одеваться и является по сути отстранённым от отдельных видов платных высококачественных медицинских услуг.

Уровень неравенства в России зашкаливает все разумные пределы – средний европейский, американский уровни, не говоря уже о Китае или Японии, где отмечается устойчиво низкий относительный (несмотря на возможную в какие-то периоды повышательную динамику) показатель неравенства. В то время как в России 1-2% сверхбогатых людей, приобретших свой капитал часто неправедным путем – в результате приватизации и иных подобных коррупционных процессов, мы продолжаем изыскивать крохи на пенсии, решаем вопросы по социальному обеспечению граждан, не беря во внимание главной задачи – снижения уровня неравенства. Ключевыми вопросами при этом выступают налоги и политика –заработной платы (соотношение прибыль/заработная плата). Причём именно эти параметры как нарочно не подвергаются (должным для решения проблемы) воздействиям мер правительства. К этой проблеме боятся подступиться и перейти на прогрессивную систему налогообложения, даже более жесткую – нужную для России, чем в Скандинавских странах. Чиновники оправдываются тем, что боятся коррупции в этом процессе, но ведь скандинавы решают этот наболевший вопрос, связывая рост экономики и социальное благополучие с высокими налоговыми ставками. Предельные и средние налоговые ставки скандинавских стран являются самыми высокими в мире. И никто не боится торможения развития экономики, наоборот, скандинавы аккумулируют средства через бюджет, поддерживают высокий уровень эгалитарности в экономике, а, следовательно, закрепляют мотивацию экономического развития (принцип Хаавельмо). Собирают доходы бюджета и затем распределяют финансы по различным мультиплицирующим развитие направлениям, обеспечивая устойчивость этого развития. Думаю, не случайно Джозеф Стиглиц в книге «Цена неравенства» по сути обращался к Б.Обаме использовать такой шведский социалистический экономический опыт.

Эти же проблемы неоднократно исследовали русские экономисты, в том числе в советское время. Член-корреспондент АН СССР Е.И.Капустин, академик Л.И.Абалкин, член-корреспондент РАН Н.М.Римашевская поднимали темы неравенства, бедности и качества жизни. Многие специалисты и сегодня дают дельные предложения, однако либеральный блок правительства продолжает заниматься необоснованным и неоправданным социальным экспериментированием, которое просто опасно для России. Я вижу две цели подобных манипуляций – переложить ответственность на пенсионеров, работников и на социально незащищенных граждан, а также решить либо отсрочить решение трудных финансовых проблем, то есть обеспечение чисто финансовых (фискальных) решений. Введение индивидуального пенсионного капитала является по своему содержанию переложением ответственности на людей – сами отвечайте за свои пенсии и то, сколько будете добровольно направлять на них и отчислять от заработной платы!

Нужно учитывать, что у пенсионеров подорвано здоровье. Пусть они и дотошно следят за изменениями пенсионного законодательства, но в столь зрелом возрасте уже трудно воспринимаются изменения. Люди начинают не доверять таким изменениям.. И, конечно, все эти либеральные манипуляции подрывают доверие к правительству, что подтверждают и приводимые РНЛ опросы ВЦИОМ. Справедливо, ибо в последнее время люди испытывали на себе многократные изменения, слабо понимая принципы пенсионной системы, а также то, почему их не может содержать работающая часть населения, когда такие миллиардные состояния в долларах перетекли за это же время в частные руки и за рубеж. Мало того, правительство, как видно из проводимой политики, не вводит чётких императивов функционирования пенсионной системы России (несмотря на закон и кучу нормативных актов- то же ещё один институциональный парадокс – документы есть и правила в них есть, а по факту – правил вроде и нет, надо изменять всю финансовую канву и схемы функционирования пенсионных фондов).. Эти императивы должны быть просты и понятны и, на мой взгляд, сводиться к следующим, учитываемым при начислении пенсии:

Последние две позиции устанавливаются нормативно исходя из задачи повышения уровня жизни пенсионеров, необходимости решения кадровых проблем в стране и др., а также имеющихся ресурсов. Эти императивы своеобразное таргетирование пенсионной системы. Нормативы должны стать целями поддержки внутренней компоненты совокупного спроса и потребления отечественных производств (включая программы замещения импорта). Для этого нужно повышать расходы пожилого населения, доля которого увеличивается. Безусловно, для этого нужно снижать общий уровень неравенства в стране, повышать эффективность экономики, причём снижение уровня неравенства будет одной из важных предпосылок для этого.

На мой взгляд, пенсия должна быть только государственная, назначаемая всем жителям, выходящим на пенсию в установленный законом срок, исходя из учёта условий, описанных указанными неукоснительными императивами для расчёта пенсии. Другой разговор, платить ли её работающим пенсионерам?

Базовые критерии пенсии: как сказано выше - должно учитываться образование, стаж, вклад человека в общественное производство. Например, литератор или композитор, внесший весомый вклад в развитие отечественной культуры или физик, принесший новые идеи в отечественную и мировую науку должны получать пенсию существенно выше средней. Во времена СССР и даже в современной России до начала 2000-ых гг. существовала единая тарифная квалификационная сетка, которая была отменена в результате реформирования и либерализации трудовых отношений. В результате пенсия назначается, не весть по каким параметрам, не учитывая профессиональную специфику и уровень образования. Например, в трудовой стаж не включался срок учебы в аспирантуре и докторантуре. Но человек готовит диссертацию и одновременно преподает. Причем, в системе аспирантуры, докторантуры предусмотрена возможность обучать студентов. Но эти годы не учитывались при начислении пенсии. Вроде бы делались попытки учета, но непонятно, как теперь это делается и насколько мне известно, полным образом не учитывается. А это образовательная работа и получение высококвалифицированных кадров, которые нищенствуют на пенсии, вложив невероятные усилия в повышение своей квалификации, причём без заинтересованности государства, часто вкладывая свои ресурсы (оплата труда в аспирантуре и докторантуре также низкая - нищенская, как и руководителей и консультантов диссертаций)

Наше либеральное правительство должно отойти от чисто финансовых и фискальных нормативов принципиальной оценки пенсионной проблемы. Пенсии – это сильнейший мотивирующий фактор. Пенсионные фонды должны выполнять инвестирующую функцию в экономике. Когда объекты для инвестирования находятся в плачевном состоянии как и экономика возникают многие проблемы именно с этим. Вовлечение же таких фондов в спекулятивную игру на финансовых рынках представляет опасность для их финансовых средств Эти средства должны страховаться специальной страховой государственной программой. По сути неэффективность экономики скрадывается в речах либералов, предлагающих перенесение ответственности на самих пенсионеров за свои пенсии. Государство не имеет права и не должно осуществлять подобные действия. . Иначе пенсионеры обязаны дать отставку такому государству, чтобы не содержалось в речах правительственных чиновников – любые призывы, расходящиеся с экономической сутью их дел. Иного не дано, хотя технически это сложно осуществить в сложившейся политической системе. Провал в пенсионной сфере означает фиаско в управлении экономикой, в планировании и в методах прогнозирования. Мы уже не можем видеть дальше своего носа. Разве мы не понимали, какая грядет демографическая ситуация – увеличение нагрузки на работающих по содержанию пенсионеров. И когда падает эффективность и технологичность экономики, то работающие граждане не в состоянии содержать такое число пенсионеров. Но это не значит, что чиновники должны увеличивать продолжительность работы, т.е. социально дискриминировать социальные слои населения, увеличивая срок выхода на пенсию. Тем самым люди проработав период до 55 и 60 лет получится ещё не заработали пенсию. Это конечно снижает вал платежей и выступает чисто финансовой фискальной мерой для правительства. Это удар по социальным завоеваниям населения – символизирующий общий буржуазный откат, наблюдаемый и в Европе (когда увеличивается рабочий день и возможности увольнения работников со стороны владельцев производств как во Франции). Люди приложили непомерные усилия и долго бились за восьмичасовой рабочий день и выход на пенсию в 55 лет для женщин и в 60 лет для мужчин. Для этого имелись в своё время и медицинские обоснования. Тяготы жизни в России привели к тому, что пенсионеры по факту продолжают работать. Напомню, что раньше работающим пенсионерам не выплачивали пенсий. Потом отменили, и люди получали пенсию и одновременно работали, поскольку получали от государства жалкие копейки. Если профессор получал бы пенсию в размере 30 тысяч рублей вместо 13, то многие отошли бы от своих профессиональных дел и оставили кафедры в 65-70 лет. И было бы проще совершать ротацию и омолаживать кадры, подготавливать новых специалистов в случае выплаты соответствующего вознаграждения. Пожилые профессора не заинтересованы в обучение кадров, что полностью подрывает науку. Подобный профессор подготавливает не самую талантливую сервильную молодежь, которая смотрит в рот. А ведь таланты по обыкновению своему не покорны – они не смотрят в рот. Но такие люди отбрасываются на обочину как неугодные, ибо выгодно иметь такого ученика, который не способен быть не покорным, что является ярким признаком ограничения таланта (за конечно имеющимися редкими исключениями). Поэтому в нашей образовательной сфере профессора идут на подобные сделки – отбор осуществляется не из самых лучших кадров. Это результат омолаживания кадров - бравада по поводу чего не сходи сегодня со всех страниц российских СМИ.

Решение поднятых проблем крайне важно. Но все идет не так, ибо правительство не может применять методы планирования и проектирования применительно к социальным системам. За всеми манипуляциями стоит только финансовая компонента. Нет ни мотивации, ни эгалитарности, ни привязки к прожиточному минимуму, который «пляшет» как минимальная заработная плата - почти произвольно! Эти два параметры всё безуспешно пытаются свести к единому, что давно надо бы уже сделать, но до сих пор пока воз и ныне там. Все эти железобетонные факты доказывают, что правительство не может решить пенсионную проблему. А хотят ли они ее решать – спрашиваете меня Вы, РНЛ? Это уже трудно доказывать. Хотят или нет – область психологии. Чтобы решить проблему жизненно важно применять плановый метод, спроектировать систему, определив на нее ресурсы, выработав поэтапное повышение пенсии, дав прогноз увеличению числа пенсионеров, чётко зафиксировав возраст выхода на пенсию - и не изменять его!

Мы не имеем права повышать пенсионный возраст, когда средняя продолжительность здоровой жизни 59-60 лет. В случае повышения пенсионного возраста увеличится трудовая нагрузка на работающих пенсионеров и лавинообразно пошатнется их здоровье, что увеличит затраты на лечение, а многие медицинские услуги – платные. Правительство загоняет себя в тупик, проводя такую социальную политику. Эти манипуляции, в конце концов, подорвут всю систему.

Нужно сделать следующее: под имеющиеся возраста выхода на пенсию и восьмичасовой рабочий день разработать проект для увеличивающегося числа пенсионеров. Проанализировать возможности пенсионной системы. И спланировать две части – государственную и частную. Так предлагают поступать пенсионные специалисты Всемирного банка. Не следует идти на поводу у Франции, в которой увеличивается рабочий день до 12 часов. Ныне во всем мире наблюдается буржуазный откат. Боюсь, что и российское либеральное правительство будет склоняться к буржуазным позициям. Но государственная часть пенсии должна быть основополагающей. Надо утвердить минимальную государственную пенсию, учтя различные виды труда, квалификацию, стаж и отдельные надбавки за серьезный общественный вклад. И осуществить планомерную концентрацию ресурсов, в том числе государственных под пенсионную программу. Не нужно стесняться использовать резервы, в том числе Центробанка для увеличения финансов именно под «пенсионный канал» совокупного спроса.

Пенсионеры – представляют ту часть потребительского спроса, который направлен на продукцию отечественного производства, за исключением лекарств. Надо запускать отечественную фармацевтику и замещать импортные лекарства по программе импортозамещения. Через целевое стимулирование внутреннего спроса, через наших пенсионеров мы можем влиять на запуск всей отечественной экономики и одновременно увеличение продолжительности жизни. Необходимо ввести компоненту пенсий для отдельных видов труда. Работающему пенсионеру можно снимать государственную пенсию, оставляя ту часть, что он накопил. Если прекращает работать, то увеличивать пенсию или сохранять по общему стандарту начислений. Но надо начислять пенсию в зависимости от стажа, квалификации и вида труда, сделав своеобразную пенсионную матрицу, что послужит решению проблемы неравенства в России и ротации кадров. Минтруда должен вводить эти нормативы – возобновить социальные завоевания, осуществленные в советский период.