Как сообщалось, в Санкт-Петербурге открыли мемориальную доску финскому фельдмаршалу Карлу Маннергейму. «Как бы вы прокомментировали увековечение памяти Маннергейма в Петербурге? Способствует ли это консолидации общества или напротив?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Андрей Спиридонов, клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, сказал: «Для меня важно, что Карл Маннергейм изначально был русским генералом, начинал свою деятельность активно и героически в царской России. Он в первую очередь русский генерал, а потом уже после революции оказался на стороне Финляндии».
«Да, личность он неоднозначная, - согласен отец Андрей. - Но эта проблема и разногласия вокруг нее связаны с отсутствием единого взгляда на нашу историю дореволюционную и советскую. Наша история состоит из массы трагических, драматических и трудных событий. И прийти к единому взгляду можно только на идейной и, прежде всего, христианской основе. Почему коммунисты часто оказываются недовольны или в противоречиях? Потому что они с одной стороны хотят остаться все же коммунистами, а с другой стороны им надо приспособиться к современным реалиям. Но, к сожалению, коммунистическая идеология безбожна, а совместить безбожие с Православием – задача все же шизофреническая. Либо надо отказаться от безбожия, либо оставаться эдакими диссидентами».
«А Маннергейм все же был героическим человеком, хоть и оказался на стороне наших противников. Но в нравственном отношении к нему трудно предъявить какие-то серьезные претензии. Так что меня лично не смущает открытие мемориальной доски», - признался пастырь.
Протоиерей Алексий Кульберг, настоятель Вознесенского храма города Екатеринбурга, первый помощник правящего архиерея, отметил, что ответ на этот вопрос неоднозначен. Он напомнил, что «подобная судьба была еще у одного человека, который в течение трех лет исправно, достойно, с честью служил делу спасению рода человеческого. Он очень многих больных сделал здоровыми, слепых – зрячими. А потом предал своего учителя за тридцать серебренников. Этого человека зовут Иуда Искариот. Памятную доску ему пытались установить в самое лютое большевицкое время. Это свидетельствует: какими бы ни были прежние заслуги человека, все-таки решающим нужно считать итог его жизни».
«Это одна сторона медали, - пояснил он. - Другая - безусловно, слова Священного Писания о том, что всякий человек - ложь. У каждого из нас есть свое мнение по поводу чего-либо. Кто-то думает, что он служит России, Отечеству, кто-то – народу, а дела человека, историческая их оценка, порой говорят об обратном. О чем думал и как оценивал принимаемые решения генерал Маннергейм, сказать не могу. Но он был одним из участников блокады Ленинграда, и смерти блокадников отчасти и на его совести - хотел он того или нет».
«По мнению подвижников XX века, ленинградская блокада была наказанием за реки крови и бесчинства, совершенные в послереволюционном Петрограде, и с этой точки зрения Маннергейм - лишь карающая сила Божья, своего рода рука фараона, через которого Господь вразумлял наших обезумевших предков», - полагает пастырь.
«Суммируя все это, считаю положительным возникновение самой дискуссии по поводу памятной доски Маннергейму. Она дает нам возможность лишний раз вспомнить историю, ее героев, и задуматься о своих сегодняшних устремлениях и решениях, которые спустя десятилетия будут оценивать наши потомки», - заключил отец Алексий.
Иерей Святослав Шевченко, настоятель храма мученицы Лукии Сиракузской в Благовещенске, признался, что у него по поводу всего этого двойственное чувство. «С одной стороны, я считаю, что нужно относиться спокойно ко всем страницам истории – был же у нас такой исторический деятель, и какую-то часть своей жизни он действительно посвятил службе России. А с другой – все-таки, наверное, нужно поостеречься увековечивать неоднозначных личностей, - предостерег он. - В этом плане государственная власть могла бы последовать примеру церковной традиции. Церковь канонизирует только людей, итогом жизни которых была святость».
«Для чего нужны такие герои? – задается пастырь вопросом. - Они как ориентиры для христиан, пример для подражания. И странно, когда увековечивают память неоднозначного человека, что может вызвать раскол в обществе. Яркий пример – события на Украине, где "водружают на знамя" не только неоднозначных личностей, но однозначно отрицательных. Поэтому нужно быть осторожными в выборе исторических приоритетов. Что это, реверанс в сторону Финляндии или что-то еще? Нам остается только гадать».
Протоиерей Александр Куцов, настоятель храма Преображения Господня в Орске, благочинный, ректор православной гимназии, полагает, что это поспособствует консолидации общества. «До сих пор оно у нас разделено по очень многим признакам: социальным, нравственно-этическим, религиозным, политическим и иным. Увековечивание памяти Маннергейма, на мой взгляд, будет способствовать гражданскому примирению и в некотором роде восстановлению исторической справедливости», - уверен он.
«Как бы ни складывалась жизнь, эти люди служили России, ее благу, процветанию, - напомнил пастырь. - И уже то, что о них говорят, свидетельствует: они оставили заметный след в историческом прошлом нашей Родины. Я разделяю такой подход, хотя действительно бывают несколько одиозные личности, вызывающие споры и сомнения. Но общество не делится на черное и белое, есть и другие цвета, политические или иные предпочтения. Кстати, Россия всегда славилась и неоднородностью, и мирным сосуществованием различных национальностей, культур».
Отец Александр согласен, что «Маннергейм - личность неоднозначная, но однобокость тоже плоха. И если мы действительно хотим сплотить наше общество, для начала нужно поступить именно так. Конечно, нужны некие базовые ценности (это тема отдельного разговора), но и увековечение памяти тоже один из элементов консолидации общества».
Священник Андрей Постернак, директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук, отметил, что личность Маннергейма непростая. «Своей родиной он считал Российскую империю, получил тут образование, честно служил престолу, оставил воспоминания об этом, - а уже после революции, когда остался в Финляндии, занял жесткую позицию против коммунистов, - напомнил он. - Самое возмутительное, конечно, его отношения и сотрудничество с Гитлером: финны вместе с немцами блокировали Ленинград и несут ответственность за страшные два года блокады, этих слов из песни не выкинуть. Поэтому с исторической точки зрения установление мемориальной доски, да еще в Ленинграде, для части всего общества, а не только для коммунистов, может выглядеть как вызов».
«Безусловно, - продолжил пастырь, - это связано с тем, что у нас в обществе нет единого мнения по поводу коммунистической идеологии, мы никак не можем определиться по поводу прошлого и мечемся. Нужен вердикт или определенные суждения, на основании которых общество могло бы консолидироваться и объединиться. Изменить мы уже ничего не можем, но определенную оценку дать должны, и на ее основе выстроить настоящее и будущее России».
