Ах, «форум», ах, «форум»! Верной дорогой…

Как сообщалось, в Москве, в РАНХиГС, председатель правительства России Дмитрий Медведев выступил на VII Гайдаровском форуме.  

Выступление премьера проанализировал в интервью «Русской народной линии» доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором Института экономики РАН Олег Сергеевич Сухарев:  

Гайдаровский форум – это, в общем-то, если огрубить, чиновничий форум, проходящий, если можно так выразиться, под «прикрытием экономической науки». Проправительственные круги приглашают на форум иностранных и российских экономистов, чье мнение совпадает с их позицией или близко к ней или уж точно «не режет слух». Иностранцы приглашаются те, кого, видимо, удастся пригласить в конкретный год. Этот форум отличается тем, что на нем практически всегда выступает премьер-министр, но его доклад напоминает чиновничий отчет о проделанной работе правительства. Нынешнее выступление Дмитрия Медведева не стало исключением, в нем содержались наравне с верными утверждениями, многие тривиальные положения, я бы сказал, трюизмы и отдельные полностью некорректные, на мой взгляд, фразы, утверждения. К тому же доклад чётко демонстрировал идеологический крен. Премьер не только вольно употреблял экономические термины «стагнация», «рецессия», «депрессия», но и отсылал к памяти Маргарет Тэтчер - символу монетаризма на Западе.

По мнению некоторых представителей западной профессуры, экономика тэтчеризма имела плачевные результаты (как минимум, очень неоднозначные). На Западе велась полемика вокруг экономической политики Тэтчер – высоких социальных издержек, роста безработицы, трудностей в угольной промышленности и т.д. Тэтчер резала по живому – и не только в угольной отрасли, поэтому удостоилась прозвища «Железной леди». Конечно, премьер привёл просто высказывание, одно из, без привязки к её политике, но, на мой взгляд, выбор цитаты и её автора для политической фигуры – символичен.

Конечно, ссылаться на Кондратьева Н.Д., Янжула И.И., Абалкина Л.И., Львова Д.С. Витте С.Ю., Косыгина А.Н., Шокина А.И. Векшинского С.А., Королёва С.П., Менделеева Д.И. (я перечисляю фамилии «навскидку», не в алфавитном порядке) - премьер-министру России, видимо, не обязательно. И в этом соль всего происходящего в России.

Теперь стоит коснуться самого выступления премьера, его «наукоёмкости» и корректности. Дмитрий Медведев дал оценку мировой ситуации. Статус-кво оценен справедливо: указано резкое падение цен на нефть, санкционное давление и изменение парадигмы мировой экономики с прицелом введения новых законов или институтов сосуществования. Он отметил, что традиционные рецепты не работают, а институты дают сбой. Но общий пафос выступления, как будто это свежие события – и чуть ли не они только вот только произошедшие обеспечили такой негативный исход в России – «трудные времена». Но это абсолютно не так. В связи с этим, подчеркну, что еще в 1971 году под руководством первого Нобелевского лауреата по экономике Яна Тинбергена был осуществлён первый доклад Римскому клубу под названием «Пересмотр международного порядка» (он так был переведен на русский язык). В нём были обозначены системные проблемы изменения мирового порядка, бедности, несрабатывания институтов мирового развития, экологии и т.д. Однако до сих пор эти проблемы так и не решены. После 1971 года было еще несколько десятков докладов, переведенных на русский язык. Издательство «Весь мир» публиковало доклады о мировом развитии, глобальном сотрудничестве и т.д. Также были системные доклады Медоуза, Форрестера, Пестеля и Месаровича Римскому клубу. Это были системщики, моделировавшие мировую динамику и создававшие математические и кибернетические модели, которые полезны в прояснении того, что происходит с миром. Существует масса работ по глобализации, например, на исходе 1990-х годов появились труды в защиту глобализации Бхагвати. В начале ХХI века возникла работа Нобелевского лауреата Стиглица «Глобализация: тревожные тенденции» (всё давно переведено на русский!). Я уже не говорю о других десятках и сотнях других работ, не уступающих вышеназванным трудам. Поэтому я категорически не согласен с премьер-министром, с его оценкой, что традиционные рецепты не работают и дают сбой, в том смысле как это звучит в выступлении – как будто это новые обстоятельства. Это не так, и это явление отнюдь не новое. И тем более нельзя это использовать для оправдания неких недостатков в работе правительства.

Я назвал в своё время этот процесс – «политикой глобального эксцесса», которая оформилась к началу 1990-х годов. В послевоенном мироустройстве прорисовывались лишь элементы политики глобального эксцесса. Но именно возрастание скорости работы финансовых рынков, ежесекундное перемещение ресурсов, финансовая глобализация, возникновение трех пузырей - ипотечного, фондового, технологического, сопровождающие процессы интеграции, дезинтеграции, регионализации в 1990-ые гг. привели к оформлению и укоренению глобального эксцесса. Эти пузыри надулись к середине и исходу 1990-х годов, а в 2007 году привели к обвалу. В 2001 году уже наблюдались признаки дестабилизации, а в 1997-1999 гг. было шествие азиатского кризиса, сильно затронувшего страны Азиатско-Тихоокеанского региона и Россию. Процесс глобального эксцесса был уже налицо. Разрушение коммунистического блока внесло серьезную лепту в политику по обескровливанию этих территорий, распространению НАТО на Восток и захват Западом стран Восточной Европы – подстроку их под себя. Нужно чётко политическим деятелям России отдавать отчёт, что произошёл не распад, а целенаправленное разрушение СССР как условие и составляющая политики глобального эксцесса. Это последствия несрабатывания институтов мирового развития и как раз проблематика пересмотра международного порядка (того первого доклада 1971 года). Буквально на днях в Конгрессе США звучат опять националистические нотки и фашиствующие речи от Нобелевского лауреата мира Б.Обамы, о силе нации, о том, что им нет равных, и по этой причине они вправе вершить судьбы мира. Такие речи, а потом и поступки и определяют глобальный эксцесс: «мы мощные, мы "обкушившиеся", а поэтому мы исключительные, раз мы этого добились, а значит, мы можем и диктовать, и решать». Здесь остаётся один шаг до гитлеризма – до истребления других, кто не добился, может и потому, что они добились, может и за чужой счёт (это ещё большой вопрос). Страх обуял мировую повестку дня и такие вопросы стесняются ставить громогласно, что также было перед приходом фашизма к власти в 20 веке. Поэтому все эти события, включая и те, что направлены против России – не новы. Надо было иметь голову и не позволять разрушать нашу страну в конце 1980 и в 1991 году. И не оправдываться сейчас, что дескать мы не хотим что-то возродить. А я хочу возродить, ибо мои любимые города – это Керчь, Севастополь, Ялта, Брест, Минск, Киев, Винница, Брянск, Орёл, Москва и др. Это одна моя страна, я в ней вырос, учился, любил и люблю её и считаю преступниками тех, кто её предал, оболгал и разрушил. И я не буду стесняться в своих желаниях восстановить её, мне как гражданину и человеку удельные князьки, растащившие собственность, даром не нужны, обслуживающие чужие интересы (не случайно же Запад боится восстановления, почему и против воссоединения с Крымом). Наивно думать, что без такой морали, без таких желаний мы можем что-то по-серьёзному улучшить или восстановить – организованный бандеровский реванш тому яркое подтверждение, как только Россия лишь пожелала чуть-чуть что-то восстановить (тут же появилось международное право, только где оно было при убийстве Хусейна и Милошевича, смерть которого толком не расследована до сих пор). Вот о чём нужно задуматься нашим ведущим политикам, или они тоже вплетены в чужие интересы?

Следующий момент выступления касается нефти. Но ведь мы не впервые наблюдаем превышение предложения нефти над спросом и резкое снижение цен. Термин «Великая стагнация» давно прижился и характеризует 1970-е и начало 1980-х. Поэтому мне совершенно непонятны подобные пассажи премьер-министра, как будто эти явления наблюдаются впервые, у них есть что-то экстраординарное и именно это обеспечило ухудшение развития России. Такой подтекст слышится и он не вполне справедлив.

Затем в своем выступлении Дмитрий Медведев перешел к оценке российской действительности. Он дал относительно справедливые констатационные оценки – мы наблюдаем структурные проблемы, дефицит источников роста. Экспортные доходы не позволяют нам обеспечить новые источники, несмотря на всплески улучшений, связанных с экспортом продукции высокой добавленной стоимости. Но нельзя оправдывать забвение структурных проблем (что они не решались), решением социальных и снижением бедности в два раза как достижение в 2000-ые годы. Ведь не решение фундаментальных проблем (к коим относятся структурные проблемы) подорвёт на следующем этапе как раз решение социальных и ограничит возможность такого решения, что мы сейчас и наблюдаем. Уровень бедности остаётся пока достаточно высоким, просто ранее он был запредельный, но события 2014-2015 и, видимо, 2016 гг., полагаю, увеличат этот уровень (ведь снижение доходов наблюдается уже). К тому же в стране высок уровень неравенства, более того, он опасен, и контуры решения этой проблемы вообще не обозначены. Кстати, не всегда рост доходов обгонял темп роста. Данная тенденция не подтверждается по отдельным годам за рассматриваемый промежуток времени. Я уже не говорю про 2009 год. Поэтому премьер делает не совсем корректные оценки. Тем более нельзя оправдывать отсутствие структурной политики необходимостью решения социальных задач. Нужно планировать развитие экономики таким образом, чтобы структурные изменения сопровождали качественное социальное улучшение. Да, это трудно сделать (говорить легко), но и трудности делания не должны приводить к тому, чтобы не делать (и не думать над тем, как сделать), тем более оправдывать неделание другими проблемами, которые на каком-то интервале удалось сгладить и которые опять обостряются в результате предыдущего неделания и соответствующей политики.

Замечательно, что Дмитрий Медведев откровенно говорит о приоритетности социальной политики, о дополнительных мерах социальной поддержки, что в условиях импортозамещения способно поддержать внутренний спрос. Наиболее бедные и даже средние слои населения ориентируются на продукты питания и на продукцию легкой промышленности отечественного производства, которая в среднем дешевле импортной. При любой курсовой разнице наша продукция более доступна для этих слоев населения, которые составляют подавляющую часть населения страны. Меры дополнительной социальной поддержки, которые премьер выводит из ожидающегося секвестра бюджета, являются позитивным обстоятельством.

Что касается мрачных прогнозов роста безработицы в конце 2014 года, то в этом вопросе премьер ориентируется на известную систему статистического учета безработицы. К сожалению, эти данные не дают полного впечатления и понимания ситуация в этой сфере. Отдельные предприятия переходили с пятидневной рабочей недели на четырехдневный график, малый и средний бизнес демпфирует безработицу, которая плохо учитывается в свете крена правительства в сторону поддержки малого и среднего бизнеса и соответствующих программ. Данное обстоятельство помогает нивелировать проблему безработицы в учёте, но не снимает проблему рыхлости рынков труда и реальной безработицы и деградации человеческого капитала при рецессии и спаде.

Д. Медведев прав, говоря, что в области финансового и банковского сектора мы имеем неплохие результаты. Он отметил, что государственный долг невысок, а валютные резервы довольно велики. Это так. Но ведь их удалось сохранить благодаря плавающему курсу рубля, допустив обвал, к которому Россия шла семимильными шагами, начиная, как минимум, с 2012 (а то и с 2010-2011 гг.) по 2014 гг., устойчивого снижения темпа роста. Но девальвация и «импортированная инфляция» резко ухудшили ситуацию в 2015 году. Кроме того, я не стал бы рассматривать снижение оттока капитала в два раза как достижение. Он был огромен в 2014 году – 150 миллиардов рублей. Но, учитывая, что капитал не наращен в соответствующем объеме, то даже при положительном сальдо чистого экспорта (что само по себе обеспечивает некоторый отток), в 2015 году отток составил около 80 млрд. рубл., что является не малой величиной, если сравнивать отток за иные годы. Поэтому сокращение оттока капитала не является достижением и показателем, потому что он снизился, благодаря исчерпанию наращения капитала, предшествующему большому вывозу и другим причинам.

Что касается стабильности банковского сектора, политики Центробанка по очистке сектора и докапитализации банков и отдельных фондов (фонд развития промышленности), то Д.Медведев дал верную констатацию. Действительно, осуществлялось субсидирование, в том числе процентной ставки. Мне нравится, что премьер признает, что высокая процентная ставка является негативным событием для экономики. Но при этом мне кажется самонадеянной надежда премьера на проектное финансирование и поддержку банками данных инвестиций в 2016 году. При удержании цены на нефть от 30 до 45 долларов за баррель нефти, мы будем иметь проблемы со спадом в этом году по ВВП в районе 1-2%, по инвестициям – 2-4%. В этих условиях проектное финансирование выполнит функцию торможения спада, в лучшем случае. Конечно, позитивным фактором является поддержка фонда промышленности и докапитализация его на 20 миллиардов рублей. Но настораживает, что премьер-министр ничего не сказал про изменения системы институтов регулирования финансового и банковского секторов, системы выстраивания стимулов по взаимодействию этих секторов с реальным сектором.

Что касается утверждений о снижении купонного дохода, НДФЛ, то, мне кажется, Дмитрий Медведев выполняет по сути Послание Президента. Эти действия должны стимулировать инвестиции, наращивать акционерный капитал, о чем я писал в конце 1990-ых в начале нулевых годов (по сути, о запуске капитализма, если уж Вы хотите его запустить). Поэтому я не могу быть не рад, что эти идеи, наконец, звучат в Послании Президента и в речи премьера. Трудно прогнозировать, насколько при таком системном поражении в различных сферах реального сектора, помогут эти налоговые послабления. Но эту меру нужно рассматривать с позитивной стороны. Она действует в направлении стимулирования инвестиций и наращения акционерного капитала. Однако, придётся и проектировать мотивационную шкалу, которая бы понуждала предпринимателей обновлять капитал и вкладывать в человека. Кстати, налоговые проектировки должны учитывать, на мой взгляд, такие цели.

О макростабильности. Премьер заявляет, что удалось нормализовать инфляцию, но ожидается секвестр бюджета. Он отмечает, что макростабильность – это жизнь по средствам, сокращение трат, что будет происходить приватизация государственных активов и сокращение расходов на содержание госаппарата. В этом заявлении премьера может импонировать только одно, что будут оптимизированы расходы на чиновников. Надеюсь, что это не приведет к потере управляемости различными сферами деятельности и подсистемами экономики.

Исчезновение «Голландской болезни» при девальвации в 2,5 раза – это обыкновенное явление. Поэтому утверждение премьера является запоздалым и тривиальным и уж тем более это нельзя рассматривать как достижение правительства. В России эта болезнь проявлялась не потому, что рубль не был девальвирован и был переоценен в последние годы, а проявлялась из-за структурной деградации экономики и структурной зависимости (изначального доминирования сырьевого сектора, которое усилилось в 2000-ые годы после девальвации 1998 года). Почему болезнь называется «Голландской»? Когда в Голландии (Нидерландах) открыли месторождение нефти в Северном море, то голландская валюта начала укрепляться (возросла выручка от продажи нефти в иностранной валюте), а ревальвация обеспечила потерю ряда экспортных направлений обрабатывающего сектора. Таким образом, в Нидерландах увеличилась сырьевая зависимость. Однако в России зависимость от нефти увеличилась после девальвации 1998 года (она существовала и в советский период, но не была столь опасной, так как развивались промышленные секторы) – мы стимулировали рост, который закрепил структурную негативную вилку, зависимость от сырья, на котором страна жила все 2000-ые годы.

Что касается импортозамещения, то хорошо, что разрабатываются специальные программы, ряд которых был принят только осенью 2015 года, а другая часть - в апреле. Поэтому пока смешно подводить итоги. Импортозамещение пока не подкреплено существенными ресурсами. При этом, на мой взгляд, Д.Медведев совершает существенную ошибку, говоря об импортозамещении. В выступлении как будто даётся понять, что импортозамещение должно приводить к росту благосостояния только, если продукты и услуги будут конкурентоспособны на мировом рынке. Если действительно так считает правительство, то это категорически неверное утверждение. Цель импортозамещения – выбить импорт с внутреннего рынка, поэтому на первой фазе этого процесса не надо видеть усиления экспортной стратегии по ряду направлений, да ещё в условиях крупных мировых проблем рецессионного характера. Все силы нужно направить на «завоевание/отвоёвывание» внутреннего рынка. В этом случае продукты и услуги могут не быть так уж конкурентоспособны на мировом рынке, поскольку они будут отвоевывать внутренний рынок по параметру лучшего инфраструктурного обслуживания или в рамках схемы цена-качество. При высоком качестве российские продукты выбьют импорт с российского рынка и автоматически выйдут на мировой рынок (при отсутствии специального противодействия). Это составит экспорт. Но даже если наши продукты будут побеждать импорт только по цене, а не по качеству, то это также станет процессом завоевания внутреннего рынка и замещением импорта, но при этом продукты не будут пока поставляться на экспорт.

Поэтому данные оценки Д.Медведева являются, на мой взгляд, не вполне обдуманными. Продукция может быть конкурентоспособной, но не обеспечивать значительный рост благосостояния. Связь конкурентоспособности и благосостояния должна исследоваться отдельно. Структурный анализ является одним из весомых инструментов для проведения квалифицированных исследований в этой части.

Стоит обратить внимание еще на ряд важных моментов, которые не вполне корректны. Премьер-министр утверждает, что признаки стабилизации и адаптации являются первичными, что фактически говорит о том, что у правительства есть сомнения, как будет меняться ситуация. Это неоднозначная оценка премьера перспективы российской экономики и политики является, на мой взгляд, признаком неуверенности в политике.

Далее он утверждает, что экономика выдержала удар в виде отсутствия мощного притока нефтегазовой ренты. Данный аргумент не выдерживает критики, ибо можно заявить, что экономика СССР выдержала фронтальный удар 1941 года, когда за одну ночь были разбомблены столицы республик, а за два-три месяца оккупирована европейская часть России, эвакуированы заводы, развернуты производства на Урале, которые выпускали военную продукцию, обеспечив контрнаступление под Москвой 5 декабря 1941 года. Это также можно считать выдержкой удара, а как иначе, ведь мы победили под Москвой. Но применительно к текущей экономической ситуации – снижение реальных доходов на 8-9%, сокращение ВВП на 4%, обвал валютного курса в два-три раза, ведь рубль опускался до ста рублей за доллар в конце 2014 года, а потом только отвоевал позиции. Поэтому изначально мы испытали трехразовый шок. Конечно, такую политику с большой натяжкой можно признать эффективной, целесообразной и полностью продуманной. А лексика выступления фактически подстроена под оправдание политики, что дескать в целом всё принимали верно, могло быть и хуже. Это слабый аргумент, так как имеется спад ВВП до 4%, доходов населения, инвестиций 6-7%, даже при росте отдельных секторов. Почему слабый? Потому что требует критерия - что считать выдержкой удара. Вот в 1941 наши деды точно удар выдержали, защитили страну. А в 2014-2015 гг. мы уже позволили внешним силам подорвать экономику до кризиса (отрицательные значения, к коим мы и так шли в 2010-2014 гг. без внешней помощи) – и считать ли это выдержкой удара большой вопрос?

Слово «санкции» прозвучало три-четыре раза в выступлении Д.Медведева, как усложняющие условия. В связи с чем такие отсылки? Ну, отдайте Крым, тогда, быть может, отменят санкции? Или чего Вы хотите? Мне не совсем ясна либеральная подоплека правительства, о чем они сетуют? Чиновники из правительства должны расшифровать свою политику для народа России. Неужели не ясно, что Россия виновата уже тем, что этим ребятам хочется лишь кушать («ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» - из басни И.А.Крылова). Мы должны не воспринимать санкции, как усложняющие условия. Нужно забыть об их существовании, и вообще никого ни о чём не просить и не разговаривать об этом ни с кем вообще – пусть застрелятся со своими санкциями. Нужно выстраивать экономику (прокладывать кабель не через 1,5 года при форс-мажоре, а планировать всё для развития российской территории изначально, и не проводить социологических опросов о подачи электроэнергии по Украинским условиям - договорам), не беря во внимание санкции. Это должна быть новая, планируемая политика, в том числе с учетом форс-мажорных обстоятельств, которые могут быть спроектированы извне. Раз фашиствующий элемент в конгрессе США опять говорит о «разорванной в клочья экономике России», значит, он всё-таки кого-то не до конца разорвал. И ещё нужно помнить, что фашиствующий элемент, к глубокому моему сожалению (я убеждённый пацифист), останавливается только 1945 годом – никак иначе и мир ползёт именно к этой ситуации, медленно, печально и верно! Можно этого не видеть, не соглашаться с такими оценками, ради своих аналитических целей, но это не отменяет того, что происходит по факту. 

Конечно, несырьевой экспорт, сдвиги структуры, формирование бюджета на не нефтегазовых доходах – это замечательно, но у меня возникает вопрос: Почему три сценария бюджета были ориентированы на стоимость нефти 40, 50, 70-80 долларов за баррель? Как это понимать для страны с несырьевым экспортом и не нефтегазовыми доходами? Налицо явное противоречие действий и публичных утверждений, осуществляемых с политическими целями оправдания проводимой политики. На сию минуту стоимость черного золота составляет 32-35 долларов. Надо пересчитывать бюджет, потому что он был заложен под 50 долларов за баррель (это я говорил задолго до выступления премьера, ещё при цене в 40, видя тенденцию снижения, это повторил и премьер в своём выступлении, что бюджет понадобится корректировать!). Самое интересное, что его понадобится корректировать, даже если цена вернётся на отметку 50 в 2016 году. Однако уже идёт первый квартал 2016 года, не за горами и второй квартал. Политика правительства вызывает удивление, как и заявления о том, что новые факторы роста основываются на росте производительности труда и эффективности. Напомню аналитикам премьера, которые, видимо, должны были штудировать его доклад, что производительность труда и общий параметр эффективности – это результативные показатели, а не факторы. Нужно провести реальный (научный) факторный анализ, профинансировать эту работу с модельщиками, загрузить вычислительный центр РАН и другие центры, которые бы взаимодействовали бы с Центробанком, Правительством, делая работу на основе российских моделей. Взаимодействие в этой части должно быть усиленно. У нас слаба компонента аналитического обоснования решений, что необходимо менять.

Подводя итог, стоит сказать следующее: выступление Дмитрия Анатольевича Медведева является чиновничьим отчетом с общей оценкой, что мы движемся в правильном направлении! И так будем двигаться! Дескать, мы наблюдаем проблемы, а как видим, так и движемся! Такова, на мой взгляд, общая подоплека выступления, которое не направлено ни на изменение подходов к формированию экономической политики, ни на интенсификацию и поиск реальных факторов нового роста, ни на изменение структуры экономики.