«Оттягивать уже некуда – впереди Семнадцатый»

Про 2015 нельзя сказать, что он был: он еще не раз аукнется, и мы не раз о нем вспомним – и добрым словом, и, увы, не очень добрым. Прошедшие года живут с нами и в нас, пока мы живы, но у каждого из нас свои точки отсчета и свои мерила. На мой взгляд, главный позитивный сдвиг в массовом сознании – пробуждение интереса к цивилизационной судьбе и особому пути России. Один из факторов – год памяти о свершениях князя Владимира, 1000-летие преставления которого отмечалось далеко не формально. Это живое отношение к нашей общей истории, впрочем, было столь искренним по той причине, что сама она, история, как будто в одночасье престала быть общей. Говорю «как будто», поскольку во всей полноте вдруг и сразу стало очевидным, что произошло с нами, с разделенным русским народом, который словно бы и забыл, что он столетиями был единым, хотя болезнь развивалась долго. И без всякого лечения… Но то, что вдруг все, даже некоторые политики, прозрели, – обнадеживает всех, кому по пути с Россией, и пугает смертельно тех, кому не по пути.

О тенденциях лучше бы не спрашивали. К сожалению, негативных тенденций на порядок больше, чем позитивных – и в Европах, где после великого нашествия на десятилетие вперед у новоевропейцев (ЕСовцев) отняли даже размытые надежды на будущее без потрясений, и в Русском мире, конечно, где ударили по живому. В нашу историю 2015-й навсегда войдет как год братоубийственной войны на Украине – войны, которая обуглила надежды многих миллионов людей на то, что все как-нибудь да срастется. Не срослось. Выращенная в закрытых лабораториях генномодифицированная Украина, подменившая собой родину для миллионов великороссов и малороссов, целенаправленно истребляла тысячи своих сыновей и дочерей – и тех, кого смерть нашла в школе или в яслях, и тех безусых хлопцев, которых собственные генералы загоняли в котлы. Да, загоняли, прекрасно понимая, что обрекают необученных солдат на позорную смерь, ибо нет большего позора, чем умереть за интересы врага. Ради чего столько мук, столько гробов? Ответ есть, хотя не все его готовы принять. Подлинная цель – воздвижение незримой, но непреодолимой Стены между этическими составляющими русского народа. Стена должна отделить великороссов с их русским (великорусским) языком и великой русской (общерусской, всенанациональной) культурой от малороссов. Малороссов же оставили один на один с бандой нацистов и олигархов, со слежкой и доносами, жесточайшей самоцензурой, а еще – с теорией древних укров, у которых фараоны учились править, и языком, на котором не могут даже вдоволь полаяться руководители страны, переходя на русский мат… 

В целом бесконечными делами – пока еще было много работы: новые курсы и публикации, доклады и встречи, новые студенты. Значимая для меня веха – проведение юбилейных Панаринских чтений, уже тринадцатых по счету, посвященных 75-летию со дня рождения Александра Сергеевича Панарина. У него много друзей и сторонников, число которых растет, а не тает. А из этого следует, что не все потеряно даже в сфере политических наук и образования. На этот раз они прошли с размахом, в три этапа: Соборный день (готовили в содружестве со Всемирным Русским Народным Собором, который становится одним из наиболее перспективных и влиятельных мозговых центров России), Университетский день (у нас, на философском факультете МГУ) и Парламентский день – в Государственной Думе. Великолепный коллектив ученых и политиков, молодежи – из разных уголков России, из Украины и Новороссии, из Франции и Сербии… Все это радует, конечно. 

Если вопрос не о личных планах, а о прогнозах, то думаю, что «европейский ожег» (обожглись по полной программе), а также убедительная, а для кого-то ошеломляющая,  демонстрация военной мощи России на год, наверняка, оттянет риски военных авантюр на территории России или у ее границ, охладит пыл. Впрочем, то, что представляется сегодня фактором, повышающим безопасность в краткосрочно й перспективе, при средне- и долгосрочном прогнозировании представляется уже как новая угроза. Поэтому мои ожидания в целом сводятся к простому требованию: России нужна, как воздух, долгосрочная стратегия, пусть даже плохонькая, пусть какая-нибудь (ее всегда можно поправить и переписать с учетом новых возможностей, вызовов и реалий), поскольку ее полное отсутствие становится фактором безмерного, беспрецедентного риска. Ссылки на кризис не проходят, поскольку из смертельно опасных кризисов выходят только те, кому есть за что бороться. Уверен, что на этом фронте будут перемены. А оттягивать уже некуда – впереди Семнадцатый.