Воскрешение образа Божия

Сегодняшнее евангельское чтение представило нам, братия и сестры, следующую, сначала печальную, а потом исполненную радости, смешанной с благоговейным ужасом, картину. Спаситель в сопровождении учеников, утомленный путешествием, подходит к городу Наину. Навстречу ему из городских ворот выдвигается траурная процессия, что сопровождает гроб с телом юноши, единственным сыном вдовицы. 

Это была встреча воплотившегося Бога с несчастными созданиями, влекущими на себе бремя греха и наказание смерти. Как мог всеблагой Создатель не опечалиться от лицезрения тех, что были сотворены по Его же образу и подобию, но потом изуродованы, обезображены всевозможными пороками, немощами и болезнями, что несли теперь с плачем и рыданиями, точно знамя собственной оставленности Источником жизни, одр с жертвою смерти! 

Христос подошел сначала к несчастной матери и сказал ей: «Не плачь». Затем – «прикоснулся к одру; несшие остановились». Они встали, вероятно в недоумении: для чего этот Пришлец задерживает шествие - ведь оно и так невыносимо тягостно?.. И тотчас в ответ на это недоумение прозвучали слова, подобные раскатам грома, ибо от них затряслась преисподняя, уже поглотившая молодую душу. 

Воплотившийся Бог с властью сказал: «Юноша! тебе говорю: встань!» (Лк. 7, 14). К всеобщему ужасу, «мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его» (Лк. 7, 15). Господь сотворил чудо для того, чтобы обезображенные грехом люди уверовали в Него и через эту веру воскресили бы в себе первозданную красоту, ибо Христос только что воскресивший их согражданина, был силен помочь им. Наверняка многие тогда стали с удивлением всматриваться в пресветлый лик Спасителя и невольно сравнивать его с лицами собственными. Они не могли не увидеть разницы, потому что Человек, совершенно чуждый греха, весьма существенно отличался от всех остальных. 

Когда человек общается со своим ближним, он невольно ищет в его душе нечто для себя сродное. Пусть это слабость, пусть порок, однако они понятны и близки. Когда же не находит ни слабостей, ни пороков, то отвечает либо враждебностью, либо благоговейным поклонением. И в первом случае, влекомый собственной злой волей, утверждается во зле; во втором же – начинает меняться, пытаясь впитать собственной душой черты поразившего его образа. Так было с людьми, составлявшими траурную процессию – так бывало и в других случаях общения людей с воплотившимся Богом, и так будет до скончания века. 

Сегодня мы совершаем память святых отцов Седьмого Вселенского собора, бывшего в 787 году в Никее, в том же городе, что и Первый из Вселенских соборов. Таким образом, завершился круг, оградивший на века святое Православие от всевозможных ересей и соблазнов. Зная, сколь благотворно для сынов человеческих лицезрение святых образов, т.е. Христа, Богоматери, ангелов Божиих, различных чинов святых, наш исконный враг диавол воздвиг против Церкви иконоборческую ересь. 

Когда истина передается лишь словами, изустно или при посредстве письменности, человеческий ум, будучи склонным к лукавству, легко извращает смысл сказанного или написанного. Если человеческий ум не понимает святости, он объявляет ее несуществующей, и говорит, что все это сказки. Но если видит святую икону, на которой человеческий лик сияет подобно солнцу; если видит, что этот лик излучает из себя любовь, глубину невысказанных мыслей, которые зачастую и не объяснишь при посредстве грубого человеческого языка; если видит положение тела, изъясняющее кротость и смирение, он понимает: перед ним - представитель иного мира, гражданин имеющего открыться Царства, куда не сможет войти ничто скверное и нечистое. Поэтому-то диавол и возбудил в людях с поврежденным умом гонение против святых икон. Пусть, мечтал человекоубийца, земнородные не имеют перед собой образов, являющих совершенство и красоту человеческой природы; пусть не видят граждан будущего Царства; пусть без сопротивления утопают в нечистотах греха! 

Образы святости уничтожались иконоборцами. Если бы они преуспели, если бы не встретили мужественного сопротивления, вскоре нормой человеческой природы был бы объявлен грех во всех его обличиях. Представьте себе такое, что святых икон нет подле нас. Не почувствуем ли мы себя осиротевшими? Окна, излучавшие свет из будущего Царства, будут наглухо закрыты. Мы забудем, что такое идеальный образ человека. Святой Дух, Который действовал через отцов Седьмого Вселенского собора, положил предел богоборчеству. И, благодаря им, мы имеем великое счастье – видеть подле себя идеал человеческой природы, к которому можем стремиться. Мы, как жители Наина, можем лицезреть Победителя смерти, исполняясь к нему благоговения. 

Это тем более необходимо по той причине, что современный мир предлагает нам в изобилии образы, исполненные греха, несущие печать проклятия. Вместо образа Победителя смерти нам предлагается настоящий культ смерти – с костями и черепами, с оживающими мертвецами, сосущими кровь живых людей, и прочей мерзостью. В западных странах, наряду с парадами содомитов, проводятся теперь и парады так называемых зомби, участники которых надевают на себя личины зла и тления. 

Мы, православные христиане, согласно древнейшему обычаю, помещаем череп и кости под образом Распятия, что означает победу Христа над смертью и человекоубийцей диаволом, очищение грехов праотца Адама божественной кровью и возвращение ему первозданного образа. Делающие череп и кости своим знаменем бросают Христу вызов, объявляя себя клевретами державы смерти, ненавидящими Богочеловека за то, что Он очистил прародительский грех, ненавидящими Его за победу над смертью. 

Будь они жителями Наина, в их «логике» было бы убить только что воскрешенного юношу, чтобы, наконец, совершить свой обряд погребения, сделав вызов Богу. Нам, при помощи современных средств передачи информации, в изобилии предлагаются образы не только откровенно сатанинские, но и образы греха в более привычной, не вызывающей тотчас отторжения, «упаковке». Это образы уныния, гнева, чревоугодия, блуда, пьянства и прочих пороков. Что же делать? Царь и пророк Давид в 33-м псалме говорит: «уклонися от зла и сотвори благо». Т.е. применительно к нашему случаю: оставь худые образы, не увлекайся ими, выкинь из воображения и памяти; - и поставь на их место образы достойные, не как «богов», что по сию пору вменяют нам в вину иконоборцы, и не вместо богов, а как ярчайшие примеры, научающие святости. 

Каждый из нас, обремененных тяжестью грехов, может найти среди святых того, кто, силою благодати, победил ту или иную страсть. Образ этого святого должен запечатлеться в нашем сердце. Один одолел гнев, другой – зависть, третий – блуд. Дадим им место в собственной душе – и действие страсти вскоре ослабнет. Святые иконы учат нас ценить в этой жизни самое главное, отстраняясь от вещей суетных. Нам часто внушается, что главное в жизни – успех, почет в обществе и богатство. Не охуждая ни доброй славы, ни употребляемого во благо богатства, посмотрим на святые иконы блаженных, Христа ради юродивых. Не будем забывать, что блаженные – значит счастливые. Это люди, добившиеся успеха, но не на земле, где их почитали сумасшедшими, а в вечности. У Христа ради юродивых не было имущества, или было его лишь настолько, чтобы едва прикрыть наготу. Но теперь они – небожители. А где мы с вами обрящемся с полками, набитыми духовной литературой, и шкафами, полными различных святынь, с тысячекилометровыми паломничествами в комфортных автомобилях, автобусах и теплоходах, – большой вопрос. 

Как воспевается в кондаке сегодняшнему празднику, мы «целуем икону вочеловечения Христова». Бог стал человеком, чтобы победить в человеческой природе тление и смерть. Вочеловечившийся Бог претерпел ради достижения этой цели многие труды и скорби, нечеловеческие страдания. Все ради того, чтобы воскресить в нас Свои образ и подобие! Будем же со страхом лобызать святые иконы, осознавая, что по делам нашим мы недостойны этой чести. А самое главное – не будем забывать цели общения с теми, что на них изображены – освобождения от грехов, что тянут нас во мрак преисподней. Аминь.