5 августа в Куала-Лумпуре (Малайзия) министр иностранных дел России Сергей Лавров по итогам участия в министерском совещании Россия-АСЕАН ответил на вопросы СМИ, сообщает сайт МИД РФ.
В начале пресс-конференции российский министр прокомментировал итоги совещания.
«Главное событие для российской делегации, которое произошло сегодня в Куала-Лумпуре, – министерская встреча в рамках диалогового партнерства Россия-АСЕАН. Мы очень продуктивно поработали. Во-первых, была достигнута договоренность о создании Группы видных деятелей, в которой будут представлены все страны АСЕАН и Российская Федерация. В нее войдут ученые и политологи – есть уже определенные идеи по кандидатам. Эта Группа получит задание от правительств постараться подготовить стратегический документ, который будет определять перспективы нашего партнерства с АСЕАН во всех областях на длительную перспективу. Во-вторых, мы также условились до конца нынешнего года завершить подготовку очередного плана действий Россия-АСЕАН на ближайшие 5 лет. Текущий план истекает в декабре с.г. В-третьих, мы договорились придать новое дыхание «дорожной карте», которая была принята три года назад, посвященной развитию торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества. Будем составлять приложения к этой «дорожной карте» по различным отраслям, в которых есть хорошие перспективы для взаимных капиталовложений. В-четвертых, мы договорились, что следующий год будет перекрестным Годом культуры Россия-АСЕАН, обсудили мероприятия, которые сделают его весьма интересным для наших граждан в плане ознакомления с традициями, бытом, культурой и достижениями наших стран в гуманитарной сфере. Особо важно выделить, что при обсуждении проблем региональной безопасности мы подтвердили приверженность продолжению начатого пару лет назад процесса формирования общих подходов к обеспечению на коллективной внеблоковой основе безопасности в этом регионе, по обсуждению основ, которые могут лечь в основу архитектуры надежной безопасности и устойчивого развития. Это была весьма полезная встреча», - подчеркнул Сергей Лавров.
Затем глава МИД России ответил на вопросы журналистов.
В частности, ему был задан вопрос о том, что обсуждалось на переговорах с госсекретарем США Дж.Керри.
«Что касается двусторонних контактов «на полях» сегодняшних мероприятий, их было более десяти. Одним из таких контактов была встреча с Госсекретарем США Дж.Керри. Мы обсуждали, прежде всего, проблемы на Ближнем Востоке и Севере Африки в развитие разговора, который у нас был пару дней назад в Катаре с участием Министра иностранных дел Саудовской Аравии А.Аль-Джубейра. Мы все согласны с тем, что "Исламское государство" - это общая угроза и общее зло. Мы согласны, что нужно объединить усилия в борьбе с этим явлением как можно скорее и как можно более эффективно. У нас пока нет общего подхода к тому, как конкретно это можно делать, учитывая противоречия между различными игроками на земле, включая вооруженные отряды сирийской оппозиции. Я не буду вдаваться в детали, это тема для наших дальнейших контактов. Мы договорились, что эксперты Министерства иностранных дел Росси и Госдепартамента США продолжат ее прорабатывать. Мы, естественно, будем руководствоваться имеющимися у нас инициативами», - отметил Лавров.
«Обсуждали мы и Украину, прежде всего, с точки зрения обмена мнениями о том, как работает созданный по решению Президента России В.В.Путина и Президента США Б.Обамы канал на уровне внешнеполитических ведомств. Это мой заместитель Г.Б.Карасин и заместитель Госсекретаря В.Нуланд. Они, если я не ошибаюсь, лично провели уже четыре встречи и несколько раз общались по телефону. Используем этот канал для подкрепления усилий "нормандской четверки" в плане обеспечения результативности встреч, которые проводит Контактная группа в Минске. Очередной раунд таких встреч состоялся 3 августа. Он частично был продлен до 4 августа. В отдельных подгруппах продолжатся контакты по "скайпу", будут организованы видеоконференции», - продолжил министр.
«Сегодня мы с Дж.Керри обменялись оценками того, где мы находимся по каждому из направлений – безопасности, политическому процессу, гуманитарным вопросам и восстановлению экономики. Есть движение, в частности, по экономическим и гуманитарным вопросам, есть опять-таки надежда на то, что и по проблемам отвода вооружений калибром менее 100 мм, а также завершения демилитаризации Широкино будут приняты необходимые решения. Не хочу никого обвинять, но ополченцы сделали свою часть работы, и сейчас переговорщики в группе по безопасности немного застопорились из-за каких-то шатаний представителей Правительства Украины. Но, по нашей оценке – и Дж.Керри с этим согласен – эта ситуация преодолима. Наиболее сложной является тема политического процесса – конституционной реформы, особого статуса Донбасса, проведения местных выборов на территориях провозглашенных республик – все это, повторю еще раз, в соответствии с Минскими соглашениями должно осуществляться по согласованию с представителями Донецка и Луганска. К огромному нашему разочарованию пока прямых контактов по этим вопросам между Киевом, Донецком и Луганском явно недостаточно. Они проходят только в формате встреч подгрупп Контактной группы и не привели к содержательному диалогу в полном соответствии с требованиями Минских соглашений. Я очень надеюсь, что такая ситуация будет преодолена в самое ближайшее время, и попытки затянуть выполнение обязательств, которые вытекают из "Комплекса мер" от 12 февраля с.г., не помешают достичь результата», - подчеркнул глава МИД РФ.
Также российский министр ответил на вопрос, повлияет ли наложение Россией вето на проект резолюции Совбеза ООН по созданию трибунала для расследования катастрофы борта МН-17 на Донбассе на характер отношений России и Малайзии и на статус России как партнера по диалогу АСЕАН.
«Вовсе нет. Помимо встречи со странами-членами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии в контексте диалога между Россией и АСЕАН у меня была двусторонняя встреча с Министром иностранных дел Малайзии А.Аманом. С его стороны я увидел полное понимание российской позиции, которая нацелена на решение главного для наших малайзийских друзей вопроса – установления правды. Россия – единственная страна, предоставившая записанные в тот день данные с собственных радаров. Никто больше этого не сделал. Наши американские партнёры до сих пор не предоставили снимки со своих спутников или какую-либо иную информацию. Украинцы отказываются поделиться записями переговоров между диспетчерской вышкой и экипажами самолётов, пересекавших воздушное пространство в тот день. Создание трибунала не разрешит эти вопросы в одночасье, а наоборот – может быть использовано как предлог, чтобы завуалировать неэффективность расследования, проводимого Советом по безопасности Нидерландов. Кроме того, это является отступлением от резолюции СБ ООН 2166, предписывающей проведение тщательного, беспристрастного, всеобъемлющего международного расследования под эгидой ИКАО», - сказал Лавров.
«У нас очень много вопросов в связи с неэффективностью и неадекватностью мер, предпринимаемых нынешней командой следователей, которые не сделали самого очевидного в первые дни трагедии: например, не предприняли меры, предписанные нормами и принципами ИКАО. Они посещали зону крушения несколько раз, но собрали обломки лишь несколько месяцев спустя и т.д. Важным является и то, что они не следовали резолюции СБ ООН. Мы хотели, чтобы данная резолюция стала основой для контроля ООН за ходом расследования. Россия неоднократно в течение нынешнего года обращалась в Совет Безопасности ООН с просьбой получить информацию о ходе расследования. Наши западные коллеги отказались принять это предложение. Генеральный секретарь ООН должен был предложить рекомендации о том, какой вклад в расследование может внести ООН, но он этого не сделал, хотя это было предусмотрено резолюцией СБ ООН 2166. Мы предлагали направить миссию ООН к месту трагедии. Предложение также было отклонено. Мы также предлагали, чтобы ООН назначила специального посланника для отслеживания хода расследования. Эта инициатива также была отклонена. Таким образом именно те западные страны, которые в течение этого года препятствовали Совету Безопасности играть объединяющую роль в процессе установления истины, утверждают, что этому органу предстоит решать вопрос о создании трибунала, что является абсолютно беспрецедентным случаем. Совет Безопасности ООН не уполномочен создавать органы для расследования или привлечения к ответственности лиц за преступные деяния. Уничтожение самолёта – это преступное деяние, подобные инциденты случались и в прошлом, но Совет Безопасности ООН никогда не был вовлечен в расследование. Эти страны пытаются выдать форму за содержание, которое заключается в том, что должно быть проведено тщательное, всеобъемлющее, честное и непредвзятое расследование. Когда такое расследование будет завершено, что, как ожидается, произойдет к концу года, тогда появится большое количество вариантов, каким образом преступников можно будет привлечь к судебной ответственности, включая договоренность некоторых стран об учреждении процедур по использованию для этого национальных юрисдикций», - продолжил министр.
«Одержимость идеей вовлечения Совета Безопасности ООН наводит на мысль, что некоторые предпочитают играть в пропагандистские игры, поскольку у них нет ответов на многие, вполне с юридической точки зрения обоснованные вопросы: почему это расследование так поздно началось и ведется столь несовершенно. Мы выражаем полную солидарность с народом Малайзии, ценим, что Малайзия подходит к проблеме трагедии без единой попытки спекулировать на этом инциденте, на судьбах погибших, на чувствах их родственников. Кстати, когда трагедия произошла, четыре страны – Бельгия, Украина, Австралия и Нидерланды – сформировали свой собственный механизм расследования, не спросив никого – ни Совет Безопасности ООН, ни кого бы то ни было еще. Они даже не пригласили Малайзию. В августе 2014 года они сформировали команду следователей, а Малайзии удалось стать участником данного механизма только в декабре 2014 года – спустя четыре месяца после трагедии и после принятия резолюции Совета Безопасности ООН. Все это не помогает тем, кто стремятся установить истину, и на руку тем, кто хотят объявить свой собственный приговор без какой бы то ни было доказательной базы, без ответов на закономерные вопросы, почему это расследование столь несовершенно», - заключил Сергей Лавров.
