Церкви дано все, что имеет Христос

Церкви дано все, что имеет Христос, но она должна пройти через все, что Христос прошел, и прежде исповедать Его Богом. Когда Петр первый произнес эти слова, которые не перестают звучать на земле: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго» — каждый из нас перед каждым причастием произносит их, — Господь открывает ему блаженство принять этот свет не от плоти и крови, но от Отца. Но то, что Спаситель не говорит, то, что Петр еще не может в это время вместить — это то, что от Его Плоти и Крови, от Плоти и Крови Христовой Отец дает этот Дух, без которого Петр не сможет, не стыдясь, исповедать Его перед людьми. 

Как быть свидетелем Божиим, не будучи крещенным огнем? Верою и любовью с самого начала оставил он лодку и сеть с богатым уловом, и родительский дом, и пошел за Христом. И за любовь его и веру дано ему было откровение от Отца и радость на горе Преображения. Верою и любовью решился он идти ко Христу по водам, но, увидев сильные волны, испугался и стал тонуть, и Господь сказал ему: «Что устрашился, маловере?» в следовании его за Господом все время открываются новые глубины жизни и смерти, чередуются поражения и победы. Когда Спаситель говорит о жертве, о жертвенном пути, о превосходящем всякое разумение таинстве спасения, многие из учеников Его восклицают: «Как может Он дать есть Свою Плоть, какие странные слова, кто может это слушать?» Никто не хочет креста, и многие из учеников отошли от Него, как сказано в Евангелии. И когда Господь, видя смятение всех, и даже самых близких учеников, спрашивает: «Не хотите ли и вы отойти?» — верою и любовью Петр побеждает малодушие: «Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни». Однако он должен узнать любовь до конца, и до конца узнать несовершенство своей любви. Человеческая любовь может быть прямой противоположностью истинной любви, даже если она обращена ко Христу. Когда Петр узнает о предстоящих крестных страданиях Господа, он, исполнившись сострадания ко Христу, умоляет: «Да не будет этого с Тобою, милосердный Господи!» — и слышит в ответ: «Отойди от Меня, сатана, ты Мне соблазн, ибо ты думаешь не о Божием, но о человеческом». Теми же словами Христос отверг ранее диавола, когда тот, искушая Его, предлагал Ему властью и чудом, а не любовью всех привлечь к себе. 

Человеческая любовь, как бы она ни была горяча, может обернуться внезапно нелюбовью, предательством, отречением от любимого. В троекратном отречении от Христа, когда бьют Его и плюют на Него, и ведут от допроса к допросу, и Петр говорит: «Не знаю этого человека», мы видим всю страшную реальность этого. Разве не говорил он от всего сердца недавно: «Если и все отвергнутся от Тебя, я никогда не отвергнусь»? И когда по Воскресении Господь спрашивает Петра: «Симон Ионин, любишь ли Меня больше сих?», — Петр уже не сравнивает себя ни с кем, он просто отвечает: «Ты знаешь, что я люблю Тебя». Трижды отрекся он от своего Господа, и трижды дает ему Господь возможность утвердить свою любовь. «Если любишь Меня, — говорит Господь, — если ты узнал, как на самом деле достигается любовь, паси овцы и агнцы Моего стада». Только любовью к другим, за которых Христос жизнь Свою положил, мы можем доказать, что любим Христа. Но эта трижды возвещаемая на озере Тивериадском любовь еще не есть любовь до конца. Господь возвещает ему, что придет день, когда прострет Петр руки свои, и другой его препояшет, и поведет, куда он не хочет, знаменуя, какою смертью Петр прославит Бога. Это произойдет потому, что Петр узнает наконец тайну любви. Когда Дух Святой в день Пятидесятницы сойдет на апостолов, Петр примет совершенно новую любовь — ту, которая есть у Самого Христа. Любовь, которая позволит ему отдать свою жизнь за Того, Кого он любит. Он в этой любви и не самый больший, но он тоже пойдет на крест, и он попросит пригвоздить его вниз головой, потому что он недостоин умирать, как умер Господь. Так Петр воздаст славу Агнцу, и агнцы узнают, что не словами написал им их пастырь: «Но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь». Дать Духу Святому открыть через Его пролитую кровь великолепие непорочного Агнца Божия, закланного прежде создания мира. Таким будет его блаженство — первого человека на земле, который исповедал Христа Сыном Божиим, и услышал: «Блажен ты, Симон сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли это тебе, но Отец Мой, сущий на небесах». И Петр, трижды отвергшийся Христа во время Его страданий, осмелится сказать: «Я свидетель страданий Христа и славы, которая должна явиться». 

У апостола Павла было другое призвание. Он прошел другой путь к тайне креста и любви. Мы не в состоянии себе представить, что пережил он при встрече с воскресшим Христом, когда он, ревнитель по Богу и славе Божией, увидел себя разоблаченным, как врага Божия, как противника Мессии, как гонителя Церкви Божией. Среди ослепительного сияния он услышал: «Что ты гонишь Меня?» — и навеки узнал, что все, что он делает этим невинным людям, влача их на казнь, относится ко Христу. Путь, который прошел апостол Петр к любви, раскрывается у апостола Павла в его покаянии. По дару любви из распинателя Христа он стал благодатным причастником Тела и Крови Христовых. Так что это его исповедание стало исповеданием каждого православного христианина перед причастием: «От них же (грешников) первый аз есмь», и столь же свято оно, как исповедание апостола Петра: «Ты еси Христос, Сын Бога Живаго». Всею жизнью своей, телом и кровью своей, приобщается он тайне, которая открылась ему по дороге в Дамаск, чтобы до всех донести эту тайну, до тех, кто ничего не знает о ней и не понимает, что значит жизнь человеческая. Он безмерно в ранах, в темницах и многократно при смерти, от иудеев пять раз дано ему было по сорок ударов без одного, три раза его били палками, однажды камнями побивали, три раза он терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской. В миссионерских своих путешествиях он постоянно в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустынях, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в изнурении и в бдении, в голоде и жажде, в посте, на стуже и в наготе. И он радуется, что теперь он, как и те христиане, принимает удары, предназначенные Христу, и говорит, что знает человека, который в теле или вне тела, не знает, до конца был причастен любви Божией, будучи вознесенным до третьего неба. С изумлением, как бы со стороны глядит он на этот непостижимый ему дар. Сами по себе страдания и труды не имеют никакого значения: «Если я раздам все, что имею, — пишет он в своем Послании, — и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в этом никакой пользы». И потому гимн любви и гимн кресту сливаются в его благовестии в одно звучание. Крест, которым ему мир распялся и он — миру, включает в себя немощи его, и когда, говорит апостол, я немощен, тогда силен, ибо сила Христова в немощи совершается, и любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым. 

На кресте умирает Петр, а апостол Павел принимает смерть от усекновения мечом, но каждый человек, даже если он умирает в домашней постели, умирает на кресте, если умирает с Господом. Ключи Царства дает Господь Петру — власть открывать дверь в жизнь. Но эта власть, как говорит блаженный Августин, принадлежит не одному Петру и не одному Павлу, а всем апостолам, всем пастырям, всей Церкви, потому что только Христос отворит, и никто не может затворить. Имя его — Петр, что значит камень. Он первый узнал, Кто есть Христос, и потому он — первый камень в здании Церкви. Но только Христос — камень, который отвергли строители, и который был во главе угла. И врата адовы не одолеют Церкви, как они не могли удержать Христа. Через века звучит ко всем христианам обращенный голос Христов: «Вы свет мира». Он, Который Сам говорит о Себе: «Я свет миру», говорит нам: «Вы свет мира». И мы, несмотря на наши немощи и маловерие, призваны быть этим светом. Миллионы и миллиарды людей привели ко Господу святые первоверховные апостолы Петр и Павел своими посланиями, потому что это — слово крестное, и это слово любви. Каждый из нас, кто бы он ни был, должен быть причастником Тайнам Христовым, кресту и любви, и только в той мере и степени, в какой мы этим тайнам причастны, спасаемся мы сами и можем других привести ко Господу.