Как сообщалось, Фонд развития гражданского общества опубликовал очередной рейтинг эффективности губернаторов.
Лидером роста стал губернатор Кемеровской области А.Г.Тулеев (+3). Эксперты объясняют это тем, что на его позиции уже начал оказывать влияние предвыборный фактор. В частности, с Тулеевым провёл встречу Владимир Путин, который пожелал ему успехов, если тот решит баллотироваться на предстоящих выборах главы региона.
Данный рейтинг губернаторов прокомментировал в интервью «Русской народной линии» доктор философских наук, профессор МГУ, академик РАЕН Валерий Николаевич Расторгуев:
Начну с того, что для меня эта проблема имеет личностное измерение. К примеру, с Аманом Тулеевым, возглавившим рейтинг, в прежние времена мы довольно тесно общались, вместе были избраны в Совет Федерации первого созыва. Он был, помнится, тогда железнодорожником. И у нас была особая тайная договоренность. Раскрою эту тайну. Дело в том, что в Совете Федерации при обсуждении важных вопросов не все успевали высказаться. О том, кто получит слово при обсуждении, а кто нет, не знал никто, кроме «машины», которая за людей решала, кому из сенаторов повезет, а кому не хватит времени. По непонятным причинам она именно Тулеева почему-то недолюбливала, и он почти никогда не допускался к микрофону. Но ко мне она относилась вполне лояльно и даже благожелательно. Тулеев сидел за мной и часто меня просил обратиться за словом, чтобы я передал право на выступление ему, что я и делал с большим удовольствием. Назову три причины, по которым я охотно шел на эту хитрость: во-первых, я сам выступал столько, сколько хотел, во-вторых, приятно было поставить на место «технику» и, в-третьих, Тулеев не лез за словом в карман, а выступал очень ярко и жестко, иногда хлестко. Особенно доставалось Ельцину (может быть, поэтому «умная машина» его и обходила: себе дороже). Я ничуть не удивлен тому, что он и сегодня лидер среди губернаторов, поскольку бойцовские качества у него от природы, хотя его взгляды претерпели с тех пор весьма существенные изменения. Впрочем, он и стал политическим долгожителем не только благодаря своим организаторским способностям и энергии, но и благодаря гибкости и обостренному чувству, которое называют «политическим нюхом». Для губернатора это качество – наиглавнейшее, хотя оно и не введено в критерии определения рейтингов.
Что касается аутсайдеров рейтинга, то и здесь у меня есть личностный мотив. Я сам тверяк, чем очень горд, естественно. Да и сенатором стал не из-за любви к политике, а только ради того, чтобы вытащить на федеральный уровень свою программу развития Тверской области – территории Великого водораздела. Это был первый и пока единственный в России опыт разработки и осуществления региональной стратегии, в основе которой лежала серьезная и успешная научная работа. Мне и группе талантливых ученых и ответственных политиков удалось невозможное: программа, подготовленная без всякого стартового финансирования, была включена в число важнейших федеральных программ и успешно осуществлялась более пяти лет. О программе много было написано. И я убежден, что к ней вернутся. Но, увы, вернутся после неизбежных экологических катастроф, которые она и должна была предотвратить. Программу остановил и разрушил маленький человек из большой правящей партии, избранный в конце 90-х губернатором. Объяснение простое: при наличии долгосрочной стратегии труднее воровать. Позднее он был посажен за злоупотребления в тюрьму и выпущен на свободу из-за болезни, незадолго до смерти. Бог ему судья. О нынешнем тверском губернаторе, рейтинг которого не оставляет, видимо шансов на его переизбрание, ничего говорить не буду по двум причинам. Во-первых, знаю о нем крайне мало – только то, что он заслуженный воин, и к тому же он регулярно поздравляет меня с праздниками, за что я по-человечески ему признателен. А во-вторых, я с ним никогда не общался лично и полагаю, что ему нет никакого дела ни до нашей программы, ни до долгосрочной стратегии развития региона. Но винить его не стану: сегодня ни у одного губернатора нет ни малейшего шанса сделать рывок к созданию собственной региональной стратегии, без чего страна не может успешно развиваться. О том, почему сложилось такое положение, скажу чуть позже.…
Но сначала несколько слов о том, что лежит на поверхности. Одной из главных проблем в составлении рейтингов являются критерии, по которым они формируются. Используя произвольные критерии и административный ресурс, несложно добиться любых, в том числе и положительных результатов. За такое «мастерство» губернаторов надо бы не чествовать, а снимать с должности. Иногда дело доходило до смешного. К примеру, когда рейтинг губернатора напрямую связали с оценками по ЕГЭ, показатели у выпускников в отдельных удаленных регионах, где у школьников не было шансов продемонстрировать даже самый посредственный уровень, «неожиданно» взлетали до небес, обогнав столичные районы. После таких историй надо было немедленно наказывать фальсификаторов, но … у них-то с рейтингами было все нормально. Так что дело не только и не столько в самих критериях, сколько в том, кто их разрабатывает. Как видим, в самих критериях, как и в законах, может быть заложена коррупционная схема.
Многое зависит от методики оценки эффективности управления на региональном уровне, от того, в частности, как и кем учитывается мнение различных слоев общества в регионах, насколько прозрачна сама оценка. К тому же необходим постоянный, грамотный и объективный, а главное, независимый мониторинг ситуации в регионах с учетом их специфики и общей динамики – позитивной или негативной. Предложить дееспособную модель подобного мониторинга крайне трудно. Образцов нет и не было, если не считать тоталитарные общества, где можно прописать функции для всякого «винтика» и «болта».
К сказанному добавлю, что ныне не вполне понятен статус губернаторов уже по той причине, что произошли внешне не заметные, но, по сути, кардинальные изменения в функциях органов законодательной власти. Напомню, что ранее многие губернаторы являлись членами Совета Федерации и пользовались колоссальными правами, что было связано с соединением прав и функций сенатора и губернатора в одном лице. По одной этой причине некоторые губернаторы являлись или могли стать крупными политическими фигурами, что порождало массу понятных рисков.
Сегодня, думаю, никто не ответит на вопрос, каков теперь статус губернаторов и руководителей республик и каким он будет в недалеком будущем с учетом неизбежных изменений политической системы и уже существующих тенденций. Можно перечислить множество возможных и даже приемлемых сценариев развития институтов региональной и федеральной власти, но в каждом из них есть свои преимущества и свои риски. Неопределенность статуса руководителей регионального уровня приводит к тому, что их все чаще воспринимают исключительно в качестве чиновников, «спущенных сверху». Иногда так и есть, если не лукавить. Отношение к ним со стороны общества в этом случае почти напрямую зависит от позиции Президента, от того, как он лично к ним относится. Эта связка становится сама по себе все более значимым критерием оценки для избирателей в условиях нестабильности, когда на порядок усиливаются внешнеполитические риски, а сегодня они зашкаливают. В результате все решает вотум доверия, который идет не снизу, а сверху. При этом почти невозможно выработать неизменные критерии, по которым оценивались бы и вотум доверия «сверху», и вотум доверия «снизу», а также их сочетаемость, взаимовлияние и прозрачность.
А теперь о главном. Реальное положение дел в губерниях осложнено тем, что губернаторы не могут планировать и прогнозировать что-либо на длительную перспективу. Развитие регионов нуждается в долгосрочном и даже дальнесрочном планировании, к примеру, не на 15-20, а на 50-60 лет и далее по временной шкале. Дело в том, что инвестиции в человека, в качество человеческого капитала, в образование, здравоохранение и экологическую безопасность дают полноценную отдачу иногда через несколько поколений, как, впрочем, и инвестиции в фундаментальную науку, наукоемкие отрасли экономики, ВПК и т.п.
Что же касается стратегии развития регионов, то она не должна и не может быть уделом только самих регионов. Более того, она невозможна без общенациональной долгосрочной стратегии развития. Именно здесь и скрыта та закавыка, что осталась нам в наследие от горбачево-ельцинской поры: в стране полностью отсутствует реальное долгосрочное и дальнесрочное планирование, а точнее, оно подменяется имитациями данного процесса на всех уровнях власти. В результате планирование сводится к простому реагированию в режиме онлайн, а госуправление – к ручному правлению, из-за чего так трудно разработать объективные критерии развития регионов. Причина и в том, что короткие деньги создают иллюзорные результаты – как положительные, так и отрицательные. Дело в том, что краткосрочные достижения видятся совершенно иначе в горизонте долгосрочного или дальнесрочного прогноза, когда становится понятным, что успехи могут обернуться непоправимыми катастрофами, а сиюминутные поражения – подлинными достижениями. Такова оптика планирования и прогнозирования. При отсутствии общенациональной и региональной стратегии никакие рейтинги губернаторов не могут быть убедительными и объективными, но именно они накладывают свой отпечаток на всю процедуру выборов или смену губернаторов. Ныне пока не предвидится решения этой проблемы.
Трудно предположить, когда и как будет изменена нынешняя модель определения рейтингов, потому что навыки работы в средней, дальнесрочной перспективе напрочь утрачены во всех структурах власти. Это положение усугубляет отсутствие не только независимых, но даже встроенных в систему власти конкурирующих мозговых центров, которые могли бы осуществлять эту работу. Не буду говорить в этой связи о судьбе Академии наук России, которая когда-то была подобным мозговым штабом. Она и создавалась, и развивалась как система конкурирующих мозговых центров, фабрик мысли, имеющих выходы в отраслевую политику. К тому же общая система планирования позволяла рассматривать регионы как своеобразные цеха одного огромного предприятия. Конечно, такое положение не могло сохраниться при смене форм собственности, и все понимают, что сегодня вряд ли возможно применение былого продуктивного опыта.
Однако полезно напомнить, что в западном мире умные головы в условиях жесточайшей конкуренции систем давно позаимствовали многое из утраченного нами опыта долгосрочного планирования. Позаимствовали, несмотря на принципиальные отличия политических систем. Пришла пора остановиться и подумать – куда идем и у кого учимся.
Хочется верить, что День Великой Победы многих отрезвил: без собственной стратегии и своих стратегов побед не бывает, как и без помощи свыше. Но, как сказал кто-то из классиков, Бог не будет говорить с нами лицом к лицу до тех пор, пока у нас не будет лица.
