Идти вслед за Христом

Прежде Страстной седмицы мы слышим слова о страданиях Христовых, потому что весь наш Пост — крестный. Смысл всего нашего Поста (а не только Крестопоклонной недели) заключается в том, чтобы мы увидели Крест Христов и сумели ему поклониться. Это может быть дано нам только по дару Христа. 

Слова, которые мы слышим в Евангелии, бесконечно таинственны, глубоки, благодатны и спасительны для нас. Мы можем размышлять над каждой строкой Евангелия, и нам не хватит для этого всей нашей жизни. И всему человечеству не хватит для этого никаких жизней, даже если оно все свое время посвятит только тому, чтобы размышлять над тем самым главным и единственным, от чего всегда и во веки веков будет зависеть человеческая судьба. 

В Евангелии от Марка мы снова видим страшную картину толпы, пришедшей взять Христа. Эта толпа — тот самый народ, который приветствовал Христа, грядущего во Иерусалим, крича: «Осанна Сыну Давидову!» Этот народ стал толпой, как становится толпой любой народ, когда среди него нет Бога. Кипящая страхом и волнением толпа, которая позже будет кричать: «Распни Его!», сейчас является, вооружив себя дрекольями, чтобы взять Того, Кто Сама кротость, Кто «льна курящегося не угасит». Народ, потерявший Бога и ставший толпой, может выбрать вместо Христа только Варавву-убийцу — вполне демократически, большинством голосов. Вот то, что, по словам святых отцов, будет в последние времена, когда избрание будет не просто навязанным, но совершенным самими людьми. Те, кто отвергает Христа и готов Его предать, в конечном итоге всегда готовы принять антихриста. 

Читая Евангелие от Марка, мы должны уделить особое внимание Петру — первоверховному ученику Христову, потому что Марк был учеником апостола Петра, и Евангелие, написанное им, — запись проповедей апостола Петра о Спасителе. Именно Петр на Тайной Вечери сказал, что если даже все предадут Христа, все разбегутся и отрекутся от Него, то он не отречется. Он как бы не слышит слов Христа: «Истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня», потому что он весь исполнен преданности Христу и готовности положить за Него свою душу. Он исполнен уверенности, что нет такой силы, которая могла бы его в этом поколебать. 

Все последующие события — в Гефсиманском саду, когда не хватило у него сил одного часа помолиться вместе со Христом, и во дворе первосвященника, могут создать впечатление, что Петр — малодушный человек, что он лицемер и лжец. Но не будем торопиться с выводами. Посмотрим, что происходит с другими учениками Христовыми в этот решающий для всего человечества час. 

Вот Иуда, который предает Христа не как-нибудь, а лобзанием любви. На всякий случай он говорит: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно» (Мк. 14, 44), потому что темно и как бы не вышло ошибки. Это целование предателя, может быть, самое страшное, что есть во всем Евангелии. Оно страшнее, чем глумливое поклонение воинов Христу со словами «радуйся, Царь Иудейский!», которые бьют Его по ланитам и плюют на Него и «пакости Ему деют». И еще глумливее — потому что это было особое целование, которое входило в таинство общения, открывающего пути к Богу. Это лобзание, в котором заключена тайна самого сатаны — того, кому была известна благодать Божия и кто предал Бога. Предал, чтобы быть самому по себе «богом» — не в общении и любви с Богом, а вне зависимости от Него. Это то осквернение святыни, которым, по слову апостола Павла, совершается «тайна беззакония» в Церкви, там где рядом с благодатью священнодействия — предательство и «мерзость запустения». 

Мы видим, как все остальные апостолы при появлении вооруженной толпы, пришедшей взять Спасителя, разбегаются. Им страшно, что с ними поступят так же, как с их Учителем. И здесь евангелист Марк говорит о некоем юноше, который был одет, «завернувшись по нагому телу в покрывало». Нам неизвестны обстоятельства, при которых этот юноша узнал о том, что происходит. Может быть, он наспех схватил то, что было у него под рукой, вскочив со сна. Может быть, он таился где-нибудь в кустах, и наблюдал за происходящим. И, увидев как приближаются те, кто хотят взять Христа, решил предупредить Его и учеников. 

Об этом юноше упоминает лишь один евангелист Марк. Не называя имени этого юноши, он говорит только, что его схватили, и он бежал нагой во мраке ночи. Это есть образ души человеческой, которая в страшный час предательства и тьмы, совлеченная всего, бежит в своей наготе во мраке отчаяния, не зная куда. Это предельное отчаяние человека, созданного для жизни, но обнаженного от всего, лишенного всякой защиты. Святые отцы говорят, что речь здесь идет, очевидно, о самом евангелисте Марке, который был тайным свидетелем этих событий. По смирению он не мог назвать свое имя в Евангелии, но между строк прорывается: «И я был там. И я был свидетелем всего, приобщившись самому горькому отчаянию, какое только может быть у человека». 

И вот наконец апостол Петр. Когда взяли Спасителя, Петр, с гневом извлек меч, ударил раба архиерея и отсек ему ухо. Он дышит смелостью, он готов один сразиться со всем множеством этих вооруженных людей. Но Господь останавливает его: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26, 52—53). Теперь мы понимаем, что не следовало Петру так поступать. Но по-человечески не можем не радоваться, что в час, когда все предали Христа, когда все разбежались, нашелся хоть один человек, который заступился за Него. 

После того как Петр поднял руку на раба архиереева, ему надо было бы, по человеческому рассуждению, благоразумно где-то затаиться, быть, как говорится, тише воды, ниже травы. Но он продолжает идти вслед за Христом в самое опасное для себя место — во двор дома архиереева. Вспомним, что было с апостолом Петром, когда он шел по водам. И сейчас, как тогда, он идет, тонет, и снова идет, шаг за шагом, отчаянно борясь со страшной бурей, охватившей в этот час тьмы всех и прежде всего его самого. 

Господь показывает нам через апостола Петра, что может человек, когда от него отнимается защита Божия. В эту холодную ночь, стараясь быть ближе к тому месту, где Христос, Петр стоит у костра, чтобы согреться. Какая-то служанка, помешивая костер или подкладывая в него новые ветви, от которых взметнулось пламя, увидела его освещенное лицо и сказала: «И ты был с Иисусом Назарянином». И Петр начинает тонуть. Он говорит: «Не знаю и не понимаю, что ты говоришь». Казалось бы, сейчас он должен бежать отсюда со всех ног, потому что и с ним поступят, как с его Учителем. Однако он не уходит. Он переходит с одного места на другое. Он тонет и снова идет. Повторяется тот же вопрос, и он опять отрекается. Он «вышел вон на передний двор; и запел петух». Ночь разделялась на четыре стражи от шести вечера до шести утра. И в третью стражу, когда тьма предельно сгустилась, Петр третий раз отрекся от Христа, начав клясться и божиться, что не знает Этого Человека. «Тогда петух запел во второй раз». Это пение ударило ему в самое сердце, он вспомнил, что сказал ему Христос на Тайной Вечери «и начал плакать». 

Церковное предание говорит нам, что в течение всей своей жизни апостол Петр — тот, кто был уже прощен Христом и знал тайну Воскресения и Пятидесятницу, тот, кто приводил ко Христу тысячи и тысячи людей своим вдохновенным словом, — каждое утро при пении петуха, горько плакал, так что на его лице образовался глубокий след от прожигающих его слез. 

Мы не должны думать, что поведение Петра было малодушным. Напротив, он обладал великим мужеством. Но для каждого человека существует предел благородства, мужества, добра. Для того Христос и пришел, чтобы показать, что этот предел существует, и что в мире царствует грех и смерть. И апостол Петр является как раз тем, кто больше других проявил свое мужество и отдачу себя, и все равно был сокрушен грехом. На месте Петра девятьсот девяносто девять из тысячи отступили бы от Христа гораздо раньше, может быть, с первых же шагов. А он продолжает отчаянно бороться, чтобы не предать своего Спасителя. 

Господь обозначает предел каждому человеку, чтобы он знал, как мы услышим в Великую Пятницу, что «плоть убо сый, не хвалися», потому что только крепостию Христовой, только Его благодатью жив каждый человек. И мы узнаем об этом отречении от самого апостола Петра. Он говорит о своем позоре, чтобы все люди, которые когда-либо прочтут Евангелие, узнали, как предал он Христа и как простил его Господь: «Посмотрите, — говорит он нам, — какая любовь у нашего Господа! Как продолжает Он меня любить после всего, что я совершил!» И это есть самая сильная проповедь Церкви. 

Мне приходилось слышать об одном священнике, который был очень благочестивым человеком, что называется, рабом Божиим. В юности, до принятия крещения, он вел дикую жизнь. Однажды в храм, где он служил, приехали люди из того места, где он провел свою юность. Один из них подал в алтарь записку-письмецо, что, дескать, как хорошо он проповедует и говорит о Христе. «Но если все это у тебя на самом деле серьезно, — было написано в записке, — так выйди и расскажи всем, как "замечательно" ты жил в молодости». Этот священник вышел на амвон, прочитал письмо и сказал, что все, что в нем написано, правда: «Все это было, но вот что сделал для меня Христос: Он простил мне все эти грехи, Он дал мне увидеть, что существует другая жизнь, и дал мне силы все преодолеть. Он дал мне узнать, что быть христианином это значит быть новым творением во Христе Иисусе». Так позор этого покаявшегося священника стал его славой, и это привлекло ко Христу многих из тех, кто пришел тогда в храм. 

Чудо, которое сотворил Господь с апостолом Петром, может привлечь всех без исключения людей. Каждый человек может узнать, что Господь прощает всякого кающегося грешника, приходящего к Нему. 

Мы слышим, как ангел у гроба воскресшего Христа говорит женам-мироносицам: «Идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее». Господь особо выделяет Петра, чтобы утешить его, показать, что Он не исключает его из числа Своих учеников, несмотря на его предательство. Христос думает не о ранах, которые нанес Ему Петр своим отречением, а о терзаниях совести, которые испытывает Петр. И всегда Господь думает не о том, как наказать человека за его грехи, а как исцелить душу человека от его грехов. В этом тайна Креста. 

Только когда Господь пройдет впереди нас Своим Крестом, Своей смертью, принятой за наши грехи, — за тот предел, который знает наше добро, — сможем мы последовать за Ним, сможем стать беспредельными в выборе истинного добра. Как апостол Петр, прощенный Господом и укрепленный благодатью Его Воскресения, с радостью последовал за Ним даже до собственного креста. Распятие Петра — как бы зримое утверждение того, что человек должен приобщиться в полноте Кресту Христову, тайне Божественной любви, когда Господь спасает нас от гибели и спасает в нас все истинное, все доброе, все благородное, искаженное грехом, для того чтобы придать ему совершенство любви Самого Христа.