Почему этот день не стал у нас государственным праздником?

Мы празднуем победу жизни над смертью ― победу, которая началась во Христе и которую Он продолжает в нашей жизни. Христиане ― существа необыкновенные или, лучше сказать, немыслимые. Нам дано быть вечно с Богом. И, говоря это, мы думаем прежде всего о наших святых мучениках. Святые мученики ― люди, как мы, те, кто прошел через такие же испытания, которые и нам предстоит пройти. И они зовут нас следовать за ними, чтобы войти в тайну надежды и спасения. Мы совершаем их память в день Воскресения Христова. Веруем ли мы подлинно в воскресение нашей плоти после смерти? Веруем ли мы в вечную жизнь? Это жизнь, которая должна захватить нас до самых сокровенных глубин, чтобы мы преобразились до уподобления Единородному Сыну Божию.

 

Праздник новых мучеников и исповедников Российских ― праздник силы Христовой любви и ее непобедимости. Мы знаем жития святых Царственных страстотерпцев, патриарха Тихона, священномученика Владимира, митрополита Киевского, преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы и инокини Варвары и многих других. В нашем храме, где один из престолов посвящен новым мученикам, каждое воскресение после поздней литургии мы сугубо молимся им. Из всего сонма этих святых мы каждый раз выделяем имена священномученика Николая пресвитера, новомученицы Татианы и преподобноисповедника Гавриила, служивших здесь. И нет, наверное, ни одного храма, где не было бы своих святых мучеников. На самом деле жития новых мучеников должны бы стать настольной книгой для всех нас. Мы должны знать их как людей, которые являются нашими современниками, и более чем кто-либо, потому что прошли дорогой многих скорбей и отдали себя до конца Богу. А мы все призваны к святости. И по мере умножения беззаконий в мире, умножаются наши скорби. Но жизнь, устремленная ко Христу, освящена радостью. Святые мученики свидетельствуют, что христиане не ищут окольных путей перед лицом гонений и страданий, перед лицом всего, что касается глубины человеческого сердца.

 

«Блаженны плачущии», ― говорят они нам. Кто дерзнул бы сказать такое, кроме Христа? Кто дерзнул бы сказать такое, кроме Того, Кто прошел через смерть и воскресение, кто вошел в жизнь вечную ради всех нас? Мы, принадлежащие Церкви новых мучеников и исповедников, ― необыкновенные люди, потому что мы возвещаем блаженство, вечное счастье в этом мире несчастья, жестокости и скорбей. Христос посреди нас, и наши мученики рядом с нами, чтобы мы веровали, что Его любовь все победит, преодолеет все преграды. Что Он ― Господь всяческих и что Он любит нас. В заповедях блаженства, возводящих нас к тайне мученичества, ― то, что мы слышим за каждой Божественной литургией, ― поет Христос. Как Он воспел со Своими учениками после Тайной Вечери и вышел навстречу смерти за поток Кедрон. Это гимн Божественной любви. Да будут сердца наши горé в этой любви, даже если поносят нас и гонят нас. «Радуйтеся и веселитеся», ― нам принадлежит вечная радость! Наша Церковь ― Церковь новых мучеников и исповедников Российских, но также и всех нас ― всех страждущих, всех униженных, всех грешных, всех боящихся, но идущих наперекор всему вслед Христа и Его святых. И мы будем чадами Божиими, блаженными приобщением полноте любви, которую Он даровал нам, потому что «увидим Его как Он есть».

 

Сколько людей охвачены сегодня отчаянием и страхом! Невозможно нормальному человеку видеть вокруг такое торжество беззакония. Такой отказ от совести и стыда, такое предательство и лицемерие служащих идеологии маммоны и содома. Такое унижение нашего народа. И все убивающее равнодушие слишком многих. Самое ужасное, что не видно никакого просвета. Что нас ждет впереди? Как выжить в этих обстоятельствах тому, кто пытается жить по-христиански, каковы пути Церкви, искушаемой мудростью по стихиям мира сего, в новых условиях?

 

И сегодня хочется задать только один вопрос: почему день памяти новых мучеников и исповедников Российских не стал у нас государственным праздником? Может быть, самая великая опасность, в которой находится наш народ, — в забвении об этом чуде, в утрате духовного измерения жизни, в возвращении к самой худшей языческой тьме. Или как говорит апостол Петр, конечно же, не об одном человеке, а о целом народе: «Пес возвращается на свою блевотину» (2 Петр. 2, 22). Если народ по-прежнему забывает Бога, как это было во времена насаждаемого государством безбожия, тогда последнее зло становится для него горше первого. То, что сейчас, — это не просто что-то бесчеловечное, как захватническая война, как чума или коммунистическая революция. Но это то, что сверх всякого разумения — инфернальная война против Бога, сражение бесов против ангелов, черная месса, нацеленная на то, чтобы перевернуть в душах человеческих вертикальный порядок небес и вытеснить из них небесную иерархию бесовской. Есть в этом нечто превосходящее все человеческие понятия, потому что это война между двумя сверхчеловеческими армиями. Но мы не должны никогда забывать, что этот мир дан нам, чтобы мы обрели спасение. Что бы ни происходило, это время — единственное время, которое дается нам, чтобы спастись. И пока Христос — в наших сердцах, мы способны сопротивляться. Когда мы забываем о Нем, мы не знаем, где мы.

 

Поистине, где царствует любовь ко Христу, там нет страха. И кончаются скорби там, где сияет слава Христова. Одеяние Церкви могло ли быть столь пасхально сияющим, если бы не было оно багряно-красным от крови мучеников? Поистине, это они «всегда несут в своем теле страдания Христовы, чтобы и жизнь Христова явилась в смертном теле нашем» (ср. 2 Кор. 4, 10).