Сегодня, 29 октября, в Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте России прошла международная научно-практическая конференция «Государство, религия, общество в современной России», посвященная 50-летию ведущей школы российского религиоведения — кафедры государственно-конфессиональных отношений РАНХиГС, сообщает Патриархия.ru.
В конференции наряду с экспертами из ряда стран и представителями федеральных и региональных органов государственной власти, занимающимися вопросами отношений государства с религиозными объединениями, приняли участие священнослужители Русской Православной Церкви.
Приветствуя участников конференции при ее открытии, председатель Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин заявил: «Прежде всего хотел бы поздравить руководителя и сотрудников кафедры государственно-конфессиональных отношений Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации с 50-летием образования и отметить полезность возрождения ее ежегодных конференций, собирающих не только экспертов, но и сотрудников органов власти разных уровней, занимающихся в центре и регионах выстраиванием государственной политики в религиозной сфере и поддержанием отношений государства с религиозными объединениями».
«Нельзя не констатировать того факта, что эти отношения в России сегодня носят весьма добрый и созидательный характер, подают пример для многих государств современного мира, - считает отец Всеволод. - Мы делаем общее дело: заботимся о подержании в обществе мира и согласия, работаем над гармонизацией межэтнических, межрелигиозных и межконфессиональных отношений, противостоим вызовам вражды, розни, экстремизма, имеем попечение об охране культурного наследия, о защите наиболее уязвимых категорий людей, об утверждении подлинных моральных ценностей, о воспитании членов нашего общества, в частности, юного поколения».
«Примеров постоянного сотрудничества Православной Церкви и государства в России — великое множество, - отметил он. - Буквально каждый день можно прочесть сообщения о том, как органы государственной власти и церковные институции вместе осуществляют те или иные труды, направленные на благо личности и народа. Да, подчас не обходится без споров, и я как человек, которому Священноначалие нашей Церкви обычно поручает ведение переговоров с государством по наиболее сложным вопросам, не могу не свидетельствовать об этом. Но точно так же я могу свидетельствовать, что даже в самых непростых ситуациях мы поддерживаем честный и доброжелательный диалог, стремясь найти взаимоприемлемые решения, понимая, что живем и действуем в рамках одного народа».
«Религиозные объединения — организационные структуры сообществ верующих людей — в Российской Федерации отделены от государства, - констатировал священник. - По смыслу статьи 4 федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", дающей официальное толкование принципа отделения религиозных общин от государства, этот принцип прежде всего означает, что религиозные объединения не являются органами власти и не выполняют их функций, в то время как государство не несет на себе религиозных функций и не вмешивается в законную деятельность религиозных общин».
«Однако при этом очевидно, - продолжил он, - что верующие люди являются одновременно и членами своих религиозных общин, и гражданами государства, а очень часто — государственными служащими. Нельзя разделить надвое ни личность, ни народ. Религиозно-нравственная мотивация присутствует в граждански значимых поступках, в «общественном служении» десятков миллионов людей — значительной части нашего народа. И значит, религиозное и гражданское в них неотделимо. И значит, нельзя быть верующим, положим, с 20.00 до 10.00, а в другое время — религиозно безразличным человеком. И значит, нельзя отделить верующую часть народа от неверующей его части, при всем понимании их мировоззренческих различий и необходимости честного диалога между ними».
«После значительного отчуждения духовенства Российской империи от повседневной совместной работы с государством, после периода гонений и ограничений советского времени мы вновь приходим к постоянному, системному церковно-государственному соработничеству — если хотите, к единству, к симфонии Церкви государства и общества, - подчеркнул отец Всеволод. - Да, идеал такого единства, такой симфонии никогда не был полностью достигнут. Но сама мысль о естественности такой формы отношений есть непременная характеристика русской цивилизации — как и в целом православной, как и исламской, наравне со многими другими. Идея якобы неизбежного противостояния Церкви и государства, их отчужденности, их конкуренции в борьбе за власть — это исключительная особенность западной цивилизации, в лоне которой древние притязания Церкви на мирскую власть вызвали реакцию в виде радикального вытеснения религии из общественной жизни. Сколько бы нас ни пытались заразить чужой болезнью, этого не получается и не получится, даже несмотря на весь опыт заимствований XVIII-XX веков. Наш народ в свободном состоянии всегда склоняется к добрым отношениям Церкви и власти, ищет их сотрудничества и взаимовлияния ради блага человека, ради утверждения правды в обществе».
«Впрочем, - отметил пастырь, - всегда следует помнить, что у Церкви есть высшая и конечная лояльность — приверженность Царству Божию, небесному Отечеству. Именно к нему — главное устремление христианина. Именно его закон, его правда, истинная вера и вечные Божии заповеди — а соблюдение их есть условие вхождения в главную, вечную жизнь — являются для православного человека высшими нормами, перед которыми должны отставляться в сторону любые человеческие решения, установления и договоренности. Не случайно в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви говорится: "Во взаимоотношениях между Церковью и государством должно учитываться различие их природ… Целью Церкви является вечное спасение людей, цель государства заключается в их земном благополучии" (III.3). Миропонимание христианина, конечно, будет понято не всегда и не всеми. Однако именно учет такого миропонимания, как и любого другого последовательного религиозного мировоззрения, является непременной основой честного и доброжелательного церковно-государственного диалога и сотрудничества».
«Нелишним будет сказать и о том, что в церковном понимании мы ведем этот диалог не как одна из многочисленных некоммерческих организаций, входящих с государством в сугубо прагматические отношения, но как сообщество, чья духовная и общественная сфера деятельности простирается на многие века и на многие существующие государства — более того, простирается она и за границы видимого мира и человеческой истории (Церковь объемлет живущих здесь и покинувших этот мир, ею руководят не только люди, но прежде всего Бог). Именно поэтому в своих отношениях с государствами мы вежливо, но твердо настаиваем на равносубьектности, на обоюдном уважении к принципам, нормам и установлениям друг друга, на адекватности статуса сторон диалога», - подчеркнул священник.
«Во всех случаях, когда взаимопонимание и доверие достигаются, сотрудничество становится системным и эффективным, - заверил он. - Можно особо выделить такие сферы как социальная работа, образование и воспитание, информационная и просветительская деятельность, работа с молодежью, противостояние преступности и общественно опасным порокам, защита общественной нравственности, пастырская поддержка военнослужащих, передача церковным общинам имущества религиозного назначения, культурные проекты, охрана и возрождение исторического наследия, забота о соотечественниках и утверждение должной роли России в мире. Во многих из этих областей действуют церковно-государственные соглашения на разных уровнях. Надеюсь на расширение и систематизацию практики их заключения».
«Сегодня Церковь — это не только монастырские и приходские общины, епархиальные управления и центральные церковные учреждения. Это огромное количество сообществ — благотворительных, общественных, правозащитных, информационных, научных, творческих, волонтерских, молодежных, женских, детских, родительских, педагогических, военно-патриотических, спортивных и так далее. Они являются неотъемлемой частью общественной палитры, взаимодействуют со всем многообразием аналогичных сообществ, созданных инаковерующими и неверующими людьми. Хочется надеяться, что органы власти в центре и на местах будут оказывать православной гражданской и общественной инициативе соразмерную поддержку, одновременно содействуя диалогу православных и иных общественно активных объединений — формализованных и сетевых», - сказал отец Всеволод.
«Рискну предположить, что XXI век станет веком религиозно-общественного действия. Философско-политические конструкции, направленные на обслуживание прагматизма и обывательских ценностей, на утверждение приоритетов "кошелька и брюха", вряд ли смогут долго господствовать в мире интенсивного и свободного оборота идей, - считает он. - История вовсе не закончилась с созданием в некоторых частях мира секулярных государств, устроенных по западной политико-экономической модели образца XIX-XX веков. Наверняка вновь появятся государства, устроенные на основах христианства, ислама, других религий, а также на основе левой, социалистической идеи. Альтернативой такому развитию событий может стать глобальный экономико-политический тоталитаризм, к угрозе которого надо быть готовыми».
«В этих условиях видятся важными две составляющие российского духовного и политического суверенитета. Во-первых, это выстраданная всей нашей историей модель устройства власти и ее отношений с народом — модель, укорененная в православной и исламской традициях, модель, которой не чужды большинство традиционных западных христианских конфессий, да и такие мировые религии как иудаизм, буддизм, конфуцианство, синтоизм. Это монархическая по своему происхождению модель сильной персонифицированной центральной власти, которая советуется с народом, но принимает решения исходя не из псевдодемократических колебаний настроений толпы, а из высшей правды, - отметил отец Всеволод. - Обеспечить единство такой власти с народом, "обратную связь" через печалование — задача в том числе для религиозных общин. Одновременно нам нужно отстаивать право нашего народа на собственную, без внешнего давления, систему устроения власти».
«К внешним влияниям, особенно экстремистского характера, нам вообще нужно подходить предельно избирательно, и право так поступать — это второй важный элемент нашего подлинного суверенитета, нашей безопасности и стабильности. В момент, когда религиозно-общественные процессы приобретают ключевое значение в большинстве стран, обязательно найдутся силы, желающие обратить эти процессы во вред своим историческим конкурентам. В этих условиях государство не может быть нейтральным в отношении внешних влияний и связанных с ними религиозных и религиозно-общественных доктрин. В идеале единственным центром принятия решений и духовной власти в религиозных общинах должны быть центры, расположенные внутри страны. В тех случаях, когда это невозможно, видится необходимым диалог, направленный на безусловное приятие стратегических целей и ценностей российской цивилизации, включая ее модель отношений Церкви, государства и общества. Убежден: за этой моделью — будущее, причем не только в России. Надеюсь, что нам удастся не только утвердить ее и отстоять, но и сделать ее известной и уважаемой в мире», - заключил председатель Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества.
