Заповедь о совершенстве

Мы — православные христиане, мы веруем во Христа Бога. Мы исполняем, по крайней мере, минимальные требования Церкви. Но часто мы исполняем их только внешне. Добросовестно, прилежно, но внешне. Оставляя пустое пространство — большее, может быть, чем требуют наши духовные обязанности. Пространство, которое мы сохраняем отдельно для себя, в котором мы живем для себя, по своему усмотрению. Но если слово Божие воспринято нами, как можем давать мы место случаю — тому, что стремится существовать само по себе, независимо от Христовой правды, в то время как все этой правде принадлежит?

Слово Божие хочет жить в нас как семя Божие. Как жило оно в Пречистой Деве Марии, возрастая и все заполняя. Мы не должны называть себя христианами, если есть в нас такие закоулки души, которые остаются закрытыми для слова Божия. Быть верующим, говорит нам святая Церковь, значит быть христоносцем, носителем слова Божия. И это значит — быть всецело носимым словом Божиим.

Наша вера не заключается в том, чтобы приближаться к правде Божией с оглядкой, осторожно, соблюдая дистанцию. Наша вера не в том, чтобы, проявляя, как нам кажется, осмотрительность, стараться исполнить сначала наиболее легкие для нас слова Христовы, оставляя наиболее трудные, наиболее требовательные на потом, на неопределенное будущее. Быть верующим означает осмелиться воспринять сразу, тотчас же, слова самые невероятные и самые непостижимые и, не откладывая, без промедления дать им место в нашей жизни. Чтобы внезапно, не уклоняясь, встав по дару Христа лицом к лицу перед совершенным Богом, дать место тому невозможному, которое они содержат. Такое место, благодаря которому все в душе и в жизни займет надлежащее место. И не будет уже ничего слишком мелкого и незначительного, которое бы не стоило нашей любви и наших трудов.

Только так может открыться нам тайна святости Божией Матери и всех святых. Что значит слово Господне: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» и «будьте святы, как Я свят»? Ничего, кроме требования открыть всю нашу будничную каждодневную жизнь с ее суетой и серостью духовным глубинам Божиим. Погрузить нашу ситуацию несчастья греха и все наши немощи в святость Божию. Созидать пространство для Бога вместо того, чтобы созидать его для себя.

Это требование может показаться нам слишком возвышенным, совершенно невозможным, но оно исходит от Сына Божия, Который знал только одну волю — волю Отца. И в течение всей Своей жизни на земле Он не делал ничего другого, как исполнял эту волю. Став человеком, Он взял на Себя все наше обыденное, все наши обычные дни, чтобы заполнить их вечным днем Господним. Сойдя на землю с небес, Он все временное воспринял в свете вечности, чтобы сделать ее доступной для нас, не умаляя ее, не затемняя, не идя ни на какой компромисс. В этом уничижении, в этом приобщении Его нашей обыденности все Его Божественное достоинство. Он не отступает от этого достоинства, живя обыденной человеческой жизнью. Он свят как человек и Он свят как Бог. «Кто из вас, — обращается Он к роду человеческому, — обличит Меня в неправде?» Поэтому вся наша жизнь в великих делах и малых, в будничных и повседневных, должна быть восхождением к Богу.

Однако существует искушение — думать, что это восхождение есть прибавление одного числа (и, может быть, даже большого числа) повседневных маленьких и крошечных дел и добродетелей к другому такому же числу более значительных дел. Так что нам начинает постепенно казаться, что мы подражаем Божественному совершенству, и мало-помалу удовлетворяем требованиям Сына Божия. Если так мы будем совершать наше духовное восхождение, мы достигнем только одного — убьем в нашей жизни самое главное. То, без чего, по существу, нет человека, и то, что раскрывается непостижимым даром Божиим для всех людей.

Мы более всего, говорят нам святые отцы, должны остерегаться так называемого самоцена в духовной жизни. Все наше самое доброе (вот что нам надо понять!) само по себе ничто. И, в конечном счете, желание получить что-то великое от сложения таких «ничто» будет не просто безумием, а тем, что абсолютно противоположно вере. Нам никогда не откроются сокровенные тайны веры через постижение этого видимого мира. Единственное что мы можем сделать — постоянно погружать все наше существование в абсолютные требования новой, с небес принесенной жизни. Всем, что в нас есть, пытаться воспринять слово Божие и ждать ответа, который один Господь может дать на нашу устремленность к Нему.

Заповедь быть совершенными означает отмену всякого счета наших добрых дел. Все, что мы делаем, неизреченно убого перед сиянием света Благовещения. Более того, наши добрые дела могут стать препятствием между нами и словом Господним, предупреждают нас святые отцы. Чем больше мы совершаем добрых дел, которые тщеславно оцениваем как таковые, тем выше поднимается стена, отделяющая нас от Бога. И мы делаемся неспособными подлинно воспринять слово Божие, по-настоящему последовать ему с мужеством, то есть в вере. Доброе (или то, что мы называем добрым) может нам воспрепятствовать придти к Богу — точно так же, как зло или грех.

Единственная возможность преодолеть эту преграду — в Сыне Божием, в даре Его, в вечной жизни, которую Он приносит для всех людей. Он приходит в мир, чтобы Своею любовью привести мир к концу. Своею жизнью Он являет свидетельство, что люди могут жить так, как Бог ждет от них, то есть в совершенной любви Отца. И оттого что в любви Своей Он живет как человек в святости, в послушании до смерти Крестной, Он может сообщать людям эту святость по благодати Духа Святого.

Заповедь о милосердии открывает нам тайну святости Божией Матери, а через Нее и всех святых. Эта тайна заключена в Ее словах: «Се, Раба Господня, да будет Мне по глаголу Твоему». Святость Божией Матери и святых не может быть отделена от святости Божией. Только святостью Божией человек может стать святым. И оттого что эта святость всегда бесконечна, невозможно сравнивать между собою святость тех или иных святых или противопоставлять святость одних святости других. И также невозможно не изумляться во веки веков дару всепревосходящей святости, которую получила Божия Матерь, когда «Дух Святой найде на Нее и сила Вышнего осенила Ее». Святость всегда одна, потому что она — от Бога. И она дается отныне всем восходящим к святости материнским ходатайством Пречистой.

Мы должны приближаться к Богу свыше, то есть исходя из Него, говорят святые отцы. Если мы будем пытаться достигнуть Его снизу, мы будем уподобляться ребенку, который встает на стул, чтобы схватить руками солнце. Не о ступенях восхождения к Богу говорят нам, прежде всего, святые. Но о том, что Живой Христос в Церкви Его, посреди нас, и есть и будет.

Они являют свидетельство Воплощения Божия и вместе со Христом и Божией Матерью освящают нашу обыденную человеческую жизнь. Их жизнь — действие любви, исходящей из любви Божией. И в Божией Матери, и в Его святых эта любовь живет огнем, который исходит от Его огня, и с Ним сравнима. Святость обыденной жизни заключается в том, что и мы — как бы ни были скромны наши дарования, какой бы неприметной, незначительной в глазах мира ни была наша жизнь — и мы приглашаемся тоже участвовать, по дару Христа, ходатайством Пречистой, в совершенстве Отца Небесного, во всецелом приношении себя Ему.