В начале Успенского поста Церковь поклоняется Кресту Христову - тайне жизни и смерти и высшего добра, без которого человек не может стать самим собой. Ради этого Христос жизнь Свою положил за друзей Своих, за род человеческий. Ради этого Божия Матерь явила полную преданность воле Божией, истинную самоотверженность, и слова Ее в Благовещение: «Да будет Мне по слову Твоему» совершенно соединяются с Крестной молитвой Господней: «Да будет воля Твоя!» Об этой воле Божественной возрадовался дух Ее, и эта сила Вышнего всегда осеняла Ее, до Креста Ее Божественного Сына, до славного Ее Успения. Это есть любовь к Богу, без которой нельзя никому увидеть Крест Христов и поклониться ему. Эта тайна Сына Девы, мучимого, распятого, и Сына Божия, поруганного, оклеветанного, отвергнутого, проникая благодатно в неисследимые бездны ада, напоминает Церкви, тяжко раненой сегодня торжествующим безбожием, о подлинном месте ее надежды.
Там, где нет любви к Богу всем сердцем, всем помышлением, всею жизнью своей, место Бога занимает что-то другое: или некая идея, или добрые человеческие дела, которые постепенно становятся самоистуканством. Здесь тоже может быть своего рода духовность, и даже полная преданность тому, чему служат, но это преданность идолам. Откуда появились в нашем веке нацизм и коммунизм с их фанатичной преданностью, с героизмом, часто в самых худших духовных ситуациях? Сегодня человечество, особенно Россия, переживает другую смертельную опасность: отсутствие всякой преданности, всякого героизма, и если кругом не «измена, трусость и обман», то именно отсутствие самоотверженности, которое, конечно же, является естественным плодом искажения любви к человеку. Но если мы молимся о том, чтобы Господь послал нам «мужей силы и разума» для возрождения России, мы должны быть внимательными по отношению к прежним болезням, ибо многие хотят видеть присутствие добра и любви всюду, где человек проявляет жертвенное служение. Это значит забывать, как заметил Климент Александрийский, что достоинство жертвенности заключается не в самоотверженности, которой она требует, а в истинности любви, которая вдохновляет эту самоотверженность. Может быть, из-за незнания этого совсем недавно некоторые христиане легко относились к пропаганде победы идеи коммунизма во всем мире, точно так же, как теперь (чаще всего это те же самые люди), внезапно «прозрев», радуются они победе над коммунизмом и не замечают худшего зла, более страшного - обезбоживания и расчеловечивания человека.
В свете Креста Христова мы призываемся увидеть, насколько понятие добра и любви, оторванное от своих Божественных глубин, может быть обезображено. Любовь к человеку может быть чуждой всякой любви к Богу, любовь к человеку может сознательно противиться любви к Богу. Прежде чем принять зло как норму своего существования, необходимо пройти некий промежуточный этап. Высшее искушение для отвергающего зло и ищущего добра человека, может быть, - желание показать, что ему не нужен Бог, чтобы делать добро. Однако Люцифер, как значит само его имя, - это носитель света, то есть добра, отделенного от Бога. Антихрист, как точно сказал один богослов, будет тот, в ком будет позволено человечеству, объединенному и согласному, сказать Христу: «Ты нам больше не нужен!» - и это будет концом мира. Как будто в назидание всему человечеству поставлен длящийся уже без малого век позор России. «За отступничество от верности Кресту и Воскресению, - писал в начале столетия в архипастырском послании духовенству и пастве митрополит Макарий Московский, - в России будет попущена власть иноплеменная». «Будут времена, - говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский, - когда Россию ощиплют, как курицу, но потом она снова поправится». Для чего поправится? Не просто для земного, в конце концов, всегда непрочного благоденствия, а для того, чтобы наибольшее число душ могло придти под сень Креста в годину наступающих всемирных бедствий. Крестная победа делает очевидным на земле и в вечности одно: когда царствует смерть и невозможна победа над смертью, что бы ни предпринимал человек, все - только попытка безумного бегства от смерти или не менее безумная очарованность смертью, открывающаяся в лжерелигиях.
Божия Матерь сказала в одном видении в 1917 году: «Многие души идут во ад, потому что никто не хочет пожертвовать собой и молиться за них с любовью». Многие души - тогда, а что сказать о множайше многих сегодня? Что же нам делать? Как уберечь нашу Россию, как спасти от вечной гибели наших близких и самих себя среди окружающего нас уже на земле ада, среди бессильных, бессмысленных исканий, и то очень немногими, личного и общественного совершенства, среди собственного нашего уныния, не ослабевающего даже от уроков, которые дают нам жития святых! Как возможно достигнуть такое человеку? Где взять эту любовь к Богу и человеку, которая из-за небывалого еще умножения беззаконий в мире охладела более чем во многих, иногда кажется, почти во всех. И вот мы слышим ответ стоящих у Креста - Божией Матери, Иоанна Богослова и разбойника благоразумного, и всех святых на наше вопрошание о любви, если оно у нас есть на самом деле. Это легко, это самое легкое в мире - любить Бога и человека. Заповеди Его «не тяжки суть», говорит апостол любви. Бог дает эту любовь - это крест, это причастие, только надо решиться идти путем креста, надо только с верностью исполнять простые христианские обязанности, целовать со смирением и послушанием посылаемые нам кресты, которые связаны с Его Крестом, и покоряться порядку Промысла Божия в мире. Это духовность, которая освящала патриархов и пророков, преподобных, праведных, царей и мучеников, это святость всех веков и всех народов, и каждого человека, и нет пути более высокого, более замечательного, и в то же время - более легкого, чем тот, который дает Бог на всякое время, на всяком месте, всякому человеку. Вот то, что человек должен сделать со своей стороны, вот в чем состоит его верность: пусть он исполнит свое, Бог совершит остальное. Бог не требует от нас, чтобы мы были какими-то великими, имели то, чего у нас нет. Нет, говорит Он, приидите ко Мне такими, какие вы есть, с тем малым, что вы имеете, с пятью хлебами и двумя рыбами, и когда это малое будет в руках Божиих, совершится великое. Совершится наше спасение, наше приобщение тайне Креста Христова, Его любви и насыщение других людей хлебом жизни. Благодать Креста, когда ей предается человек, творит чудеса, превосходящие всякое разумение человеческое, ибо «ухо не слышало, око не видело, и не всходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его», исполняющим волю Его.
Однако на этом пути к Богу и к любви Его не должно быть опасных иллюзий. Нет воскресения без креста, нет созерцания без самоотверженности, нет святости без труда, нет присутствия Божия без исполнения скромных каждодневных человеческих наших заданий. И, тем более, нет Бога, если великое желание преодолеть ненавистный распад, царствующий в мире, не живет в нашем сердце, если нет в нем алкания и жажды этого дара свыше, сходящего от Отца Светов. Наконец, если нет поста как постоянного воздержания от всего, что питает нашу греховность и смертность, и нет молитвы, всегда возможной, и всегда трудной, как поклонение Кресту, которая одна может запечатлеть Евангелие в человеческом сердце, и Крест Христов, и славу Его Воскресения. И славу Успения Божией Матери.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России
