17 июля, в день памяти Царственных Страстотерпцев, многие киевляне и гости древнего Киева, проходя или проезжая мимо стен Киево-Печерской лавры, оказались свидетелями дикой сцены. На площадке перед входом в музейную часть лавры, где за воротами находится Успенский собор – традиционное место сбора крестных ходов, - под раскалённым солнцем стояли около ста людей – с хоругвями, иконами, крестами, историческими знамёнами. В лавру молитвенников не пускали: железная калитка была намертво закрыта. За их спинами стояла цепь милиционеров, не менее надёжно блокируя крестоходов со стороны ул. Лаврской. Милицейский спецназ был солидно экипирован – словно бы для боя с бандитами – с пистолетами в кобурах, дубинами, наручниками, при касках… Крестный ход молится, взятый в окружение, пишет сайт «Одна Родина».
По словам одного из офицеров милиции, майора, киевские власти запретили проведение Крестного хода т.к. «заявка на мероприятие» была подана слишком поздно. «Поэтому, говорит майор, - милиция не может обеспечить безопасность – на Крестный ход может быть совершено нападение радикалов». Эту версию опровергает Юрий Егоров, один из организаторов Крестного хода. Егоров сказал, что заявку и прежде подавали в такое же время, с формальным нарушением, «но истинная причина запрета – нежелание новых властей видеть в Киеве Крестный ход, посвящённый Царской Семье. Количество же милиции, собранной около Лавры, более чем достаточно, чтобы обеспечить Крестному ходу надлежащую охрану. Их не мене четырёх автобусов». Егоров продолжает: «Мы даже согласились не идти на Майдан, чтобы «не дразнить никого», хотели дойти только до Марьинского парка. Но и это нам запретили…»
Крестоходы не расходились несколько часов, молились перед запертыми воротами Лавры. Прохожие останавливались, вступали в разговоры. Среди собравшихся циркулировала весть об аресте одной из активисток крестных ходов - «Зои из Черкасс». На Украине, оказалось, многие её знают. Но никто не знал, какова причина ареста. Лишь известно, что власти арестовали её накануне Царского дня. Ясно было другое. В современной Европе это, кажется, первый арест человека за религиозные убеждения.
