2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) санкционировало отправку секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий телеграммы, в которой предлагалось всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на родину после отбытия сроков высылки кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, пишет Regions.ru. Рассылку этой телеграммы можно считать началом того, что позже называли «Большим террором» 1937-38 гг. В эти годы по политическим мотивам было приговорено к расстрелу 681 692 человека. Вместе с умершими в это же время в ГУЛАГе, исправительно-трудовых учреждениях и тюрьмах, а также с политическими заключёнными, расстрелянными по уголовным статьям, число жертв составило около 1 млн человек.
Память о большевицких репрессиях так и не стала естественной частью исторической памяти. Поддерживать ее пытаются две силы: во-первых, Церковь (упомянем, в частности, ежегодное патриаршье богослужение на Бутовском полигоне), а во-вторых, наследники «диссидентской» интеллигенции послесоветских лет (тут нельзя не вспомнить ежегодное чтение списков казненных, проходящее на Лубянской площади). Но эти усилия почти не находят поддержки в учебных программах, информационной политике СМИ и деятельности других институций (музеев, комиссий по установке памятников и проч.; исключения редки). С другой стороны, нет недостатка в утверждениях, что никаких массовых репрессий вовсе не было или же что они были совершенно оправданы внутренней и внешней политической обстановкой и совершались на благо государства.
«Достаточно ли, на ваш взгляд, в России помнят о репрессиях довоенной и послевоенной эпохи? Кому и какие усилия следует предпринять, чтобы выправить этот перекос?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Александр Кузин, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, заявил: «Думаю, народная память более справедлива, чем эти партийные или внепартийные движения с целью поставить клеймо на позорном периоде русской истории. Есть такие вещи, которые исторически непреложны. Сколько времени ни пройдет, но в памяти армян всего мира навсегда останется геноцид, который был устроен Ататюрком в начале ХХ века. Уж извините, но вот такого ужаса по поводу событий 1937-38 г.г. в российском менталитете нет. Люди относятся к этому с печалью, сочувствием, но не с тем ужасом, с которым относятся, например, к событиям, связанным с фашизмом».
«Печальных и позорных страниц в истории России немало, как и в истории других народов. Но никто не выставляет свое грязное белье на любование врагам, поскольку это вредит нашему самосознанию, которое должно подчеркивать Божий промысел о нашей культуре и истории, а не способствовать посыпанию головы пеплом до конца своей жизни. У нас много славных великих страниц, которые определяли не просто культуру отдельных народов, а судьбы мира для его спасения, - напомнил отец Александр. - И мы должны в этом утверждать самосознание, а не копанием в 1937-38 гг.».
Протоиерей Андрей Спиридонов, клирик храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской в Москве, считает, что проблема заключается в одном: «До сих пор не дана официальная общегосударственная политическая оценка репрессиям». «Да, что-то Никита Хрущев заявлял, кто-то еще из первых лиц, - но официальной оценки нет, - подчеркнул отец Андрей. - Фашизм был осужден благодаря Нюрнбергу, а человеконенавистническая большевистская идеология до сих пор не осуждена, ни судебно, ни политически. Отсюда и такие проблемы в оценки и памяти. До сих пор споры идут: для кого-то Сталин был благодетель, для кого-то преступник. Так как нам в таком случае сохранять память о событиях, которые до сих пор не оценены официально?»
Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской, сказал: «Исторически все вытекает одного из другого. У нас подчас превозносят так называемую "ленинскую гвардию", захватившую власть в стране, считают их достойными людьми. А ведь убийство царской семьи было санкционировано Троцким. Это преступление – безусловно. Сам Троцкий пострадал от Сталина? - да, но его преступление носит государственный характер. Убийство пусть бывшего, но главы государства - это враждебная русскому народу акция. Его и объявили врагом народа. Правда, не из-за этого. Троцкий считался врагом коммунистической партии, но народ - это же не коммунистическая партия. Так вот, он именно враг народа. За содеянное злодеяние он получил в полной мере. Хотя и не в 1937, а в 40-м году, но советские спецслужбы исполнили смертный приговор, который он вполне заслужил. Как и Каменев, который был первым лицом в Ленинграде и за убийство главы ленинградской ВЧК Улицкого приказал арестовать и расстрелять 700 жителей - преимущественно дворянского происхождения. За злодеяния, которые совершили эти люди, они получили по заслугам. Пусть без суда, но, по крайней мере, по справедливости».
«Однако вместе с этими безусловными врагами таковыми были объявлены и невинные, вполне лояльные к советской власти, патриотически настроенные люди. Все 600 тысяч человек, расстрелянных в 37-м году, не могли быть врагами своего народа. Очевидно, что подавляющее большинство из них не были ни в чем виноваты. Пострадал один из создателей знаменитых «катюш» Андрей Костиков, легендарные конструкторы Сергей Королев и Андрей Туполев, многие другие известные люди. Нелепо отрицать, что репрессии были, им просто нужно дать оценку. Может быть, они все преступны, - но некоторые из пострадавших все-таки получили по заслугам. У нас нет объективной, основанной на фактах, взвешенной истории Первой Мировой войны, Февральской и Октябрьской революции и послереволюционных событий. Все эти факты затуманены идеологической дымкой, которая не позволяет непредвзято взглянуть на эти сложнейшие противоречивые явления», - заключил отец Александр.
Игумен Агафангел (Белых), настоятель Архиерейского подворья Свято-Николаевского собора г. Валуйки (Белгородская область), отметил: «Не раз в разговорах на эту тему с друзьями меня посещала мысль: мало прославить новомученников, что массово произошло в 2000 году. Их подвиг мы должны еще прочувствовать сердцем, осмыслить разумом. Получается, мы сделали один шаг – прославили новомучеников, а второй - нет: мы не осудили их убийц».
«Разумеется, - продолжил пастырь, - нам не следует рассуждать о посмертной участи того или иного конкретного человека. Я не могу сказать, что Сталин горит в аду, - равно как не могу говорить о его спасении. Ясно, что Судья всем Господь Бог. Но нам следует осудить идеологию, то государственное устройство, которое вызвало массовые казни и репрессии людей, в том числе по религиозному признаку. Хотя многих верующих репрессировали как людей, принадлежащих к «старому миру», истинной причиной была их приверженность Церкви. Я думаю, пока этого осмысления и осуждения не произойдет, - ни сам подвиг новомученников не будет воспринят нашим народом во всей полноте, ни выводов никаких мы не сделаем».
Протоиерей Сергий Баранов, секретарь Орской епархии, уверен, что «не помнить страшных моментов истории своей Родины опасно для будущего». «Иначе будем эти ошибки повторять вновь и вновь, пока у нас не выработается в генетической памяти соответствующего к ним отношения, - полагает отец Сергий. - Не нужно коверкать историю. Я иногда недоумеваю: мы боимся обидеть людей старшего поколения, которые верили в коммунизм, - и не обнародуем данные о репрессиях! А почему мы не боимся предать память тех, кто был репрессирован? Почему мы, священнослужители, помним об этих страшных годах? Потому что у нас были миллионы мучеников. Ни в одной стране мира не было столько мучеников за христианство, как в России в двадцатом столетии. Сейчас мы боимся обидеть одних и в то же время не боимся обидеть других. Но называть вещи своими именами необходимо».
Иерей Святослав Шевченко, руководитель пресс-службы Благовещенской епархии, сказал: «Мои родные - прадед и прапрадед - тоже попали в мясорубку репрессий. Они внесены в книгу памяти жертв политических репрессий Амурской области.
Прапрадед и прадед - переселенцы с Украины. По столыпинской реформе они приехали в Амурскую область, в деревню Гащенка. Эта деревня была основана переселенцами из Киевской губернии, откуда родом мои предки. И прадед, и прапрадед были кузнецами. Они считались зажиточными, "кулаками", и в 1931году были репрессированы, валили лес в лагерях. Почему кулаками? - у них было две коровы, шесть или семь голов мелкого рогатого скота, плюс куры, гуси, утки. Они выписали из Америки молотилку, которой давали пользоваться соседям. Те в благодарность приносили то мешок картошки, то пару десятков яиц. Это посчитали спекуляцией. В 1933 году прапрадед и прадед вернулись, и их сочли неблагонадежными. Обоих расстреляли в 37-38 годах. Потом, конечно, их реабилитировали. Я делал запрос в ФСБ, чтобы получить какую-то информацию об их судьбе. Мне даже прислали часть протокола допроса. В общем, моей семьи этот ужас коснулся, я знаю о нем от своей бабушки. Она рассказывала, что значило тогда быть детьми врагов народа».
«Что можно предпринять сейчас, чтобы восстановить справедливость? Недавно на каком-то мероприятии я встретился с составителем книги памяти жертв политических репрессий Амурской области Леонидом Матвеевичем Журавлевым. Его родители также были репрессированы, и этот проект стал делом его жизни. Чтобы рассказать современникам об этой черной странице нашей истории, он ездил по сельским школам. Но Леонид Матвеевич уже пожилой человек, у него не хватает сил и здоровья этим заниматься. Так вот, мы должны как можно больше рассказывать об этом, снимать фильмы, делать сюжеты. Нам нельзя замалчивать произошедшее, нельзя вырывать эти страницы из книги своей памяти», - убежден отец Святослав.
Священник Андрей Постернак, директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук, отметил: «Абсолютно правильно замечено, что на протяжении долгого времени не было возможности эту память хранить. В советское время после "Большого террора" память о нем тщательно стиралась, и тот же Бутовский полигон стал известен совсем недавно, около 20 лет назад. Так что сохранить непрерывную традицию, как это произошло с жертвами фашистского террора, и восстановить многие вещи практически невозможно. Известно, что на Бутовском полигоне погибло 30 тысяч человек, а это капля в море по сравнению с тем, сколько погибло в результате репрессий в целом. И даже понимание того, что надо хранить эту память, оказалось вытравлено. Люди не понимают, зачем это нужно, как это связано с современным миром. И то, что делает Церковь, сохраняя память новомучеников, тоже понятно немногим. Люди нецерковные страдания новомучеников не считают подвигом».
«Одна из серьезных ошибок нашего времени состоит в том, что тоталитарный сталинский режим на государственном уровне до сих пор не получил оценки - в отличие от фашистского, который воспринимается как вещь недопустимая и уголовно наказуемая. И при сохраняющемся культе Ленина-Сталина, не осужденном на идеологическом уровне, сохранять память пострадавших от репрессий людей очень сложно. Так что надо дать оценку событиям тех лет, чтобы у людей было четкое представление о том, что за годы это были. И не только в школьных учебниках надо говорить, но и на уровне общей пропаганды, чтобы все люди знали о тех событиях», - заключил отец Андрей.
Священник Антоний Скрынников, главный редактор официального сайта Ставропольской и Невинномысской епархии, преподаватель Ставропольской духовной семинарии, настоятель храма в честь святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Ставрополе, считает, что данная тема совершенно недостаточно изучена и осмыслена. «К сожалению, в современных учебных программах средней школы и вузов этот период проходится "вскользь", не останавливаясь на причинах и масштабах красного террора, - отметил отец Антоний. - Если мы хотим иметь будущее, мы не имеем права забывать прошлое».
«Чтобы подобные трагедии не повторялись, мы должны помнить, что власть большевиков – это власть террористов и преступников, уничтожавшая лучших представителей русской нации. Мы должны так воспитать молодежь, чтобы при слове "кулак" они вспоминали не советский агитпроп, а понимали, что речь идет о честных, крепких хозяевах, которых физически уничтожили отбросы общества, - быдло, простите за выражение, взявшее в руки маузер и надевшее кожаную тужурку», - заключил отец Антоний.
