Проблемы патриотического воспитания в условиях современной России стали темой для обсуждения в рамках круглого стола, организованного «Российской газетой». Как сообщает издание, тема эта сегодня как никогда актуальна, о чем наглядно свидетельствуют социологические опросы, показавшие, что после блестящего выступления наших спортсменов на Олимпиаде в Сочи 81% россиян признались в подъеме патриотических чувств, после возвращения Россией Крыма чувство гордости за свою страну охватило уже 88% респондентов, а победа нашей сборной на чемпионате мира по хоккею вызвала третью волну патриотических чувств.
При этом, отмечает издание, мало кто знает, что в России с 2001 года действует государственная программа «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации», на которую исправно выделяются миллионы рублей, в связи с чем возникает резонный вопрос: сегодняшний взрыв патриотических настроений – это результат стечения обстоятельств или же итог «незаметной и кропотливой идеологической работы»? Ответить на этот вопрос постарались известные эксперты, собранные на заседание круглого стола в Екатеринбурге.
Писатель и ученый Валентин Лукьянин считает, что о патриотическом подъеме говорить рано. «Любовь к Президенту не есть синоним любви к Родине, – полагает он. – Разве молодежь перестала стремиться за границу? Или запела вдруг русские народные песни?» При этом, признался Лукьянин, программа по патриотическому воспитанию граждан произвела на него удручающее впечатление: «Великое множество откровенно бюрократических мероприятий – конференций, форумов, совещаний, семинаров. Деньги в них вкладываются огромные, но без видимой логики: миллион – на издание какой-нибудь пустопорожней методической брошюры, миллион – на красочный альбом, от которого, впрочем, тоже не будет никакого толку».
«Патриотизм, – резюмировал ученый, – это все-таки когда индивид ощущает свое единство с социальным организмом. А у нас все делается для того, чтобы обособить его от организма, выстроить отношения на основе торгашеских принципов. Мы сейчас не столько граждане, сколько налогоплательщики: я государству плачу, пусть оно меня обслуживает. Сейчас создают не предприятия или какие-то иные общезначимые объекты, а "рабочие места". Просвещение народа (как говорилось при Царе, и было повторено большевиками), превратилось в "образовательные услуги". Вы чувствуете разницу? И армия из ядра, аккумулировавшего патриотические настроения общества, превратилась в тягостную повинность, от которой лучше правдами и неправдами увильнуть».
По мнению доктора философских наук Юрия Саранчина, «патриотизм как таковой был, есть и будет». «Вопрос в масштабах явления, – добавил ученый. – Сегодня они, на мой взгляд, невелики. Восторг по поводу победы на чемпионате мира по хоккею – это от нашего уязвленного самосознания. Вспомните серию игр сборной СССР с канадцами. Радость была, а такого вот государственно организованного восторга не было, потому что была самодостаточность страны: мы велики во всем, и в хоккее тоже велики».
Что же касается программы патриотического воспитания, то ее масштабы, по словам Саранчина, впечатляют. «Но меня совершенно не устраивает формализм программы, именно на воспитание она и не направлена, – пояснил он. – Мы ставим какие-то задачи по воспитанию, прилагаем усилия для их реализации. Затем мы должны отследить процесс, скорректировать его при необходимости, и только тогда мы будем знать, что именно и у кого мы воспитали. А в программе заложен чисто бухгалтерский подход: выделена такая-то сумма, запланировано столько-то мероприятий, в результате достигнуто повышение на столько-то процентов. Я посмотрел, по некоторым пунктам в этом году уже есть сто процентов. И что дальше – понижать?»
В свою очередь ветеран войны в Афганистане Евгений Зеленков уверен в том, что патриотический подъем налицо: «Еще в феврале месяце, когда начались события в Крыму, мы собрались с друзьями, бывшими сослуживцами, получилось семь машин – и поехали. На машинах написали: "Урал поддерживает Крым!" Нас на протяжении всего пути обычные люди поддерживали, и даже гаишники останавливали, жали руки. Мы поняли, что большинство людей относится к присоединению Крыма с радостью. Более того, многие мои друзья готовы ехать в Донбасс, сражаться с "Правым сектором" на стороне русских шахтеров.… Но мы понимаем, что это большая политика. Так что пока сидим, ждем».
При этом Евгений Зеленков признался «Российской газете» в том, что лично его программа по патриотическому воспитанию граждан никак не коснулась. «Вот раньше – да, и внимание было, и выделялись на это средства, – рассказал Е.Зеленков. – Я патриотическим воспитанием занимаюсь уже двадцать пять лет, мне тогда сказали – ты воевал, награжденный, партийный, приступаешь к работе с молодежью. Мы для мелкого населения в каждом дворе строили корт, устраивали соревнования, и жилконторы, школы – каждая билась за свой двор. Потом они объединялись в споре между районами, потом между городами, и так появлялось понимание того, что это – мы. Что это – друзья, соседи, это общность, наша малая родина. А сейчас кортов во дворах практически нет. Машины стоят. Каждый за свою машинку, за свою парковку, а что дальше – мне дела нет. Все потому, что раньше мы были людьми государственными. А сейчас мы – собственники».
Сергей Салыгин, директор уральского представительства «Российской газеты», полагает, что возросшее уважение россиян к главе государства означает, что вместе с ним повышается и самоуважение людей. «Мне, например, впервые за много лет не стыдно за Президента моей страны», – признался он. Отметил С.Салыгин и рост уважения россиян к собственной армии: «Я уволился из армии в середине девяностых, потому что не хотел участвовать в том беспределе, который тогда творился – а сейчас я горжусь "вежливыми людьми", которые предотвратили кровопролитие в Крыму. Получается, что мы вернулись к той армии, которой могли гордиться. И это, кстати, тоже во многом заслуга Президента».
На круглом столе также был поднят вопрос и роли школьного учителя в вопросе патриотического воспитания. (Как тут не вспомнить высказывание, приписываемое «железному канцлеру» Отто фон Бисмарку, что Францию победил прусский учитель).
Рассуждая на эту тему, директор одной из екатеринбургских гимназий, кандидат философских наук, учитель обществознания Татьяна Галимова сказала: «Мое глубочайшее убеждение – никакими назидательными мероприятиями патриотизм воспитать нельзя. В школе должна быть создана эмоционально и нравственно развивающая воспитательная среда, в которой дети привыкали бы гордиться своей родиной, своей историей и культурой. Конечно, никто не возлагает на учителей специальных дополнительных обязанностей – заниматься патриотическим воспитанием. Но знаете, до тех пор, пока в российском образовании в основном трудятся педагоги, чей средний возраст 40-45 лет, с патриотическим воспитанием все будет благополучно хотя бы потому, что это люди, воспитанные еще советской школой, пионерской организацией, стройотрядовским движением… Сегодня деидеологизация образования эпохи 90-х сменяется интересом к положительному опыту военно-патриотического воспитания. Он никуда не делся и до сих пор работает. У нас в Железнодорожном районе, например, сохранилась игра "Зарница", хотя теперь она называется по-другому – "Достойные сыны Отечества". Вы не представляете, с каким удовольствием дети в ней участвуют! Шестые-седьмые классы, самый сложный возраст в плане поведения, между прочим. Для пятых-шестых классов традиционно в канун Дня победы проводится фестиваль военной песни: дети поют "Бухенвальдский набат", "Землянку", "Синий платочек", "Катюшу". А если зрителями становятся ветераны, эмоции очень сильные!»
«К сожалению, живых свидетелей истории с каждым годом становится все меньше и меньше, – продолжила Т.Галимова. – Вот почему в нашей школе в этом году уже во второй раз прошло построение своего "Бессмертного полка". Около тысячи учеников вышли на построение с портретами своих родственников, ветеранов войны и тружеников тыла, тех, кого опалила война. Пусть у кого-то они не были оформлены по всем требованиям, пусть это были просто маленькие фотографии. Но не это главное. Важен личностный, эмоциональный опыт ребенка, ощущение коллективной, родовой памяти, осознание того, что мой дед или моя семья – это часть нашей общей истории. Как точно у Рождественского в "Реквиеме": "это нужно не мертвым, это нужно живым". Убеждена, что подобные социально-патриотические акции эффективнее многих дорогостоящих программ».
Поэтому, убеждена Татьяна Галимова, вряд ли нужны дополнительные деньги «на патриотическое воспитание», «потому что если придут деньги, то следом придут отчетность и формализм, казенный патриотизм». «Другое дело, что одна школа не может и не должна этим заниматься, ей должны помогать государственные и общественные структуры», – добавила она.
Свою точку зрения на проблему высказал и протоиерей Александр Сандырев, настоятель храма в честь святого великомученика Георгия Победоносца в Екатеринбурге, руководитель молодежного отдела Екатеринбургской епархии: «Я выполняю обязанности духовника в Суворовском училище. Поскольку института капелланства у нас пока, к сожалению, нет, и все отдано на усмотрение руководства училища, то здесь есть свои сложности. Я могу приходить к ребятам только по воскресеньям, потому что в другие дни их жизнь расписана по минутам. Но я вижу, что у ребят есть чувство патриотизма. Оно есть у любого подростка, разделяющего наши общие ценности. Это чувство очень глубоко сидит, ребята порой даже сами его не осознают. Как его "вытащить", сделать осознанным, причем не в виде шовинизма, скажем, футбольных фанатов или националистов, а в виде ответственности за ту землю, на которой мы живем – вот вопрос. Как сделать, чтоб это было не казенное, а живое, радостное, творческое чувство и желание изменить этот мир к лучшему?»
Рассуждая о патриотизме, участники круглого стола не могли обойти вниманием и вопрос об истории, без правильного преподавания которой воспитание патриотизма становится едва ли возможным.
«Дети элементарных вещей не знают, – рассказал отец Александр Сандырев. – Очень сокращены часы преподавания истории в школьной программе, особенно по Великой Отечественной войне. Мы задавали им вопрос: кто стал символом мужества советских военнопленных в годы Великой Отечественной войны. Власова называли, Жукова. А вот генерала Карбышева не знает никто!»
Об этом же говорил и Евгений Зеленков, сообщивший, что видел школьную работу, присланную на конкурс по истории, «где убедительно доказали – Сталинградскую битву выиграли американские войска». А все потому, продолжил ветеран Афганистана, «что у нас в школе на изучение истории Второй мировой войны отведено четыре часа, а в немецких школах, кстати сказать, – двадцать один. А в мое время историю Великой Отечественной войны мы изучали целую четверть, причем третью, самую длинную. И мы знали даты, героев, битвы».
«Это – уже элемент государственной образовательной политики. Сейчас в девятом классе дети заканчивают основной цикл исторического образования, причем сюда входит и наша, и мировая история. И если раньше в девятом классе было три часа истории, то сейчас дается только два, – подтвердила Татьяна Галимова. – И все-таки, я опять подчеркну, очень многое зависит от педагогов. Недавно на уроке мы с ребятами слушали речь Президента по поводу присоединения Крыма. Потом я попросила их написать эссе на тему "История творится людьми: остров Крым". Так вот, только два человека усомнились в целесообразности присоединения Крыма. Для остальных – это восстановление исторической справедливости, потому что изучали на уроках истории, чем всегда был Крым для России, как его защищали, как его подарили…»
«Я считаю, что история страны для ребенка начинается с истории семьи. И для меня малая родина – это не двор и не корт, а генеалогическое древо семьи, любовь и уважение к своим предкам, чтоб мы больше не были Иванами, не помнящими родства. Поэтому с начальной школы мы должны работать с ребенком, помогать ему изучать историю семьи, а отсюда уже двигаться дальше», – заключила директор школы Татьяна Галимова.
При этом, отмечает издание, мало кто знает, что в России с 2001 года действует государственная программа «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации», на которую исправно выделяются миллионы рублей, в связи с чем возникает резонный вопрос: сегодняшний взрыв патриотических настроений – это результат стечения обстоятельств или же итог «незаметной и кропотливой идеологической работы»? Ответить на этот вопрос постарались известные эксперты, собранные на заседание круглого стола в Екатеринбурге.
Писатель и ученый Валентин Лукьянин считает, что о патриотическом подъеме говорить рано. «Любовь к Президенту не есть синоним любви к Родине, – полагает он. – Разве молодежь перестала стремиться за границу? Или запела вдруг русские народные песни?» При этом, признался Лукьянин, программа по патриотическому воспитанию граждан произвела на него удручающее впечатление: «Великое множество откровенно бюрократических мероприятий – конференций, форумов, совещаний, семинаров. Деньги в них вкладываются огромные, но без видимой логики: миллион – на издание какой-нибудь пустопорожней методической брошюры, миллион – на красочный альбом, от которого, впрочем, тоже не будет никакого толку».
«Патриотизм, – резюмировал ученый, – это все-таки когда индивид ощущает свое единство с социальным организмом. А у нас все делается для того, чтобы обособить его от организма, выстроить отношения на основе торгашеских принципов. Мы сейчас не столько граждане, сколько налогоплательщики: я государству плачу, пусть оно меня обслуживает. Сейчас создают не предприятия или какие-то иные общезначимые объекты, а "рабочие места". Просвещение народа (как говорилось при Царе, и было повторено большевиками), превратилось в "образовательные услуги". Вы чувствуете разницу? И армия из ядра, аккумулировавшего патриотические настроения общества, превратилась в тягостную повинность, от которой лучше правдами и неправдами увильнуть».
По мнению доктора философских наук Юрия Саранчина, «патриотизм как таковой был, есть и будет». «Вопрос в масштабах явления, – добавил ученый. – Сегодня они, на мой взгляд, невелики. Восторг по поводу победы на чемпионате мира по хоккею – это от нашего уязвленного самосознания. Вспомните серию игр сборной СССР с канадцами. Радость была, а такого вот государственно организованного восторга не было, потому что была самодостаточность страны: мы велики во всем, и в хоккее тоже велики».
Что же касается программы патриотического воспитания, то ее масштабы, по словам Саранчина, впечатляют. «Но меня совершенно не устраивает формализм программы, именно на воспитание она и не направлена, – пояснил он. – Мы ставим какие-то задачи по воспитанию, прилагаем усилия для их реализации. Затем мы должны отследить процесс, скорректировать его при необходимости, и только тогда мы будем знать, что именно и у кого мы воспитали. А в программе заложен чисто бухгалтерский подход: выделена такая-то сумма, запланировано столько-то мероприятий, в результате достигнуто повышение на столько-то процентов. Я посмотрел, по некоторым пунктам в этом году уже есть сто процентов. И что дальше – понижать?»
В свою очередь ветеран войны в Афганистане Евгений Зеленков уверен в том, что патриотический подъем налицо: «Еще в феврале месяце, когда начались события в Крыму, мы собрались с друзьями, бывшими сослуживцами, получилось семь машин – и поехали. На машинах написали: "Урал поддерживает Крым!" Нас на протяжении всего пути обычные люди поддерживали, и даже гаишники останавливали, жали руки. Мы поняли, что большинство людей относится к присоединению Крыма с радостью. Более того, многие мои друзья готовы ехать в Донбасс, сражаться с "Правым сектором" на стороне русских шахтеров.… Но мы понимаем, что это большая политика. Так что пока сидим, ждем».
При этом Евгений Зеленков признался «Российской газете» в том, что лично его программа по патриотическому воспитанию граждан никак не коснулась. «Вот раньше – да, и внимание было, и выделялись на это средства, – рассказал Е.Зеленков. – Я патриотическим воспитанием занимаюсь уже двадцать пять лет, мне тогда сказали – ты воевал, награжденный, партийный, приступаешь к работе с молодежью. Мы для мелкого населения в каждом дворе строили корт, устраивали соревнования, и жилконторы, школы – каждая билась за свой двор. Потом они объединялись в споре между районами, потом между городами, и так появлялось понимание того, что это – мы. Что это – друзья, соседи, это общность, наша малая родина. А сейчас кортов во дворах практически нет. Машины стоят. Каждый за свою машинку, за свою парковку, а что дальше – мне дела нет. Все потому, что раньше мы были людьми государственными. А сейчас мы – собственники».
Сергей Салыгин, директор уральского представительства «Российской газеты», полагает, что возросшее уважение россиян к главе государства означает, что вместе с ним повышается и самоуважение людей. «Мне, например, впервые за много лет не стыдно за Президента моей страны», – признался он. Отметил С.Салыгин и рост уважения россиян к собственной армии: «Я уволился из армии в середине девяностых, потому что не хотел участвовать в том беспределе, который тогда творился – а сейчас я горжусь "вежливыми людьми", которые предотвратили кровопролитие в Крыму. Получается, что мы вернулись к той армии, которой могли гордиться. И это, кстати, тоже во многом заслуга Президента».
На круглом столе также был поднят вопрос и роли школьного учителя в вопросе патриотического воспитания. (Как тут не вспомнить высказывание, приписываемое «железному канцлеру» Отто фон Бисмарку, что Францию победил прусский учитель).
Рассуждая на эту тему, директор одной из екатеринбургских гимназий, кандидат философских наук, учитель обществознания Татьяна Галимова сказала: «Мое глубочайшее убеждение – никакими назидательными мероприятиями патриотизм воспитать нельзя. В школе должна быть создана эмоционально и нравственно развивающая воспитательная среда, в которой дети привыкали бы гордиться своей родиной, своей историей и культурой. Конечно, никто не возлагает на учителей специальных дополнительных обязанностей – заниматься патриотическим воспитанием. Но знаете, до тех пор, пока в российском образовании в основном трудятся педагоги, чей средний возраст 40-45 лет, с патриотическим воспитанием все будет благополучно хотя бы потому, что это люди, воспитанные еще советской школой, пионерской организацией, стройотрядовским движением… Сегодня деидеологизация образования эпохи 90-х сменяется интересом к положительному опыту военно-патриотического воспитания. Он никуда не делся и до сих пор работает. У нас в Железнодорожном районе, например, сохранилась игра "Зарница", хотя теперь она называется по-другому – "Достойные сыны Отечества". Вы не представляете, с каким удовольствием дети в ней участвуют! Шестые-седьмые классы, самый сложный возраст в плане поведения, между прочим. Для пятых-шестых классов традиционно в канун Дня победы проводится фестиваль военной песни: дети поют "Бухенвальдский набат", "Землянку", "Синий платочек", "Катюшу". А если зрителями становятся ветераны, эмоции очень сильные!»
«К сожалению, живых свидетелей истории с каждым годом становится все меньше и меньше, – продолжила Т.Галимова. – Вот почему в нашей школе в этом году уже во второй раз прошло построение своего "Бессмертного полка". Около тысячи учеников вышли на построение с портретами своих родственников, ветеранов войны и тружеников тыла, тех, кого опалила война. Пусть у кого-то они не были оформлены по всем требованиям, пусть это были просто маленькие фотографии. Но не это главное. Важен личностный, эмоциональный опыт ребенка, ощущение коллективной, родовой памяти, осознание того, что мой дед или моя семья – это часть нашей общей истории. Как точно у Рождественского в "Реквиеме": "это нужно не мертвым, это нужно живым". Убеждена, что подобные социально-патриотические акции эффективнее многих дорогостоящих программ».
Поэтому, убеждена Татьяна Галимова, вряд ли нужны дополнительные деньги «на патриотическое воспитание», «потому что если придут деньги, то следом придут отчетность и формализм, казенный патриотизм». «Другое дело, что одна школа не может и не должна этим заниматься, ей должны помогать государственные и общественные структуры», – добавила она.
Свою точку зрения на проблему высказал и протоиерей Александр Сандырев, настоятель храма в честь святого великомученика Георгия Победоносца в Екатеринбурге, руководитель молодежного отдела Екатеринбургской епархии: «Я выполняю обязанности духовника в Суворовском училище. Поскольку института капелланства у нас пока, к сожалению, нет, и все отдано на усмотрение руководства училища, то здесь есть свои сложности. Я могу приходить к ребятам только по воскресеньям, потому что в другие дни их жизнь расписана по минутам. Но я вижу, что у ребят есть чувство патриотизма. Оно есть у любого подростка, разделяющего наши общие ценности. Это чувство очень глубоко сидит, ребята порой даже сами его не осознают. Как его "вытащить", сделать осознанным, причем не в виде шовинизма, скажем, футбольных фанатов или националистов, а в виде ответственности за ту землю, на которой мы живем – вот вопрос. Как сделать, чтоб это было не казенное, а живое, радостное, творческое чувство и желание изменить этот мир к лучшему?»
Рассуждая о патриотизме, участники круглого стола не могли обойти вниманием и вопрос об истории, без правильного преподавания которой воспитание патриотизма становится едва ли возможным.
«Дети элементарных вещей не знают, – рассказал отец Александр Сандырев. – Очень сокращены часы преподавания истории в школьной программе, особенно по Великой Отечественной войне. Мы задавали им вопрос: кто стал символом мужества советских военнопленных в годы Великой Отечественной войны. Власова называли, Жукова. А вот генерала Карбышева не знает никто!»
Об этом же говорил и Евгений Зеленков, сообщивший, что видел школьную работу, присланную на конкурс по истории, «где убедительно доказали – Сталинградскую битву выиграли американские войска». А все потому, продолжил ветеран Афганистана, «что у нас в школе на изучение истории Второй мировой войны отведено четыре часа, а в немецких школах, кстати сказать, – двадцать один. А в мое время историю Великой Отечественной войны мы изучали целую четверть, причем третью, самую длинную. И мы знали даты, героев, битвы».
«Это – уже элемент государственной образовательной политики. Сейчас в девятом классе дети заканчивают основной цикл исторического образования, причем сюда входит и наша, и мировая история. И если раньше в девятом классе было три часа истории, то сейчас дается только два, – подтвердила Татьяна Галимова. – И все-таки, я опять подчеркну, очень многое зависит от педагогов. Недавно на уроке мы с ребятами слушали речь Президента по поводу присоединения Крыма. Потом я попросила их написать эссе на тему "История творится людьми: остров Крым". Так вот, только два человека усомнились в целесообразности присоединения Крыма. Для остальных – это восстановление исторической справедливости, потому что изучали на уроках истории, чем всегда был Крым для России, как его защищали, как его подарили…»
«Я считаю, что история страны для ребенка начинается с истории семьи. И для меня малая родина – это не двор и не корт, а генеалогическое древо семьи, любовь и уважение к своим предкам, чтоб мы больше не были Иванами, не помнящими родства. Поэтому с начальной школы мы должны работать с ребенком, помогать ему изучать историю семьи, а отсюда уже двигаться дальше», – заключила директор школы Татьяна Галимова.
