Нынешнее состояние русского языка многим из тех, кто связан с ним профессионально, внушает тревогу, отмечает Regions.ru. Как ни странно, спокойнее всего оценивают сегодняшнюю языковую ситуацию языковеды: они чаще всего говорят, что изменения в языке были и будут всегда, что изменения не означают порчи и что опасность исчезновения русскому языку не угрожает, а со всем остальным он сам справится.
Впрочем, и среди лингвистов встречается иная точка зрения - например, видный языковед Максим Кронгауз назвал свою книгу «Русский язык на грани нервного срыва». Еще мрачнее настроены журналисты и преподаватели. Так, например, видный публицист Александр Привалов пишет: «Владеют русским языком плохо, и с течением времени всё хуже… Популярные в сети собрания ляпов всё изобильнее представляют поначалу казавшийся неправдоподобным тип ошибок: «из под тяжка», «не на вящего», - кричащих не столько даже о безграмотности, сколько о глухом непонимании смысла своих же слов. Особенно достаётся в этом отношении идиомам: «мёртвому при парке», «как Христос за пазухой», «в ежовых рукавах» и проч.
Из этих бредовых трюков следует, что людей русскому языку не учат. Люди никогда не видят слов, не употребляемых повседневно; они случайным образом подхватывают их со слуха и повторяют, не слишком вникая. Их дети (младшие братья) бесформенные обломки перенимать со слуха уже не станут, и слова будут со свистом выпадать из употребления.
Доводится читать, что тут нет ничего страшного. Ну и что, мол, что в пушкинской строчке «Ямщик сидит на облучке» сегодняшний школьник понимает только глагол? Что в целом классе ни один человек не знает слов «холщовый» и «пунцовый»? Зато они всё знают про фандомы и лулзы. И глупо расстраиваться из-за утраты тех же ежовых рукавиц — появилось же «хотели как лучше»… По мне, потери тут выходят очень уж неравнозначны приобретениям. Я не хочу, чтобы тонули копившиеся от Гостомысла русские фразеологизмы, — это отрезает носителей языка от гигантского культурного пласта. Я не согласен, чтобы через десять лет в активном употреблении из всего русского языка осталась какая-нибудь тысяча слов (у отчаянных интеллектуалов — две тысячи), перенасыщенная англицизмами.
Язык народа — это ведь и способ этого народа думать, это сложно переплавленная культура народа и его судьба… А теперь отдадим себе отчёт в том, что станется с народом, если язык обеднеет и сплющится. На «пиджин рашене» можно будет с равным успехом искать духовные скрепы и бороться за права личности — получатся пиджин-скрепы и пиджин-права пиджин-личностей. И решительно ничего хорошего.
Всё чаще педагоги говорят о необходимости преподавать русский язык студентам — хотя бы гуманитариям, — чтобы пусть поздно, но восполнить школьные пробелы. Кое-где даже есть курсы «Русский язык и культура речи», но они факультативные — и сокращаются.
Но и начальство понимает, что с русским языком что-то не так. Обеднение словаря наверху вряд ли кого-нибудь тревожит, но, видно, стало совсем уж некому ни написать внятную бумагу, ни правильно понять написанное. Именно поэтому начальство, рассудив, что выход из неприятного положения там же, где был вход, распорядилось вернуть в школу выпускное сочинение. Но этого мало. В школе нужно не столько вдалбливать орфографию, сколько учить детей пользоваться языком: говорить, понимать, писать, общаться. Как пишется трудное слово, можно в словаре посмотреть, но нет столь же простого способа выразить свою мысль — или даже иметь свою мысль, — если тебя этому не обучали. Сейчас же писать и понимать не умеет толком и многое множество егэизированных до полусмерти учителей...
Люди, которые хотят жить и работать в России, говоря по-русски, сохраняя и создавая свою идентичность, должны понимать: перестанем писать и общаться на настоящем русском языке, не на пиджине — рассыплемся. Эти люди могут не так уж мало: личное языковое развитие, обучение и воспитание своих и находящихся поблизости детей. Если их — нас — окажется достаточно, то, глядишь, великий и могучий-то и сохранится».
«Какая из двух точек зрения вам ближе – что русский язык тяжело болен или что идет нормальное языковое развитие? Что вас больше всего заботит в современном языке? Кто и как в первую очередь эту болезнь должен лечить?» - с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор журнала «Наследник», полагает, что идет нормальное развитие языка.
«И как раз возврат школьного сочинения говорит о том, что все-таки государство вновь теперь заинтересовано, насколько человек реально владеет русским языком, способностью мыслить и выражать мысли на родном языке на заданную тему. То, что люди употребляют слова в неправильном значении – это проблема не русского языка, а уровня образования. Тревога сегодня связана с тем, что в позднем советском периоде государству удалось добиться высокого уровня массовой культуры и массового образования. Сейчас ситуация хуже, отсюда и хуже владение языком. Так что за язык беспокоиться не стоит, а за образование и культуру беспокоиться надо. Конечно, должны быть хранители языка. Я сам много лет работал в школе и могу сказать, что уроки русского языка на владение этим языком никак не влияют. Вот чтение книг – это то, что позволяет освоить язык. Публичные выступления, риторика – важные предметы, которые надо осваивать, но это связано не с количеством часов преподавания в школе, которых должно быть много, а с общим уровнем образования и культуры», - заключил священник.
Протоиерей Александр Кузин, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, заявил, что его больше всего беспокоит само желание реформировать язык.
«А что он болен и не здоров – это совершенно очевидно, и причина вполне объяснима. Русский язык – носитель нашей духовной культуры, и когда на языке нашей духовной православной культуры нам пытаются говорить, что Бога нет, конечно, это коверкает русский язык. Но даже те увечья, которые были нанесены языку в советское время, ничто по сравнению с тем напором, который осуществляется сейчас. Идет подмена понятий. Язык – это смысл слов и пространство понятий. Вот это понятийное пространство разрушается, оно все больше отходит от понятийного пространства нашей православной культуры, нашего стержня. Что будет дальше с языком, когда стержень будет потерян? Он станет мертвым языком. Пока он еще жив только оттого, что связан с православной культурой, а эта связь слабеет все больше... Искажения и необоснованные заимствования из иных языков - уже неизбежное следствие всего вышесказанного. Мы фактически говорим на новоязе, который 60 лет назад был бы непонятен москвичу, не говоря уже о провинциале. Если уж французы спохватились и начали беречь свой язык, то, я надеюсь, и у наших гуманитариев хватит ума ставить предел тем безобразиям, которые творятся с языком. Язык надо охранять – это наша ценность, а любая ценность требует охраны и бережного обращения, иначе разворуют, подменят и изгадят», - заключил священник.
Протоиерей Олег Скобля, настоятель храма свв. правв. Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы в Петербурге, музыкант, поэт, склонен считать, что наш язык развивается.
«Но, как известно, путь языкового развития общества или отдельно взятой личности может идти по двум направлениям: это может быть прогрессивное, созидательное направление или деградация, так как это тоже развитие, но развитие со знаком минус - в сторону невосполнимых потерь своей языковой аутентичности. Часто приходиться слышать от авторитетных людей, что общий уровень культуры в нашей стране стремительно падает. Это утверждение трудно оспорить. Но если это так, то неудивительно, что уровень культуры падает абсолютно во всех сферах ее проявления и на всех уровнях, включая язык. Стремление изучать иностранные языки в последние годы приобрело массовый характер, и это замечательно. Но нередко мы видим, как при этом в жертву приносится собственная языковая культура. Все чаще мы сталкиваемся с отсутствием бережного отношения к этой важной составляющей нашего национального наследия!» - восклицает о. Олег.
«Не хочется думать, что, уходя из тоталитарного прошлого и прощаясь с тем, что было и остается для нас неприемлемым, мы незаметно для себя попрощаемся с тем, что неподвластно времени, так как давно перешло в вечность - с литературным, а, следовательно, языковым наследием тех, кто принес славу отечественной культуре. Я из тех, кому свойственно думать, что невозможно заставить человека полюбить родной язык, используя "добровольно-принудительный" метод. Наша история показала: это приносит только противодействие. Тогда как привить человеку, говорящему на " сленге" и активно использующему в повседневной речи скверные слова, желание изучать и любить родную русскую речь? Как сделать подлинный русский язык более привлекательным для говорящих на нем? Чтобы человек полюбил свою языковую культуру? Свой взгляд на решение этого чрезвычайно трудного вопроса я попытался изложить в одной из песен моего нового альбома "Орел Небесный", который в ближайшее время увидит свет. Вероятно, сейчас обществу нужна некая духовно-нравственная идея, которая поможет реально объединить русских, собрать их воедино, дать почувствовать великим народом, ответственным за свою судьбу, а также за будущее своей культуры. Если это произойдет, возможно, у большинства людей появится интерес и к собственной языковой культуре в том числе. Было бы хорошо, если деятели отечественной науки, культуры и искусства внесли свой вклад в формирование подобной национальной идеи и поделились своими мыслями и предложениями на сей счет», - заключил священник.
Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской, полагает, что справедливы обе точки зрения.
«Как любой живой язык, русский язык изменяется, развивается, пополняется новыми словами. Какие-то слова, напротив, выходят из употребления. Наряду с этим, безусловно, русский язык засоряется. Его развитие, к сожалению, сопровождается деградацией. Что из этого идет быстрее, наверное, виднее специалистам, но то, что мы наблюдаем сейчас оба процесса – это факт. Что же касается безграмотности – мне кажется, нужно очень серьезно задуматься над школьной программой, да и вообще подумать о концепции образования. Надо прежде всего ответить на вопросы: чему мы хотим научить детей и зачем. Как говорил великий математик XX века, наш соотечественник Владимир Игоревич Арнольд, сейчас система образования нацелена на то, чтобы человек мог понимать приказы. Вот такое образование нам и дают, но мириться с этим нельзя. А также нельзя перекладывать на высшую школу то, чего не делает средняя – а то зачем она вообще нужна? Нам необходимо серьезно отнестись к тому, что происходит с современным образованием. Тогда и язык будет развиваться, при этом не засоряясь, и люди станут культурнее», - подчеркнул священник.
Протоиерей Сергий Веремеев, руководитель Информационно-просветительского отдела Кемеровской епархии, настоятель прихода свв. Петра и Февронии Муромских чудотворцев в Кемерове, считает, что «убогость языка современного молодого человека обусловлена двумя факторами: недостаток образования и мощное воздействие способа общения, в частности, интернета».
«Общение в социальных сетях довольно специфично, и, как любой специфичный способ общения, этот "вырабатывает" свою терминологию. Любые новые коммуникации всегда вызывали какие-то изменения, будь то семафорная азбука - флажный семафор, при помощи которого матросы-сигнальщики передавали на корабль сообщения, или азбука Морзе. Они привели к тому, что появилось много слов, которые в обычной жизни люди, задействованные в таком процессе общения, не использовали, но с их помощью прекрасно понимали друг друга. Ну, или вспомним, как с появлением телефона в нашу повседневную жизнь вошло слово "алло". Что же касается социальных сетей, СМС-сообщений… Люди, когда набирают текст на клавиатуре в режиме онлайн, из-за скорости набора допускают ошибки, многие из которых попросту обусловлены устройством клавиатуры, а вовсе не тем, что люди безграмотны. Не обучаясь набору специально, как это раньше делали секретари-машинистки, специально проходящие курсы обучения работе на печатной машинке, мы набираем слова так, как приходится. И то, как пишут в интернете, на разговорный русский язык никак не влияет, это такой особый, "птичий" язык. И ошибки, которые мы допускаем при общении, при написании документов, сочинений, ничем не отличаются от тех, что были 20, 30 лет назад. А вот их учащение обусловлено положением в наших школах. Если из предложения " Ямщик сидит на облучке" дети знают только одно слово, это странно. Но я не вижу никаких проблем в том, чтобы объяснить детям, кто такой ямщик и что такое облучок. Это все зависит от квалификации педагога, наличия мотивировки – образовательной, финансовой, да какой угодно», - заключил священник.
Протоиерей Александр Ткаченко, директор государственного Детского хосписа, основатель детских хосписов в России, настоятель храма в Суворовском военном училище и храма при городском гериатрическом центре в Санкт-Петербурге, отметил, что состояние русского языка вызывает беспокойство.
«В школе учат правилам, но не прививают любовь и интерес к языку, и люди им пользуются небрежно. Средства массовой информации, дикторы, чья речь всегда была образцом, сейчас теряют профессионализм и говорят попросту плохо. Режет слух, как по телевизору, по радио произносят числительные или строят предложения. Потеряв культуру языка, люди стали небрежны к собственной речи. Они мало читают, а когда читали много, формировался лексический запас. Все это сейчас пытаются возродить. Например, в Санкт-Петербурге благодаря профессору, доктору филологических наук, президенту СПбГУ Людмиле Алексеевне Вербицкой появился проект "Давайте говорить как петербуржцы". В метро и на улицах вывешивают рекламные щиты, где указано правильное произношение или правильный оборот. Кстати, в Петербурге на фоне других российских городов с грамотностью всегда было лучше, и коренные жители этим гордятся», - подчеркнул священник.
Священник Владислав Гончаров, пресс-секретарь Ижевской и Удмуртской епархии, заметил, что сегодня все процессы идут быстрее, нежели раньше, в том числе в русском языке.
«Конечно, он меняется, появляются новые слова, и языковеды в этом смысле правы, говоря, что ничего страшного не происходит. Так, действительно, было всегда. С другой стороны, язык от этих процессов краше не становится, а наоборот, получается проще, примитивнее. Теряются красивые обороты, фразы, и это не может не вызывать опасений. А что потом? Начнут упрощаться правила? Что языку плохо учат – факт. Конечно, на это нужно обратить внимание и в школах, и в высших учебных заведениях. Начать нужно с учебников, к составлению которых следует подойти очень внимательно. И еще необходимо, чтобы дети читали дополнительно. Читая классиков, мы пополняем свой словарный запас, и вообще наш язык становится богаче», - заключил священник.
Священник Андрей Постернак, директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук, отметил, что, с одной стороны, совершенно очевидно, что русский язык, как и любой другой, развивается.
«Появляются новые слова, какие-то уходят в прошлое. Так что языковеды правы – он не умирает, это невозможно. Речь о другом: язык не просто средство общения, а определенная внешняя форма выражения внутреннего состояния нации. Он выражает внутреннее состояние народа. А поскольку действительно духовно-нравственное состояние нашего народа весьма печально, то, разумеется, это находит свое отражение в языке. Духовная деградация связана с деградацией языка. Тут еще речь идет об определенном кризисе русской культуры. Она всегда ставила глубокие проблемы, развивая не только язык, но и внутренний потенциал народа. Современная литература поверхностна, народ перестал читать книги. Но это не означает конца русской культуры и языка. Это все же определенный этап развития, ведь бывают периоды спада и подъема. Так что я смотрю оптимистично в будущее, и надеюсь, нынешняя ситуация носит временный характер», - заключил священник.
