В раннем детстве и глубокой старости мы ощущаем приближение Нового года просто физически. Новый год для всех людей — особенно теплый праздник. Это — как повеяло весною, это — как весна среди зимы. Все чувствуют торжественность, и зло как бы уходит. Как бы человеку ни было плохо, у него, непонятно откуда, берется надежда, что может произойти чудо, что добро победит. В предновогодние дни человек как будто немного порхает — уже как будто не идет, а летит. Но что означает эта поэзия, откуда эта обновленность, будто каждый из нас не стареет на год, а молодеет на год — больше, чем на год? Еще на год сократилась наша жизнь, и, может быть, наступающий новый год будет для кого-то из нас последним годом жизни.
Еще на год сократилась наша жизнь, и еще на год приблизились мы к Вечности. Вот где разгадка этого праздника. Может быть, юность еще ждет ослепительной новизны земных даров, но зрелость знает, что все повторится — что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. На земле — утомительная повторность, но с каждым годом мы приближаемся к той вечно новой, бесконечной новизне, которая от Бога, от Вечности. Потому даже на войне, под бомбежками, в смертельной опасности, люди не могут не встречать Новый год. «Я хочу дожить хотя бы до Нового года», — говорит безнадежно больной. Не еще один год прожить на земле, а чтобы ощутить эту предновогоднюю легкость и радость. Бессмертная душа каждого человека по природе — христианка и неосознанно чувствует тайну, но только христиане понимают, что это значит. Новый год — это праздник всех людей. Он — как бы Рождество Христово для незнающих Бога. А нам, христианам, дано видеть, как Вечность вступает во время, приоткрывается значимость нашего пребывания на земле и ценность человеческой жизни.
Человеческая жизнь обесценена сегодня, как никогда, и, как никогда, часто звучат голоса: «Нет в мире ничего более ценного, чем человеческая жизнь». Однако это, кажущееся бесспорным, утверждение может быть совершенно фальшивым. Все зависит от того, как смотреть на ценность человеческой жизни. Христианским мученикам первых веков, так же, как и новым мученикам Российским, достаточно было произнести одно только слово отречения, чтобы сохранить себе жизнь. Одно слово верности оказывалось для них дороже их жизни. И рядом с этим стоит ложное мужество идолопоклонства государству или тоталитарной идеологии, которое презирает смерть, потому что презирает жизнь и не знает цены человеческой личности.
В наше время пропагандируется новая, старая, как мир, идеология, которая признает ценность человеческой жизни, но при этом самым важным в гибнущей человеческой жизни ставит наслаждение, причем все более растленное — деньги, эгоизм, безопасность в обладании неизвестно как приобретенными благами. Эта идеология страшится смерти, как самого большого зла, и под предлогом уважения человеческой жизни свято избегает всякого риска собой, трепеща одной мысли о смерти. Эта идеология распада и трусости может на новом этапе оправдания преступления пойти дальше прежней идеологии, которая привела к гибели миллионов.
Так хотелось бы, хотя бы на время праздника, об этом забыть, но это — мир, в котором мы стоим на пороге Нового года. Но что бы ни было, в Новый год всем предлагаются дары, каждому дается новая возможность. В Новом годе присутствует какой-то блеск, каждый человек, как сказал один ребенок, чувствует себя немножко елочной игрушкой, он как бы озарен невидимым солнцем. С Новым годом, с новым счастьем! Пусть то плохое, прежнее счастье уйдет — оно было слишком слабое, и пусть будет новое счастье! Мрачно на земле, но то, что освещает на мгновение всех людей, и то, что в сердце любящих Бога горит, больше того, что в мире. В мире, исполненном отчаяния, христианин живет надеждой. И оттого что он живет надеждой, он может преодолевать все испытания. Для христианина лучшее всегда впереди. Впереди — особые испытания, потому в последний день уходящего года, собирая всех верных, Церковь благословляет победой Христовой над смертью год грядущий.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России
Еще на год сократилась наша жизнь, и еще на год приблизились мы к Вечности. Вот где разгадка этого праздника. Может быть, юность еще ждет ослепительной новизны земных даров, но зрелость знает, что все повторится — что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. На земле — утомительная повторность, но с каждым годом мы приближаемся к той вечно новой, бесконечной новизне, которая от Бога, от Вечности. Потому даже на войне, под бомбежками, в смертельной опасности, люди не могут не встречать Новый год. «Я хочу дожить хотя бы до Нового года», — говорит безнадежно больной. Не еще один год прожить на земле, а чтобы ощутить эту предновогоднюю легкость и радость. Бессмертная душа каждого человека по природе — христианка и неосознанно чувствует тайну, но только христиане понимают, что это значит. Новый год — это праздник всех людей. Он — как бы Рождество Христово для незнающих Бога. А нам, христианам, дано видеть, как Вечность вступает во время, приоткрывается значимость нашего пребывания на земле и ценность человеческой жизни.
Человеческая жизнь обесценена сегодня, как никогда, и, как никогда, часто звучат голоса: «Нет в мире ничего более ценного, чем человеческая жизнь». Однако это, кажущееся бесспорным, утверждение может быть совершенно фальшивым. Все зависит от того, как смотреть на ценность человеческой жизни. Христианским мученикам первых веков, так же, как и новым мученикам Российским, достаточно было произнести одно только слово отречения, чтобы сохранить себе жизнь. Одно слово верности оказывалось для них дороже их жизни. И рядом с этим стоит ложное мужество идолопоклонства государству или тоталитарной идеологии, которое презирает смерть, потому что презирает жизнь и не знает цены человеческой личности.
В наше время пропагандируется новая, старая, как мир, идеология, которая признает ценность человеческой жизни, но при этом самым важным в гибнущей человеческой жизни ставит наслаждение, причем все более растленное — деньги, эгоизм, безопасность в обладании неизвестно как приобретенными благами. Эта идеология страшится смерти, как самого большого зла, и под предлогом уважения человеческой жизни свято избегает всякого риска собой, трепеща одной мысли о смерти. Эта идеология распада и трусости может на новом этапе оправдания преступления пойти дальше прежней идеологии, которая привела к гибели миллионов.
Так хотелось бы, хотя бы на время праздника, об этом забыть, но это — мир, в котором мы стоим на пороге Нового года. Но что бы ни было, в Новый год всем предлагаются дары, каждому дается новая возможность. В Новом годе присутствует какой-то блеск, каждый человек, как сказал один ребенок, чувствует себя немножко елочной игрушкой, он как бы озарен невидимым солнцем. С Новым годом, с новым счастьем! Пусть то плохое, прежнее счастье уйдет — оно было слишком слабое, и пусть будет новое счастье! Мрачно на земле, но то, что освещает на мгновение всех людей, и то, что в сердце любящих Бога горит, больше того, что в мире. В мире, исполненном отчаяния, христианин живет надеждой. И оттого что он живет надеждой, он может преодолевать все испытания. Для христианина лучшее всегда впереди. Впереди — особые испытания, потому в последний день уходящего года, собирая всех верных, Церковь благословляет победой Христовой над смертью год грядущий.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма Святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России
.jpg)
