Мария Владимировна – Государыня или общественная деятельница?

Сегодня, 23 декабря, свое 60-летие отмечает княгиня Мария Владимировна Романова - глава Российского Императорского Дома. В представлении читателям Мария Владимировна не нуждается - имя ее всем хорошо известно. Однако статус ее, равно как и отношение наших современников к нему, остаются спорными и неоднозначными. Для одних она лишь видная российская общественная деятельница, для других - Великая княгиня, для третьих - местоблюстительница Российского престола или даже «Государыня Императрица».

Родилась Мария Владимировна 23 декабря 1953 года в Мадриде, в семье князя Владимира Кирилловича (1917-1992), носившего титул главы Российского Императорского Дома в изгнании и княжны Леониды Георгиевны Багратион-Мухранской (1914-2010). Дедом ее был Великий князь Кирилл Владимирович (1876-1938), провозгласивший себя в 1924 году «императором», а прадедом - Великий князь Владимир Александрович, приходившийся третьим сыном Государю Александру II и младшим братом Царю-Миротворцу Александру III.

Окончив Оксфордский университет, Мария Владимировна некоторое время жила во Франции, затем - в Испании. В 1989 году князь Владимир Александрович провозгласил свою дочь наследницей Российского престола, а в 1992 году после смерти отца, Мария Владимировна издала «Манифест о принятии Главенства в Российском Императорском Доме», одновременно объявив своего сына от брака с принцем Прусским Францем-Вильгельмом (в период пребывания в Православии - Михаилом Павловичем) - Георгия Михайловича - наследником-цесаревичем.

Сегодня Мария Владимировна пользуется титулом Великой княгини и именует себя главой Российского Императорского Дома. Однако далеко не все монархисты признают правомерность этих титулов. Согласно точке зрения т.н. «легитимистов» (т.е. сторонников строгой законности в вопросе престолонаследия), Мария Владимировна согласно закону Российской Империи о престолонаследии и Учреждению об Императорской фамилии, после смерти своего отца унаследовала право на престол и на главенство в Российском Императорском Доме.

Однако противники этой точки зрения приводят целый ряд возражений. Во-первых, отмечают они, дед Марии Владимировны Великий князь Кирилл не мог претендовать на Российский престол хотя бы уже потому, что его мать - Великая княгиня Мария Павловна - урожденная Мария Александрина Элизабета Элеонора, герцогиня Мекленбург-Шверинская - после замужества отказалась переходить в Православие из лютеранства и присоединилась к Православной Церкви только в 1908 году, когда ее сыну было уже 32 года. Между тем, как следует из 185-й статьи Основных Законов Российской Империи: «Брак мужеского лица Императорского Дома, могущего иметь право на наследование Престола, с особой другой веры совершается не иначе, как по восприятии ею православного исповедания». Впрочем, здесь надо учесть и другое - во-первых, брак этот все же был разрешен лично Императором Александром III, а во-вторых, как доказывал видный правовед и историк М.В.Зызыкин, ребенок, рожденный от такого брака не теряет согласно законам права на наследование Престола в принципе, но очередь его отодвигается в самый конец - после всех возможных кандидатов, воспитанных православными родителями. Но вместе с тем, справедливо отмечал Зызыкин, если иностранная невеста «до брака не приняла Православия, то тем самым она не показала готовности внутренно и культурно слиться с принявшей ее страной и поэтому не может предполагаться в роли надлежащей воспитательницы лиц, могущих наследовать Престол в соответствии с их священной задачей... Та же мысль относится к жениху: если он не добился перехода своей невесты в Православие, то следовательно, он индифферентен к вопросам веры, что недопустимо для лица, принимающего священный сан Царя; значит он дело личной жизни поставил выше безраздельной готовности принадлежать идее, служить выразителем национально-религиозных идеалов своего народа». Поэтому, считали и считают многие, решившись на брак с неправославной Великий князь Владимир Александрович тем самым «подписал» отречение как за себя, так и за свое потомство.

Во-вторых, противники претензий потомков Кирилла Владимировича на престол указывают на обстоятельства женитьбы Великого князя. Дело в том, что в 1900 г. Великий князь увлекся своей двоюродной сестрой (урожденной принцессой Саксен-Кобургской Викторией-Мелитой), к тому же бывшей замужем за родным братом Императрицы Александры Федоровны. Роман этот привел в 1901 г. к разводу Виктории-Мелиты с супругом, и как не предостерегал Император Николай II своего родственника против этого увлечения - скандального как с точки зрения тогдашних этических норм, так и противного церковным установлениям, исключающим брак между двоюродными братьями и сестрами - в 1905 г. Кирилл Владимирович все-таки женился на своей двоюродной сестре, оформив свой брак в Германии. Таким образом, если отец его был женат лишь на неправославной, то сам Кирилл Владимирович, нарушив волю Государя, взял себе в жены не только неправославную, но и разведенную женщину, приходившуюся ему близкой родственницей. Естественно, что брак этот не был признан Государем - Кирилл Владимирович был уволен со службы, лишен всех наград и должен был 48 часов покинуть Россию. В резолюции Императора от 15 января 1907 г. было четко сказано: «Признать брак Вел. Кн. Кирилла Владимировича я не могу. Великий Князь и могущее произойти от него потомство лишаются прав на престолонаследие».

Но и тут все оказывается не так однозначно - под давлением родственников, «снисходя к просьбе Любезного Дяди Нашего, Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича», Император Николай II спустя почти два года все-таки признал этот брак, восстановив Кирилла Владимировича вместе с супругой (принявшей в 1907 г. Православие) в качестве членов Императорского Дома. Но речь в этом царском решении шла не о восстановлении в правах на Престол, а лишь о праве «именовать супругу Вел. Кн. Кирилла Великою Княгинею» и их дочь Марию «признавать Княжною крови Императорской». Таким образом, признание факта брака и титулование супруги Кирилла Владимировича Великой Княгиней еще не означало признания их прав на Престол. Однако сторонники Кирилла Владимировича толкуют это иначе. По их мнению, законы Российской Империи не предусматривали отстранение от прав на престолонаследие кого-либо из членов Императорского Дома, а сделанное в  1907 г. признание Царем брака Великого князя, устраняло  причину, согласно которой могло бы быть устранено от престолонаследия его потомство. После Высочайшего прощения, все высказанное Императором по этому поводу ранее потеряло всякую силу, утверждают легитимисты.

В-третьих, существует еще одно возражение, связанное с поведением Великого князя Кирилла в 1917 году. Общеизвестным является факт, что накануне революции Кирилл Владимирович принадлежал к т.н. «великокняжеской фронде», а 1 марта 1917 г., еще до отречения Императора Николая II от престола, вместо того, чтобы противодействовать революции, Великий князь в нарушение присяги привел подчиненный ему Гвардейский экипаж в распоряжение мятежной Государственной думы, заявив о том, что он с вверенным ему экипажем «вполне присоединились к новому правительству». Как сообщает дворцовый комендант генерал В.Н.Воейков, «Великий князь Кирилл Владимирович, с царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече, явился 1 марта в 4 часа 15 минут дня в Государственную Думу, где отрапортовал председателю Думы М.В.Родзянко: "Имею честь явиться вашему высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России", - причем заявил, что Гвардейский экипаж в полном распоряжении Государственной Думы». А генерал П.А.Половцов утверждал: «Появление Великого Князя под красным флагом было понято как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. (...) А неделю спустя это впечатление было еще усилено появлением в печати интервью с великим князем Кириллом Владимировичем... кончавшееся заявлением, что Великий князь "доволен быть свободным гражданином и что над его дворцом развевается красный флаг"». «Кирилл ошалел, я думаю: он ходил к Думе с Экип[ажем] и стоит за них...», - писала 2 марта 1917 года Императрица Александра Федоровна Государю Николаю II. Таким образом, трудно трактовать поведение Кирилла Владимировича в эти дни иначе как государственную измену...

В-четвертых, далеко не всей русской монархической эмиграцией было принято самопровозглашение Кириллом Владимировичем сначала местоблюстителем (1922), а затем и Императором Всероссийским (1924).  «...А посему Я, Старший в Роде Царском, единственный Законный Правопреемник Российского Императорского Престола, принимаю принадлежащий Мне непререкаемо титул Императора Всероссийского... Сына Моего, Князя Владимира Кирилловича, провозглашаю Наследником Престола с присвоением Ему титула Великого Князя, Наследника и Цесаревича... Обещаю и клянусь свято блюсти Веру Православную и Российские Основные Законы о Престолонаследии...», - заявлял Великий князь. Решение это вызвало возмущение как у вдовствующей Императрицы Марии Федоровны - супруги Императора Александра III и матери Государя Николая II, так и у большинства членов Императорского Дома. А удивительная «гибкость» «Императора Кирилла I», позволявшая ему говорить то о совмещении монархического правления с американской моделью государственного устройства, то - с системой Советов; сотрудничать и с Ватиканом, и с масонами, популярности его в кругах монархической эмиграции также не способствовала.

Но в 1938-1939 гг. многое изменилось и «кирилловская» ветвь была признана легитимной основной массой политической эмиграции. Произошло это с одной стороны в связи с тем, что после смерти в 1929 г. Великого князя Николая Николаевича первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) признал Кирилла Владимировича наследником царской власти, исходя из принципа первородства по мужской линии, а с другой - в связи с тем, что после смерти в 1938 г. самого «Императора Кирилла I», митрополит Анастасий (Грибановский), возглавивший РПЦЗ после митрополита Антония, заявил о своем признании Владимира Кирилловича Главой Императорского Дома. А то обстоятельство, что Владимир Кириллович в отличие от своего отца не был повинен в событиях 1917 года и к тому же воздержался от принятия титула Императора, облегчило для многих это признание.

В-пятых, противники кирилловской ветви указывают на то, что с формальной точки зрения нельзя признать титулование Владимира Кирилловича Великим князем (не говоря уже о его наследниках) законным. Ведь согласно поправкам, внесенным в Закон о Престолонаследии Государем Александром III, право на этот титул имеют лишь дети и внуки Императоров, в то время как правнуки получают лишь титул Князя императорской крови. Таким образом, именование Владимира Кирилловича и его дочери Марии Владимировны Великим князем и Великой княгинею, равнозначно признанию Кирилла Владимировича законным Императором, ибо только в этом случае они могут титуловаться подобным образом.

В-шестых, много вопросов вызвала женитьба Владимира Кирилловича на разведенной княгини Леониде Георгиевне Багратион-Мухранской, воспринятый противниками этого союза как «скандальный» и неравнородный (избранница была дочерью уездного предводителя дворянства), а значит, также не дающий прав на престолонаследие, произведенному от него потомству. Поэтому далеко не все признали законным решение Владимира Кирилловича провозгласить свою дочь Марию «блюстительницей Российского Императорского Престола» и Главой Императорского Дома.

И последнее возражение, которое довольно часто приходится слышать: нет абсолютно никаких оснований считать мужа Марии Владимировны принца Франца Вильгельма Прусского и их сына Великими князьями, поскольку титул традиционно передается от мужа к жене, а никак не наоборот. Кроме того, согласно Основным законам и укоренившейся традиции, сын Марии Владимировны Георгий Михайлович принадлежит скорее не к российской Императорской фамилии, а к династии Гогенцоллернов. А поскольку брак этот вскоре распался и бывший супруг Марии Владимировны из Православия снова перешел в лютеранство, право Георгия Михайловича считаться «наследником Российского Престола» для многих стало выглядеть еще более сомнительным.

Однако монархистами-легитимистами, считающими себя «носителями подлинной православной монархической традиции», Мария Владимировна рассматривается как местоблюстительница Российского Престола и де-юре императрица, а ее сын Георгий -  как единственный законный престолонаследник. По их мнению, именно Императорский Дом в нынешнем его виде «олицетворяет собой ту мощную монархическую традицию, которая выковывалась в России тысячу лет». Упор при этом делается на то, что, во-первых, Мария Владимировна и Георгий Михайлович сегодня представляют самых близких родственников последнего Императора, а значит, согласно клятве, данной русским народом на Земском Соборе 1613 г. на верность Дому Романовых и Закону о престолонаследии, изданном Государем Павлом I (1797) - являются единственно легитимными представителями династии, а во-вторых, что Закон о престолонаследии не допускает, чтобы Императорский престол оставался праздным после установления смерти Самодержца, а значит - наиболее близкий по родству член Императорского Дома  «автоматически» вступает на престол со дня кончины Императора.

В связи с этим, как отмечается в одной из программных публикаций монархистов-легитимистов, они, «согласно Закону Российской Империи о Престолонаследии, Учреждению о Императорской Фамилии и Династических Актов от 1924, 1938, 1969, 1976, 1981, 1989, 1992 и 1998 годов, призывают всех Русских людей сплотиться вокруг Главы Российского Императорского Дома Ее Императорского Высочества Государыни Великой Княгини Марии Владимировны и верно служить Ей, яко дарованной от Бога природной Государыне, законной Императрице Всероссийской».

Не признавая за княгиней Марией Владимировной титулов Государыни и Великой княгини, «Русская народная линия» вместе с тем отдает ей дань уважения как представительнице славного Дома Романовых, высоко оценивает ее общественную деятельность и вместе с Русской Православной Церковью чтит ее как главу Российского Императорского Дома. Мы искренне поздравляем Марию Владимировну с 60-летием и желаем ей крепкого здоровья, помощи Божией и долгих лет жизни.