Мы слышали в Евангелии, как Христос исцелил женщину, которая в течение восемнадцати лет была согнута и не могла распрямиться. И тут вмешался начальник синагоги. Он не имел мужества обратиться прямо ко Христу и стал с гневным протестом говорить к народу. Господь исцелил в субботу. Поскольку исцеление было в каком-то смысле делом, работой, то его можно было рассматривать, как нарушение субботы.
Но Господь отвечает иудеям, исходя из их собственного закона. Как бы ни были люди суровы в своих законах, они не могут не иметь некоторого снисхождения, хотя бы по отношению к бессловесным животным. А потому даже в субботу считалось совершенно законным отвязывать от яслей вола или осла и поить их. Господь говорит, что если возможно заботиться о животном в субботу, то, разумеется, праведно в очах Божиих освободить от уз мучительной болезни человека.
Начальник синагоги и многие люди, подобные ему, которых мы встречаем в Евангелии, были теми, для кого некая религиозная система, свод правил оказывается дороже человека. Для них важнее соблюсти до мелочей предписания закона, нежели помочь страдальцу. И эту болезнь законничества мы можем наблюдать в человечестве на протяжении всей его истории в различных и очень страшных порой проявлениях. Система внешнего оказывается дороже человека.
Враг рода человеческого хочет создать такую атмосферу жизни, чтобы люди жили как на войне. Чтобы не было мира, когда человек может остановиться и увидеть другого человека как единственного и неповторимого, увидеть его как чудо. Чтобы было как на войне, когда люди воспринимаются как принадлежащие к какому-то роду войск, к какой-то группе. И важнее всего то, как они вооружены, как они экипированы, а сам человек, то, что с ним происходит, не имеет значения.
В наше время эта древняя война приобретает особенно жестокий характер. Человек охвачен этой войной со всех сторон и, конечно же, со стороны экономической и политической жизни. Именно сегодня — не только вчера, на протяжении семидесятилетнего вавилонского коммунистического пленения — ради достижения каких-то экономических целей, ради какой-то определенной экономической системы человек ставится в такое положение, что фактически он исчезает. Миллионы людей могут быть согнуты в дугу нищетой и болезнями — но главное, чтобы победила эта новая экономическая система. Множество людей может быть просто принесено в жертву и убито только для того, чтобы восторжествовала эта система. И в политике это же самое совершается и совершалось.
Суть того, что было в годы большевизма, сводится к следующему: личность человеческую растворить в безличном коллективизме, так чтобы и человек стал безличным, чтобы его не было видно за стеной этой политической системы. А есть, оказывается, еще более страшная система, еще более страшная идеология, когда грех объявляется нормой человеческого существования.
Что прежде всего обезличивает человека? Грех, всякий грех, какой бы он ни был, самый как будто незначительный — это то, что омрачает нашу личность, делает ее как бы бессловесной и бессознательной, стирает черты единственности и неповторимости, которые есть в каждом из нас. Когда же вся атмосфера состоит из греха, которым мы естественно дышим, и он входит в нашу кровь, в наш ум и сердце, личность человеческая исчезает полностью, растворяется. Это страшное явление происходит именно потому, что люди предпочитают систему — ценности человека.
Но особенно опасным оно становится на той абсолютной глубине, которая присутствует в Церкви, потому что то, что в Церкви совершается — не только в Ветхом Завете, как мы сегодня слышали, но то, что сейчас совершается и будет совершаться — определяет все остальное. Но если это в Церкви возможно, то никаких препятствий не может существовать вне Церкви для того, чтобы уничтожить человеческую личность, чтобы она исчезла. Мы должны очень внимательно отнестись к сегодняшнему Евангелию и задуматься о тех путях, которые предстоят нашей Церкви, о тех болезнях, которые мы уже сейчас переживаем.
Новомученик епископ Дамаскин говорил, что, когда придет антихрист, не обязательно все согласятся с его философией. Святые отцы полагают, что печать антихриста не будет одновременно положена на лоб и на руку, но или на лоб — говорят они — или на руку.
Согласно святому Андрею Кесарийскому тот, кто примет ее на лоб, будет разделять с антихристом образ его мыслей. А тот, кто примет ее на правую руку, признает правоту его действия, его власть, говоря, что позволительно делать это, если только оставаться христианином в душе.
То есть принятие печати антихриста может совершиться таким тонким образом, когда люди для того, чтобы сохранить свою жизнь, или для того, чтобы сохранить какую-то внешнюю систему, в том числе и Церковь как организацию, будут готовы пойти на страшные жертвы. Испытания могут быть невыносимы для ума и совести человеческой. Мы должны это видеть.
Все любезно сердцу христианина, что Церковь содержит — все уставы, все установления, все каноны — эта организация Церкви, которую Господь хранит Своей крепостью. Но все это существует только ради того, чтобы мы обрели способность увидеть другого человека, как видит его Господь. Может наступить время, когда Церковь, подобно кораблю, попавшему в гибельную бурю, как это описано в книге Деяний апостольских (Деян. 27: 38), должна будет освобождаться от самого драгоценного, что имеет, от пшеницы, чтобы люди могли спастись.
Самая большая опасность для Церкви, как говорит святой Феофан Затворник, это когда остается только внешняя видимость, то есть сохранение системы — сохранение постов например, сохранение чего угодно, всего внешнего, как будто бы драгоценного и нужного — но когда при этом теряется самое главное. Эта внешняя видимость, говорит святитель Феофан, есть тайна беззакония внутри Церкви. Именно в такой атмосфере внутри Церкви, в храме Божием явится «человек беззакония» и воссядет в нем, выдавая себя за Бога. И храмы бесконечно драгоценны, но что они будут значить, если отнимется «Удерживающий», то есть благодать Святого Духа?
Во времена жесточайших гонений на нашу Церковь старец архимандрит Лаврентий Черниговский за десятилетия до сегодняшней относительной церковной свободы писал: «Придет время, когда будут обновлять даже закрытые храмы и украшать их не только снаружи, но и внутри, позолотят купола церквей и колоколен. И когда это будет завершено, наступит царство антихриста. Молите Господа, чтобы Он продлил время, чтобы мы могли духовно укрепиться, потому что нас ожидает страшное время. Вы видите, как коварно все готовится. Все храмы будут великолепны как никогда. Но нельзя будет ходить в эти храмы».
Господь покидает нас там, где хранится одна видимость. Будем благодарить Господа за все дивное, что мы принимаем в Церкви нашей, и не забывать сегодняшнего предупреждения Спасителя, предупреждения преподобного Серафима Саровского, что пост и молитва и все самые добрые дела сами по себе ничего не значат. И что все внешнее в Церкви — это только замечательный строительный материал, золотые кирпичи, из которых можно построить тюрьму для себя, для собственной души, а можно построить царский небесный дворец.
Ни через какие правила мы не достигнем спасения. Увлечься можно, как потрясающе сказал святой Игнатий Брянчанинов, чем угодно, даже служением Божественной Литургии — тоже некоей системой — и при этом потерять самое главное.
Будем помнить о том, что Господь не оставил нам никакой системы, кроме заповедей Своих Божественных и самой страшной заповеди о любви, и в том числе любви к врагам — ко всякому человеку без исключения. И не будем забывать, что смысл истории (вернее, обессмысливание), заключается в том, что чем ближе мы к ее развязке, тем люди будут становиться холоднее и бессердечнее, ибо «по причине умножения беззакония охладевает любовь».
Но самое главное для христианина во все времена — это хранение любви. При этом, где умножается грех, там преизбыточествует благодать, и, значит, тем более дивной должна быть явлена наша любовь среди бессердечия и жестокости этого мира. Постараемся понять, что единственно этим и больше ничем, и отличается христианин от мира, даже если этот мир, как говорил отец Серафим (Роуз), называется иногда христианским, и даже православным.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
Но Господь отвечает иудеям, исходя из их собственного закона. Как бы ни были люди суровы в своих законах, они не могут не иметь некоторого снисхождения, хотя бы по отношению к бессловесным животным. А потому даже в субботу считалось совершенно законным отвязывать от яслей вола или осла и поить их. Господь говорит, что если возможно заботиться о животном в субботу, то, разумеется, праведно в очах Божиих освободить от уз мучительной болезни человека.
Начальник синагоги и многие люди, подобные ему, которых мы встречаем в Евангелии, были теми, для кого некая религиозная система, свод правил оказывается дороже человека. Для них важнее соблюсти до мелочей предписания закона, нежели помочь страдальцу. И эту болезнь законничества мы можем наблюдать в человечестве на протяжении всей его истории в различных и очень страшных порой проявлениях. Система внешнего оказывается дороже человека.
Враг рода человеческого хочет создать такую атмосферу жизни, чтобы люди жили как на войне. Чтобы не было мира, когда человек может остановиться и увидеть другого человека как единственного и неповторимого, увидеть его как чудо. Чтобы было как на войне, когда люди воспринимаются как принадлежащие к какому-то роду войск, к какой-то группе. И важнее всего то, как они вооружены, как они экипированы, а сам человек, то, что с ним происходит, не имеет значения.
В наше время эта древняя война приобретает особенно жестокий характер. Человек охвачен этой войной со всех сторон и, конечно же, со стороны экономической и политической жизни. Именно сегодня — не только вчера, на протяжении семидесятилетнего вавилонского коммунистического пленения — ради достижения каких-то экономических целей, ради какой-то определенной экономической системы человек ставится в такое положение, что фактически он исчезает. Миллионы людей могут быть согнуты в дугу нищетой и болезнями — но главное, чтобы победила эта новая экономическая система. Множество людей может быть просто принесено в жертву и убито только для того, чтобы восторжествовала эта система. И в политике это же самое совершается и совершалось.
Суть того, что было в годы большевизма, сводится к следующему: личность человеческую растворить в безличном коллективизме, так чтобы и человек стал безличным, чтобы его не было видно за стеной этой политической системы. А есть, оказывается, еще более страшная система, еще более страшная идеология, когда грех объявляется нормой человеческого существования.
Что прежде всего обезличивает человека? Грех, всякий грех, какой бы он ни был, самый как будто незначительный — это то, что омрачает нашу личность, делает ее как бы бессловесной и бессознательной, стирает черты единственности и неповторимости, которые есть в каждом из нас. Когда же вся атмосфера состоит из греха, которым мы естественно дышим, и он входит в нашу кровь, в наш ум и сердце, личность человеческая исчезает полностью, растворяется. Это страшное явление происходит именно потому, что люди предпочитают систему — ценности человека.
Но особенно опасным оно становится на той абсолютной глубине, которая присутствует в Церкви, потому что то, что в Церкви совершается — не только в Ветхом Завете, как мы сегодня слышали, но то, что сейчас совершается и будет совершаться — определяет все остальное. Но если это в Церкви возможно, то никаких препятствий не может существовать вне Церкви для того, чтобы уничтожить человеческую личность, чтобы она исчезла. Мы должны очень внимательно отнестись к сегодняшнему Евангелию и задуматься о тех путях, которые предстоят нашей Церкви, о тех болезнях, которые мы уже сейчас переживаем.
Новомученик епископ Дамаскин говорил, что, когда придет антихрист, не обязательно все согласятся с его философией. Святые отцы полагают, что печать антихриста не будет одновременно положена на лоб и на руку, но или на лоб — говорят они — или на руку.
Согласно святому Андрею Кесарийскому тот, кто примет ее на лоб, будет разделять с антихристом образ его мыслей. А тот, кто примет ее на правую руку, признает правоту его действия, его власть, говоря, что позволительно делать это, если только оставаться христианином в душе.
То есть принятие печати антихриста может совершиться таким тонким образом, когда люди для того, чтобы сохранить свою жизнь, или для того, чтобы сохранить какую-то внешнюю систему, в том числе и Церковь как организацию, будут готовы пойти на страшные жертвы. Испытания могут быть невыносимы для ума и совести человеческой. Мы должны это видеть.
Все любезно сердцу христианина, что Церковь содержит — все уставы, все установления, все каноны — эта организация Церкви, которую Господь хранит Своей крепостью. Но все это существует только ради того, чтобы мы обрели способность увидеть другого человека, как видит его Господь. Может наступить время, когда Церковь, подобно кораблю, попавшему в гибельную бурю, как это описано в книге Деяний апостольских (Деян. 27: 38), должна будет освобождаться от самого драгоценного, что имеет, от пшеницы, чтобы люди могли спастись.
Самая большая опасность для Церкви, как говорит святой Феофан Затворник, это когда остается только внешняя видимость, то есть сохранение системы — сохранение постов например, сохранение чего угодно, всего внешнего, как будто бы драгоценного и нужного — но когда при этом теряется самое главное. Эта внешняя видимость, говорит святитель Феофан, есть тайна беззакония внутри Церкви. Именно в такой атмосфере внутри Церкви, в храме Божием явится «человек беззакония» и воссядет в нем, выдавая себя за Бога. И храмы бесконечно драгоценны, но что они будут значить, если отнимется «Удерживающий», то есть благодать Святого Духа?
Во времена жесточайших гонений на нашу Церковь старец архимандрит Лаврентий Черниговский за десятилетия до сегодняшней относительной церковной свободы писал: «Придет время, когда будут обновлять даже закрытые храмы и украшать их не только снаружи, но и внутри, позолотят купола церквей и колоколен. И когда это будет завершено, наступит царство антихриста. Молите Господа, чтобы Он продлил время, чтобы мы могли духовно укрепиться, потому что нас ожидает страшное время. Вы видите, как коварно все готовится. Все храмы будут великолепны как никогда. Но нельзя будет ходить в эти храмы».
Господь покидает нас там, где хранится одна видимость. Будем благодарить Господа за все дивное, что мы принимаем в Церкви нашей, и не забывать сегодняшнего предупреждения Спасителя, предупреждения преподобного Серафима Саровского, что пост и молитва и все самые добрые дела сами по себе ничего не значат. И что все внешнее в Церкви — это только замечательный строительный материал, золотые кирпичи, из которых можно построить тюрьму для себя, для собственной души, а можно построить царский небесный дворец.
Ни через какие правила мы не достигнем спасения. Увлечься можно, как потрясающе сказал святой Игнатий Брянчанинов, чем угодно, даже служением Божественной Литургии — тоже некоей системой — и при этом потерять самое главное.
Будем помнить о том, что Господь не оставил нам никакой системы, кроме заповедей Своих Божественных и самой страшной заповеди о любви, и в том числе любви к врагам — ко всякому человеку без исключения. И не будем забывать, что смысл истории (вернее, обессмысливание), заключается в том, что чем ближе мы к ее развязке, тем люди будут становиться холоднее и бессердечнее, ибо «по причине умножения беззакония охладевает любовь».
Но самое главное для христианина во все времена — это хранение любви. При этом, где умножается грех, там преизбыточествует благодать, и, значит, тем более дивной должна быть явлена наша любовь среди бессердечия и жестокости этого мира. Постараемся понять, что единственно этим и больше ничем, и отличается христианин от мира, даже если этот мир, как говорил отец Серафим (Роуз), называется иногда христианским, и даже православным.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
1. Re: Самая большая опасность для Церкви