Великая ложь нашего времени, как заметил в конце позапрошлого столетия К.П.Победоносцев. С тех пор лживость этого «симулякра» многократно выросла. Собственно говоря, демократии как таковой нигде и никогда не существовало, кроме разве «наглядной общины» древнегреческого/древнерусского полиса, население которого умещалось на одной площади. Платон и Аристотель квалифицировали демократию как питательную почву для демагогии и тирании. Избиратель (электорат, изъясняясь современным политжаргоном) обычно руководствуется неким порывом, желанием, чувством – «голосуй сердцем» (ельцинский слоган 1996 года). Эти желания и чувства остается только умело возбудить и направить – вот вам и демократия. Говорить от имени народа, править во имя народа – что может быть удобнее для ловких демагогов (букв. «народоводителей)?
В Европе демократия вошла в моду в эпоху т.н. «Просвещения» – эпоху буржуазных революций. Самые кровавые деятели французской революции 1789 года – Марат, Робеспьер – называли себя «друзьями народа», а их идейный вдохновитель Дидро утверждал, что настоящая свобода наступит тогда, когда последний король будет удавлен кишками последнего попа. (До сих пор удивляюсь, как могла с ним дружить Екатерина Вторая…). Под народом и тогда (и сейчас) имелась в виду именно буржуазия (бюргеры), в отличие от духовенства, аристократии и крестьянства. В Соединенных Американских государствах – этом воплощении буржуазного идеала – демократию поняли как «строй белых вооруженных мужчин». США – это типичный пример классовой демократии, когда словом народ (избиратели) прикрываются финансово-информационные интересы 300 семейств, распоряжающихся национальным богатством огромной страны. Избирательный спектакль между «слоном» и «ослом» – вот что такое американская демократия. Роли здесь давно распределены – меняются только декорации.
Не менее поучителен пример с гитлеровской демократией, когда униженному немецкому народу предложили мировое господство за счет еврейских и славянских «недочеловеков» – кто же откажется? Забавно звучал термин «народная демократия» (то есть «демократическая демократия», «дважды демократия»), которым при советской власти обозначали строй в союзных СССР восточноевропейских странах. Между прочим, сталинская конституция 1936 года действительно была самой демократической в мире – под выстрелы «большого террора».
Для того, чтобы представлять народ, надо представлять его подлинную веру. В этом смысле русская народная – соборная – православная монархия оказывалась воплощением (моделью, если угодно) христианского образа власти от Бога, а не от похотей жадной и развратной толпы. Пушкин, Гоголь, Тютчев, Достоевский, Леонтьев, Победоносцев, Тихомиров, Ильин, Солоневич прекрасно понимали и обосновывали идеальную природу православной монархии. К сожалению, на нисходящем пути истории идеалов остается всё меньше. Русская монархия и погибла в 1917 году потому, что перестала соответствовать материальным интересам уставшего от войны народа и его закулисных «слуг» – как правых, так и левых. Достаточно вспомнить т.н. «прогрессивный блок» в Думе, куда вошли как «октябристы», так и националисты, и вождь последних Шульгин даже отправился вместе с личным врагом Романовых Гучковым на станцию Дно принимать отречение последнего законного Императора…
Однако не так просто выбить православный дух из русского народа. Вопреки марксистско-ленинской оболочке, этот дух в превращенной форме возродился в государственном культе генсеков – особенно «красного императора». Именно такой император водрузил в 1945 году над Берлином и над половиной мира красное знамя. И многие зоркие люди увидели за этим знаменем не «пролетарский интернационал», а русский восьмиконечный крест.
Каждый народ заслуживает своё правительство, это правда. Современные евро-американцы под влиянием мощного «пиара» называют свой постхристианский образ жизни демократией, открытым обществом, свободным миром, на деле рабствуя у рынка и его «ненавязчивых» хозяев, управляющих каждым их шагом с помощью информационно-концептуального программирования (деньги как символический обмен – тоже род информации)/ Сегодняшняя западная «демократия» виртуальна, спекулятивна и симулятивна: «общество брэндов». Собственно, это и есть конец истории.
Что касается России, то здесь ещё бабушка надвое сказала. Наша история ещё не кончилась. Поживём – увидим.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор
В Европе демократия вошла в моду в эпоху т.н. «Просвещения» – эпоху буржуазных революций. Самые кровавые деятели французской революции 1789 года – Марат, Робеспьер – называли себя «друзьями народа», а их идейный вдохновитель Дидро утверждал, что настоящая свобода наступит тогда, когда последний король будет удавлен кишками последнего попа. (До сих пор удивляюсь, как могла с ним дружить Екатерина Вторая…). Под народом и тогда (и сейчас) имелась в виду именно буржуазия (бюргеры), в отличие от духовенства, аристократии и крестьянства. В Соединенных Американских государствах – этом воплощении буржуазного идеала – демократию поняли как «строй белых вооруженных мужчин». США – это типичный пример классовой демократии, когда словом народ (избиратели) прикрываются финансово-информационные интересы 300 семейств, распоряжающихся национальным богатством огромной страны. Избирательный спектакль между «слоном» и «ослом» – вот что такое американская демократия. Роли здесь давно распределены – меняются только декорации.
Не менее поучителен пример с гитлеровской демократией, когда униженному немецкому народу предложили мировое господство за счет еврейских и славянских «недочеловеков» – кто же откажется? Забавно звучал термин «народная демократия» (то есть «демократическая демократия», «дважды демократия»), которым при советской власти обозначали строй в союзных СССР восточноевропейских странах. Между прочим, сталинская конституция 1936 года действительно была самой демократической в мире – под выстрелы «большого террора».
Для того, чтобы представлять народ, надо представлять его подлинную веру. В этом смысле русская народная – соборная – православная монархия оказывалась воплощением (моделью, если угодно) христианского образа власти от Бога, а не от похотей жадной и развратной толпы. Пушкин, Гоголь, Тютчев, Достоевский, Леонтьев, Победоносцев, Тихомиров, Ильин, Солоневич прекрасно понимали и обосновывали идеальную природу православной монархии. К сожалению, на нисходящем пути истории идеалов остается всё меньше. Русская монархия и погибла в 1917 году потому, что перестала соответствовать материальным интересам уставшего от войны народа и его закулисных «слуг» – как правых, так и левых. Достаточно вспомнить т.н. «прогрессивный блок» в Думе, куда вошли как «октябристы», так и националисты, и вождь последних Шульгин даже отправился вместе с личным врагом Романовых Гучковым на станцию Дно принимать отречение последнего законного Императора…
Однако не так просто выбить православный дух из русского народа. Вопреки марксистско-ленинской оболочке, этот дух в превращенной форме возродился в государственном культе генсеков – особенно «красного императора». Именно такой император водрузил в 1945 году над Берлином и над половиной мира красное знамя. И многие зоркие люди увидели за этим знаменем не «пролетарский интернационал», а русский восьмиконечный крест.
Каждый народ заслуживает своё правительство, это правда. Современные евро-американцы под влиянием мощного «пиара» называют свой постхристианский образ жизни демократией, открытым обществом, свободным миром, на деле рабствуя у рынка и его «ненавязчивых» хозяев, управляющих каждым их шагом с помощью информационно-концептуального программирования (деньги как символический обмен – тоже род информации)/ Сегодняшняя западная «демократия» виртуальна, спекулятивна и симулятивна: «общество брэндов». Собственно, это и есть конец истории.
Что касается России, то здесь ещё бабушка надвое сказала. Наша история ещё не кончилась. Поживём – увидим.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор
