Клянусь, человек стоит того,
чтоб его рассматривать с большим любопытством,
нежели фабрику и развалину.
Николай Гоголь
Начало.
Бессмертной остается рекомендация Николая Васильевича Гоголя, данная графу Александру Петровичу Толстому, о том, на что путешественник должен обращать внимание в первую очередь. В его письме, размещенном в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», говорится, что «как русский путешественник, приезжая в каждый значительный европейский город, спешит увидеть все его древности и примечательности, таким же точно образом и еще с большим любопытством, приехавши в первый уездный или губернский город, старайтесь узнать его достопримечательности. Они не в архитектурных строениях и древностях, но в людях. Клянусь, человек стоит того, чтоб его рассматривать с большим любопытством, нежели фабрику и развалину».
Следуя совету великого писателя, я буду описывать не столько достопримечательности Крыма, которые мне удалось посетить и увидеть, сколько крымских курортников и их нравы.
Свое путешествие по Крыму я начал с Феодосии. Это странный город. Некоторые его улицы, по красоте и архитектурному изяществу не уступающие самым красивым улицам Санкт-Петербурга, соседствуют с темными, мрачными и, признаюсь, совершенно безобразными улицами. По одной из таких улиц – Октябрьской – мне приходилось ходить каждый день. Улица начинается у центрального рынка, в этом месте она асфальтирована, затем асфальт сменяется большими бетонными плитами, пропадает тротуар, конец улицы умощен гравием. Идти по ней крайне трудно, она поднимается в гору, витляет. В некоторых местах улица не освещена. Совершенно справедливо местные жители называют эту улицу «дорогой». А ведь таких улиц в Феодосии много, и пролегают они не только по окраине города, но и по его центру. Но есть в этом городе улица, ставшая близкой моему сердцу, - Русская улица. Каждый раз, проходя по этой короткой и нарядной улице, я думал о том, как было бы хорошо и уместно, если бы на Русской улице находилась штаб-квартира «Русской народной линии».
Средоточием Феодосии в курортный сезон является, естественно, пляж и прилегающая к нему территория. Приехал я в город в самый разгар сезона. Население города, по наблюдению местных жителей, к этому моменту буквально удвоилось. Приходя на пляж, мне приходилось иногда довольно долго выискивать себе свободное место. Загорающие лежали, образно говоря, «штабелями», уткнувшись своими носами в пятки соседей. Полагаю, что туристы, испытывая некоторый дискомфорт от скученности, тем не менее, ощущали некое единство со своими случайными соседями. Лежать на пляже крайне интересно. Сколько людей, сколько характеров, сколько сцен! Хорошо запомнилась мне одна душераздирающая сцена. На пляже шумно появилась семья: отец, мать и сын лет двенадцати. Женщина, с недовольным выражением лица, что-то быстро говорила мальчику, при этом гневно поглядывая на своего супруга. Так как они разместились недалеко от меня, поэтому я стал невольным слушателем. Мать бранила своего сына за то, что он мало читает, супруга же она обвиняла в том, что он якобы потворствует безделью сына. На лицах мужчины и мальчика было заметно страдание. Мальчику хотелось веселиться, его же отец, очевидно, искал покоя и отдыха. Женщина тыкала книжкой в лицо мальчика, а вокруг резвилась детвора… Трудно описать те неприлично неприятные звуки, которыми сопровождалась эта разборка. Однако в основном на пляже происходили менее травмирующие душу события. Меня поразило огромное число торгующих «кукурузкой горяченькой, сахарной» и прочими вкусностями. На пляже просто невозможно было лежать в тишине, ибо постоянно слышался крик торговцев. Складывалось ощущение, что, по меньшей мере, половина жителей Феодосии занимается пляжной торговлей. По моим наблюдениям, только два раза туристы что-то покупали у этих торговцев. Тем не менее, здравый смысл подсказывает, что если бы торговцам не удавалось сбыть товар, то они просто не занимались бы торговлей. Удивительно, почему мне только дважды удалось увидеть, как торгующие сбывают товар, ведь я внимательно наблюдал за ними почти целую неделю.
В Феодосии я столкнулся с еще двумя обыкновениями. Во-первых, в этом городе почти невозможно поймать частника. Останавливаются только такси, и, несмотря на дешевизну проезда в общественном транспорте, таксисты берут за проезд огромные по местным меркам деньги. Я поделился своими наблюдениями с таксистом. Частники не останавливаются, по его мнению, потому, что боятся мести со стороны таксистов. «Город маленький, все друг друга знают. Не дай Бог, мы увидим, как частник остановился. Мы его найдем, и тогда ему не поздоровиться. Ведь он отнимает у нас наш хлеб», - в сердцах воскликнул таксист. Во-вторых, в Феодосии, как впрочем и в других крымских городах, в которых я побывал, не исключая Севастополя и Симферополя, после 23 часов частично выключают уличное освещение. Некоторые районы Феодосии совершенно не освещаются, и если бы на моем мобильном телефоне не было фонарика, я даже не знаю, как бы я добирался домой, ведь темнеет в Крыму в этот период уже в 21 час. Поразительно: еще в семь часов вечера туристы греются на солнышке на пляже, но уже в девять часов вечера город погружается во тьму. В Крыму темнеет мгновенно. Я как-то зашел в супермаркет, начинались сумерки, когда же я вышел, было уже темно. А ведь я никогда не нахожусь в магазине слишком долго.
Жил я в Феодосии у знакомых, в некотором удалении от пляжа, на самом высоком месте в городе. Дом стоял на откосе. С площадки перед домом открывалась панорама всего города. Потрясающее зрелище! Вот момент, когда можно ощутить себя владыкой мира.
Из Феодосии я переместился в Судак. Здесь я прожил пару дней. Летом большинство жителей этого города делится на две группы: младшее поколение занимается уличной торговлей, старшее – сдачей жилья. Жилье сдают почти все местные жители. Стоимость аренды по меркам Петербурга скромная – примерно 50 гривен в день с человека. Условия проживания вполне сносные. Почти в каждом дворе имеется домик, а иногда и несколько домиков, для туристов. Душ, раковины и туалет - общие. Как правило, это специально оборудованные чистые, регулярно убираемые помещения. Выражение «туалет во дворе» уже перестало быть уничижительным: вместо дырки туристы пользуются привычным унитазом. Дефицита в жилье нет, жилье найти легко.
Судак – классический курорт. Количество туристов огромно. Меня поразило большое число молодых семей, нередко многодетных. Казалось, что в России и на Украине происходит демографический бум. Именно в Судаке я ощутил семейную атмосферу. Люди ходят по городу неспешно, смотрят по сторонам, постоянно разговаривают. Напротив меня проживала семья из шести человек. Они рано вставали, и уже в 7 часов утра я просыпался из-за их разговоров. Поразила меня одна особенность их общения: все шесть человек говорили одновременно. Это был ни диалог, и ни дискуссия, а какая-то странная полифония, многоголосье.
В Судаке я столкнулся с явлением, которое в литературе принято называть «обществом потребления». Как я уже отмечал, половина местного населения торговала. Торговля шла круглосуточно. Все улицы были заставлены лотками, палатками, ларьками. Товар однообразен: сувениры, однотипная одежда, шлепанцы, сандалии, подводные приспособления и т.д. Туристы в основном занимались двумя делами: они либо говорили, либо жевали. Неудивительно, что пунктов уличной еды в Судаке огромное множество. Туристы, по сути, были покупателями, а местные жители – продавцами. Судак, в сущности, превратился на летний период не только в курорт, но и в один большой рынок. В этой связи не лишним, думается, будем упоминание об одной милой особенности малороссийского Православия. В Судаке есть храм с пристройкой… В пристройке приютился обменный пункт. К сожалению, у меня не было фотоаппарата, иначе я запечатлел бы это необычное соседство.
Как раз в это время я испытал интеллектуальный голод. За неделю я не прочел ни одной строчки, не посмотрел ни одного фильма. В поисках пищи для ума я наткнулся на книжный лоток. Среди книг я заметил роман Виктора Пелевина «Generation „П“». Мне давно хотелось прочесть это произведение, поэтому я его и купил. Когда я стал его читать, то поразился сходству описываемого в романе с тем, что я наблюдал в Судаке. Пелевин предлагает собственную концепцию общества потребления, которую он назвал «оранусом», имеющим не совсем приличный русский аналог «ротожопие». Суть теории заключается в том, что экономическое поведение человека подвержено трем вау-импульсам, мотивам. Оральному – поглощающему деньги, анальному – расходующему деньги, и вытесняющему – импульсу, который вытесняет из сознания человека все мысли, не связанные с деньгами. Также Пелевин пишет о «identity», что представляет собой не личность человека как таковую, а некий желанный образ человека, созданный с помощью рекламы и СМИ. В рамках этой парадигмы человек оценивается не по своим личностным качествам, а через принадлежащие ему вещи. Эту концепцию можно проиллюстрировать следующим умозрительным примером: «Петров – человек, который живет в таком-то доме, ездит на таком-то авто, носит такие-то часы и т.д.». Как видно, о личных качествах Петрова не сказано ни слова. Несомненно, что на концепцию Пелевина оказал влияние фрейдизм, которым особо сильно увлекалась русская интеллигенция в девяностые годы. Однако в целом предложенная писателем теория довольно убедительно раскрывает механизм общества потребления. На мой взгляд, происходящая в Судаке повсеместная, непрерывная купля-продажа с последующим непрекращающемся потреблением явилась наглядным подтверждением истинности концепции Пелевина. Эти противоречивые наблюдения беспокоят меня до сих пор.
Конец отпуска я провел в Севастополе. Горожане считают, что их город по своей территории не только превосходит Киев, но даже Москву до недавнего ее расширения. Севастополь действительно огромен. Я был поражен тем, как долго приходилось добираться на общественном транспорте от одного конца города до другого. Стоит отметить, что транспорт в Севастополе ходит исправно. Мне ни разу не приходилось ждать маршрутки более 3 минут. Меня, петербуржца, также поразила стоимость проезда, которая колеблется от 2 до 3,5 гривен. Это в несколько раз дешевле, чем в Санкт-Петербурге. При этом стоимость бензина на Украине на 30% выше, чем в России. Местные жители объяснили мне этот парадокс тем, что украинская зарплата гораздо ниже российской. Например, зарплата в 4000 гривен считается в Севастополе довольно высокой. Вообще что касается курса гривны по отношению к курсу рубля, то один таксист дал мне весьма оригинальное объяснение. По его мнению, в том, что гривна в четыре раза дороже рубля, нет ничего удивительного. Дело в том, продолжил он, что на Руси рублем называлась половина гривны, поэтому гривна и должна быть, по меньшей мере, в два раза дороже рубля. Севастополь, по словам одного местного жителя, единственный город на постсоветском пространстве, где водные трамвайчики и паром являются общественным транспортом. Я не знаю, насколько справедливо это суждение, но могу заверить, что это лучший вид транспорта. Мне приходилось несколько раз переплывать Южную бухту, и каждый раз я любовался с воды городом и военно-морским флотом.
Однако есть в Севастополе нечто, о чем я не могу забыть до сих пор, - общественные столовые. Обед в Крыму – Феодосии, Судаке и Севастополе – стоит 30-40 гривен, около 150 рублей. В Санкт-Петербурге это в принципе невозможно. При этом крымский обед полноценный: огромная тарелка супа, гарнир, мясо, хлеб и третье. Уже на третий день я перестал справляться с таким плотным обедом. Столовых в Крыму много – больших, на несколько сот человек, и маленьких, имеющих 10-20 посадочных мест. Я посещал одну из многочисленных маленьких столовых. Обед всегда подавался горячим, а не плохо подогретым, как в Северной столице России. Как жаль, что в моем родном городе нет таких милых столовых. Существующую в Петербурге систему общепита следует признать абсолютно неудовлетворительной.
чтоб его рассматривать с большим любопытством,
нежели фабрику и развалину.
Николай Гоголь
Начало.
Бессмертной остается рекомендация Николая Васильевича Гоголя, данная графу Александру Петровичу Толстому, о том, на что путешественник должен обращать внимание в первую очередь. В его письме, размещенном в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», говорится, что «как русский путешественник, приезжая в каждый значительный европейский город, спешит увидеть все его древности и примечательности, таким же точно образом и еще с большим любопытством, приехавши в первый уездный или губернский город, старайтесь узнать его достопримечательности. Они не в архитектурных строениях и древностях, но в людях. Клянусь, человек стоит того, чтоб его рассматривать с большим любопытством, нежели фабрику и развалину».
Следуя совету великого писателя, я буду описывать не столько достопримечательности Крыма, которые мне удалось посетить и увидеть, сколько крымских курортников и их нравы.
Свое путешествие по Крыму я начал с Феодосии. Это странный город. Некоторые его улицы, по красоте и архитектурному изяществу не уступающие самым красивым улицам Санкт-Петербурга, соседствуют с темными, мрачными и, признаюсь, совершенно безобразными улицами. По одной из таких улиц – Октябрьской – мне приходилось ходить каждый день. Улица начинается у центрального рынка, в этом месте она асфальтирована, затем асфальт сменяется большими бетонными плитами, пропадает тротуар, конец улицы умощен гравием. Идти по ней крайне трудно, она поднимается в гору, витляет. В некоторых местах улица не освещена. Совершенно справедливо местные жители называют эту улицу «дорогой». А ведь таких улиц в Феодосии много, и пролегают они не только по окраине города, но и по его центру. Но есть в этом городе улица, ставшая близкой моему сердцу, - Русская улица. Каждый раз, проходя по этой короткой и нарядной улице, я думал о том, как было бы хорошо и уместно, если бы на Русской улице находилась штаб-квартира «Русской народной линии».
Средоточием Феодосии в курортный сезон является, естественно, пляж и прилегающая к нему территория. Приехал я в город в самый разгар сезона. Население города, по наблюдению местных жителей, к этому моменту буквально удвоилось. Приходя на пляж, мне приходилось иногда довольно долго выискивать себе свободное место. Загорающие лежали, образно говоря, «штабелями», уткнувшись своими носами в пятки соседей. Полагаю, что туристы, испытывая некоторый дискомфорт от скученности, тем не менее, ощущали некое единство со своими случайными соседями. Лежать на пляже крайне интересно. Сколько людей, сколько характеров, сколько сцен! Хорошо запомнилась мне одна душераздирающая сцена. На пляже шумно появилась семья: отец, мать и сын лет двенадцати. Женщина, с недовольным выражением лица, что-то быстро говорила мальчику, при этом гневно поглядывая на своего супруга. Так как они разместились недалеко от меня, поэтому я стал невольным слушателем. Мать бранила своего сына за то, что он мало читает, супруга же она обвиняла в том, что он якобы потворствует безделью сына. На лицах мужчины и мальчика было заметно страдание. Мальчику хотелось веселиться, его же отец, очевидно, искал покоя и отдыха. Женщина тыкала книжкой в лицо мальчика, а вокруг резвилась детвора… Трудно описать те неприлично неприятные звуки, которыми сопровождалась эта разборка. Однако в основном на пляже происходили менее травмирующие душу события. Меня поразило огромное число торгующих «кукурузкой горяченькой, сахарной» и прочими вкусностями. На пляже просто невозможно было лежать в тишине, ибо постоянно слышался крик торговцев. Складывалось ощущение, что, по меньшей мере, половина жителей Феодосии занимается пляжной торговлей. По моим наблюдениям, только два раза туристы что-то покупали у этих торговцев. Тем не менее, здравый смысл подсказывает, что если бы торговцам не удавалось сбыть товар, то они просто не занимались бы торговлей. Удивительно, почему мне только дважды удалось увидеть, как торгующие сбывают товар, ведь я внимательно наблюдал за ними почти целую неделю.
В Феодосии я столкнулся с еще двумя обыкновениями. Во-первых, в этом городе почти невозможно поймать частника. Останавливаются только такси, и, несмотря на дешевизну проезда в общественном транспорте, таксисты берут за проезд огромные по местным меркам деньги. Я поделился своими наблюдениями с таксистом. Частники не останавливаются, по его мнению, потому, что боятся мести со стороны таксистов. «Город маленький, все друг друга знают. Не дай Бог, мы увидим, как частник остановился. Мы его найдем, и тогда ему не поздоровиться. Ведь он отнимает у нас наш хлеб», - в сердцах воскликнул таксист. Во-вторых, в Феодосии, как впрочем и в других крымских городах, в которых я побывал, не исключая Севастополя и Симферополя, после 23 часов частично выключают уличное освещение. Некоторые районы Феодосии совершенно не освещаются, и если бы на моем мобильном телефоне не было фонарика, я даже не знаю, как бы я добирался домой, ведь темнеет в Крыму в этот период уже в 21 час. Поразительно: еще в семь часов вечера туристы греются на солнышке на пляже, но уже в девять часов вечера город погружается во тьму. В Крыму темнеет мгновенно. Я как-то зашел в супермаркет, начинались сумерки, когда же я вышел, было уже темно. А ведь я никогда не нахожусь в магазине слишком долго.
Жил я в Феодосии у знакомых, в некотором удалении от пляжа, на самом высоком месте в городе. Дом стоял на откосе. С площадки перед домом открывалась панорама всего города. Потрясающее зрелище! Вот момент, когда можно ощутить себя владыкой мира.
Из Феодосии я переместился в Судак. Здесь я прожил пару дней. Летом большинство жителей этого города делится на две группы: младшее поколение занимается уличной торговлей, старшее – сдачей жилья. Жилье сдают почти все местные жители. Стоимость аренды по меркам Петербурга скромная – примерно 50 гривен в день с человека. Условия проживания вполне сносные. Почти в каждом дворе имеется домик, а иногда и несколько домиков, для туристов. Душ, раковины и туалет - общие. Как правило, это специально оборудованные чистые, регулярно убираемые помещения. Выражение «туалет во дворе» уже перестало быть уничижительным: вместо дырки туристы пользуются привычным унитазом. Дефицита в жилье нет, жилье найти легко.
Судак – классический курорт. Количество туристов огромно. Меня поразило большое число молодых семей, нередко многодетных. Казалось, что в России и на Украине происходит демографический бум. Именно в Судаке я ощутил семейную атмосферу. Люди ходят по городу неспешно, смотрят по сторонам, постоянно разговаривают. Напротив меня проживала семья из шести человек. Они рано вставали, и уже в 7 часов утра я просыпался из-за их разговоров. Поразила меня одна особенность их общения: все шесть человек говорили одновременно. Это был ни диалог, и ни дискуссия, а какая-то странная полифония, многоголосье.
В Судаке я столкнулся с явлением, которое в литературе принято называть «обществом потребления». Как я уже отмечал, половина местного населения торговала. Торговля шла круглосуточно. Все улицы были заставлены лотками, палатками, ларьками. Товар однообразен: сувениры, однотипная одежда, шлепанцы, сандалии, подводные приспособления и т.д. Туристы в основном занимались двумя делами: они либо говорили, либо жевали. Неудивительно, что пунктов уличной еды в Судаке огромное множество. Туристы, по сути, были покупателями, а местные жители – продавцами. Судак, в сущности, превратился на летний период не только в курорт, но и в один большой рынок. В этой связи не лишним, думается, будем упоминание об одной милой особенности малороссийского Православия. В Судаке есть храм с пристройкой… В пристройке приютился обменный пункт. К сожалению, у меня не было фотоаппарата, иначе я запечатлел бы это необычное соседство.
Как раз в это время я испытал интеллектуальный голод. За неделю я не прочел ни одной строчки, не посмотрел ни одного фильма. В поисках пищи для ума я наткнулся на книжный лоток. Среди книг я заметил роман Виктора Пелевина «Generation „П“». Мне давно хотелось прочесть это произведение, поэтому я его и купил. Когда я стал его читать, то поразился сходству описываемого в романе с тем, что я наблюдал в Судаке. Пелевин предлагает собственную концепцию общества потребления, которую он назвал «оранусом», имеющим не совсем приличный русский аналог «ротожопие». Суть теории заключается в том, что экономическое поведение человека подвержено трем вау-импульсам, мотивам. Оральному – поглощающему деньги, анальному – расходующему деньги, и вытесняющему – импульсу, который вытесняет из сознания человека все мысли, не связанные с деньгами. Также Пелевин пишет о «identity», что представляет собой не личность человека как таковую, а некий желанный образ человека, созданный с помощью рекламы и СМИ. В рамках этой парадигмы человек оценивается не по своим личностным качествам, а через принадлежащие ему вещи. Эту концепцию можно проиллюстрировать следующим умозрительным примером: «Петров – человек, который живет в таком-то доме, ездит на таком-то авто, носит такие-то часы и т.д.». Как видно, о личных качествах Петрова не сказано ни слова. Несомненно, что на концепцию Пелевина оказал влияние фрейдизм, которым особо сильно увлекалась русская интеллигенция в девяностые годы. Однако в целом предложенная писателем теория довольно убедительно раскрывает механизм общества потребления. На мой взгляд, происходящая в Судаке повсеместная, непрерывная купля-продажа с последующим непрекращающемся потреблением явилась наглядным подтверждением истинности концепции Пелевина. Эти противоречивые наблюдения беспокоят меня до сих пор.
Конец отпуска я провел в Севастополе. Горожане считают, что их город по своей территории не только превосходит Киев, но даже Москву до недавнего ее расширения. Севастополь действительно огромен. Я был поражен тем, как долго приходилось добираться на общественном транспорте от одного конца города до другого. Стоит отметить, что транспорт в Севастополе ходит исправно. Мне ни разу не приходилось ждать маршрутки более 3 минут. Меня, петербуржца, также поразила стоимость проезда, которая колеблется от 2 до 3,5 гривен. Это в несколько раз дешевле, чем в Санкт-Петербурге. При этом стоимость бензина на Украине на 30% выше, чем в России. Местные жители объяснили мне этот парадокс тем, что украинская зарплата гораздо ниже российской. Например, зарплата в 4000 гривен считается в Севастополе довольно высокой. Вообще что касается курса гривны по отношению к курсу рубля, то один таксист дал мне весьма оригинальное объяснение. По его мнению, в том, что гривна в четыре раза дороже рубля, нет ничего удивительного. Дело в том, продолжил он, что на Руси рублем называлась половина гривны, поэтому гривна и должна быть, по меньшей мере, в два раза дороже рубля. Севастополь, по словам одного местного жителя, единственный город на постсоветском пространстве, где водные трамвайчики и паром являются общественным транспортом. Я не знаю, насколько справедливо это суждение, но могу заверить, что это лучший вид транспорта. Мне приходилось несколько раз переплывать Южную бухту, и каждый раз я любовался с воды городом и военно-морским флотом.
Однако есть в Севастополе нечто, о чем я не могу забыть до сих пор, - общественные столовые. Обед в Крыму – Феодосии, Судаке и Севастополе – стоит 30-40 гривен, около 150 рублей. В Санкт-Петербурге это в принципе невозможно. При этом крымский обед полноценный: огромная тарелка супа, гарнир, мясо, хлеб и третье. Уже на третий день я перестал справляться с таким плотным обедом. Столовых в Крыму много – больших, на несколько сот человек, и маленьких, имеющих 10-20 посадочных мест. Я посещал одну из многочисленных маленьких столовых. Обед всегда подавался горячим, а не плохо подогретым, как в Северной столице России. Как жаль, что в моем родном городе нет таких милых столовых. Существующую в Петербурге систему общепита следует признать абсолютно неудовлетворительной.
Покидал я Севастополь накануне празднования 1025-летия Крещения Руси и Дня Военно-морского флота. На остановке я подошел к подвыпившему пенсионеру и спросил его, на какой маршрутке можно добраться до автовокзала. Ответив на мой вопрос, он, глядя на мою дорожную сумку, спросил меня, почему я решил уехать из их города. На что я ответил, что вынужден покинуть Севастополь в связи с окончанием отпуска. «Что-то не вовремя у Вас заканчивается отпуск, - вставил он. – Послезавтра будет военный парад. Остались бы. Конечно, парад не такой, каким был в советское время, но все же тех, кто никогда не видел парада, и нынешний поражает». Поблагодарив его за внимательность, я высказал предположение, что мой шеф не поймет меня, если я останусь еще на два дня. «Кроме того, - попытался я пошутить, - отпуск всегда заканчивается не вовремя и неожиданно». «А, вот и Ваша маршрутка пришла», - прервал он наш разговор, указывая мне на подошедший автобус. Покидая Крым, я вспоминал многочисленные реплики местных жителей о том, что Крым – это все же Россия.
Александр Тимофеев, заместитель главного редактора «Русской народной линии»
3. РНЛ в Севастополе , браво !
2. Отпуск в Крыму
1. Re: Особенности крымского курорта