Как сообщалось, 11 июня Президент России Владимир Путин посетил новый студийный комплекс телеканала Russia Today и встретился с руководством и корреспондентами телеканала. В ходе встречи Путин заявил, что между русскими и американцами существуют фундаментальные культурологические противоречия. «…У нас идеологических противоречий на сегодняшний день практически нет – у нас есть фундаментальные культурологические. В основе американского самосознания лежит индивидуалистическая идея. В основе российского – коллективистская. Вот есть один из исследователей Пушкина, который об этом очень точно и ясно сказал. Вот в «Унесённых ветром», помните, там главная героиня говорит: «Я не могу себе представить, что я буду голодать». Для неё это самое главное. А в нашем представлении, в представлении русского человека, всё-таки другие задачи, что-то такое, за горизонт уходящее. Что-то такое душевное. Что-то такое, связанное с Богом. Понимаете, это немного разные философии жизни. И поэтому понять друг друга довольно сложно. Но можно», - полагает Владимир Путин.
Мы попросили прокомментировать слова Президента известного ученого, к.филол.н., доцента Исторического факультета СПбГУ диакона Владимира Василика.
Эта мысль висит в воздухе. Владимир Владимирович постарался ее изложить в самом политкорректном виде, сказав, что у нас нет идеологических противоречий, но я бы сказал, что на самом деле и серьезные идеологические противоречия у нас есть. При всех попытках сгладить различия, они всегда были, есть и будут, как хорошо сказал Киплинг:
Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут.
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень Суд.
У нас различия в чем? Во-первых, в структуре власти, в ее характере. Наша власть стремится к патерналистским образцам. Правитель для нас, безразлично, кто он, Царь или Президент, прежде всего - отец нации. Мы, с одной стороны, признаем вертикаль власти и дистанцию, отделяющую от правителя всех прочих граждан, с другой стороны, ожидаем от него как от отца поддержки, заботы, опоры и априорно признаем, что он видит и понимает дальше нас.
Западная концепция правителя - это менеджер, умелый управленец, «свой парень», этакий «Труффальдино из Бергамо», удачливый слуга. Да только вопрос, а скольких господ? Российская модель власти, это, прежде всего, власть открытая, патерналистская, опирающаяся не столько на закон, сколько на то, что Император Константин называл «здравым и правым смыслом». Мы охотнее простим власти любое нарушение писаного закона, чем попрание справедливости, попрание внутренних законов божеских и человеческих. А на Западе не так. На Западе отношения власти и общества - это письменный договор, контракт, по которому главное - не нарушать букву. Что касается духа - он не обязателен.
Еще одно фундаментальное противоречие между нами и Америкой - это установка российского общества на общинность, в то время как западное общество преимущественно проповедует доктрину «я». «Я важнее всего в мире», «мой президент всегда прав», «моя страна всегда права». Для русского человека не так. Для него законы божеской и человеческой справедливости, законы правды Божией выше и его самого, и его страны, и его Президента. Только потому у русских людей не возникало противоречий между правотой своей страны и правдой Божией, что существовало понятие Святой Руси или России как государства правды. В случае разрыва этих понятий начинались мятежи и революции.
Американский образ жизни предполагает заземление, как справедливо отметил Владимир Владимирович, «все здесь и сейчас, в этом мире». Русский человек трансцендентен. Он, по слову апостола Павла, «не имеет здесь пребывающего града, но взыскует грядущего» (Евр 13, 13). Поэтому он никогда не бывает доволен сам собой, в отличие от довольного собой европейца и американца.
Русский человек взыскует Царствия Божьего и правды Его, а остальное все приложится. Вопрос, почему не всегда прилагается? Потому что под видом Царствия Божьего часто русский человек ищет царствие земное, ищет царствие ложное, ставит себе ложные цели, но добивается их рьяно и истово, можно сказать, с религиозным энтузиазмом.
Различия между американским образом жизни и русским, пожалуй, может объяснить разница между джек-лондоновскими героями и нашими. Скажем, повесть Джека Лондона «Любовь к жизни» и произведение Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». Алексей Маресьев полз не столько для того, чтобы спасти свою жизнь, он полз, чтобы продолжить воевать, полз для спасения своего Отечества. Русский человек - это человек жертвенности, о чем свидетельствует и замечательный диск, который недавно издала «Русская народная линия». Если мы рассмотрим американских героев, то, при всем уважении к ним, мы мало найдем подобного тому, что есть в героях русских.
Теперь вопрос, насколько сочетаемы западная и русская культуры? И опять:
Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут.
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень Суд.
Надо понимать свою инаковость, при этом относиться друг ко другу уважительно, хранить свое самостояние, не заискивать друг перед другом, не заниматься бездумным подражательством, потому что это погибельно. Как говорил Шекспир: «Мы победим врага в любой борьбе, была бы Англия верна самой себе». На мой взгляд, уважительный консенсус возможен, при условии, если мы будем сильны, и если нас будут уважать. Русская цивилизация и русский образ мысли до конца не исчерпаны, они таят в себе необозримые возможности не только для России, но и для других народов и культур мира.
Мы попросили прокомментировать слова Президента известного ученого, к.филол.н., доцента Исторического факультета СПбГУ диакона Владимира Василика.
Эта мысль висит в воздухе. Владимир Владимирович постарался ее изложить в самом политкорректном виде, сказав, что у нас нет идеологических противоречий, но я бы сказал, что на самом деле и серьезные идеологические противоречия у нас есть. При всех попытках сгладить различия, они всегда были, есть и будут, как хорошо сказал Киплинг:
Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут.
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень Суд.
У нас различия в чем? Во-первых, в структуре власти, в ее характере. Наша власть стремится к патерналистским образцам. Правитель для нас, безразлично, кто он, Царь или Президент, прежде всего - отец нации. Мы, с одной стороны, признаем вертикаль власти и дистанцию, отделяющую от правителя всех прочих граждан, с другой стороны, ожидаем от него как от отца поддержки, заботы, опоры и априорно признаем, что он видит и понимает дальше нас.
Западная концепция правителя - это менеджер, умелый управленец, «свой парень», этакий «Труффальдино из Бергамо», удачливый слуга. Да только вопрос, а скольких господ? Российская модель власти, это, прежде всего, власть открытая, патерналистская, опирающаяся не столько на закон, сколько на то, что Император Константин называл «здравым и правым смыслом». Мы охотнее простим власти любое нарушение писаного закона, чем попрание справедливости, попрание внутренних законов божеских и человеческих. А на Западе не так. На Западе отношения власти и общества - это письменный договор, контракт, по которому главное - не нарушать букву. Что касается духа - он не обязателен.
Еще одно фундаментальное противоречие между нами и Америкой - это установка российского общества на общинность, в то время как западное общество преимущественно проповедует доктрину «я». «Я важнее всего в мире», «мой президент всегда прав», «моя страна всегда права». Для русского человека не так. Для него законы божеской и человеческой справедливости, законы правды Божией выше и его самого, и его страны, и его Президента. Только потому у русских людей не возникало противоречий между правотой своей страны и правдой Божией, что существовало понятие Святой Руси или России как государства правды. В случае разрыва этих понятий начинались мятежи и революции.
Американский образ жизни предполагает заземление, как справедливо отметил Владимир Владимирович, «все здесь и сейчас, в этом мире». Русский человек трансцендентен. Он, по слову апостола Павла, «не имеет здесь пребывающего града, но взыскует грядущего» (Евр 13, 13). Поэтому он никогда не бывает доволен сам собой, в отличие от довольного собой европейца и американца.
Русский человек взыскует Царствия Божьего и правды Его, а остальное все приложится. Вопрос, почему не всегда прилагается? Потому что под видом Царствия Божьего часто русский человек ищет царствие земное, ищет царствие ложное, ставит себе ложные цели, но добивается их рьяно и истово, можно сказать, с религиозным энтузиазмом.
Различия между американским образом жизни и русским, пожалуй, может объяснить разница между джек-лондоновскими героями и нашими. Скажем, повесть Джека Лондона «Любовь к жизни» и произведение Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». Алексей Маресьев полз не столько для того, чтобы спасти свою жизнь, он полз, чтобы продолжить воевать, полз для спасения своего Отечества. Русский человек - это человек жертвенности, о чем свидетельствует и замечательный диск, который недавно издала «Русская народная линия». Если мы рассмотрим американских героев, то, при всем уважении к ним, мы мало найдем подобного тому, что есть в героях русских.
Теперь вопрос, насколько сочетаемы западная и русская культуры? И опять:
Запад есть Запад, Восток есть
Восток, и с мест они не сойдут.
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень Суд.
Надо понимать свою инаковость, при этом относиться друг ко другу уважительно, хранить свое самостояние, не заискивать друг перед другом, не заниматься бездумным подражательством, потому что это погибельно. Как говорил Шекспир: «Мы победим врага в любой борьбе, была бы Англия верна самой себе». На мой взгляд, уважительный консенсус возможен, при условии, если мы будем сильны, и если нас будут уважать. Русская цивилизация и русский образ мысли до конца не исчерпаны, они таят в себе необозримые возможности не только для России, но и для других народов и культур мира.
3. Ответ на 2., Евлампия:
2. Ответ на 1., Поляков Виктор:
1. О Царствии Небесном