В Заостровском приходе налаживается жизнь, сообщает пресс-служба Архангельской епархии. «Возвращаются люди, для которых Сретенский храм родной не просто с рождения, но и, можно так сказать, по наследству. Здесь когда-то крестили, венчали, отпевали их прадедов, отцов, бабушек, матерей. У храма на погосте покоятся их родные. Радуются своему возвращению старейшие заостровские прихожане. Но и скорбят: жаждет душа примирения со всеми теми, кто в своём заблуждении пока не вернулся в родную церковь. Храм наш общий, говорят они, вера у нас одна. Все мы - братья и сестры во Христе!» - говорится в сообщении.
Антонина Степановна Поликарпова, старейшая прихожанка Заостровского Сретенского храма рассказывает: «Я долгое время пела на клиросе в нашем храме. Хочу сказать, что очень много хорошего для храма сделал о. Иоанн Привалов. Я очень его уважала. Он добрый, простой. С ним можно поговорить. Отец Иоанн сначала был на правильном пути. А потом - обновленцы, и службу батюшка изменил. Так я и перестала петь на клиросе. Приезжал как-то к нам о. Георгий Кочетков, я и у него спросила: "Почему такая у нас служба"? А он говорит: "Подойдите к отцу Иоанну, и спросите"! Родители наши хранили-хранили храм, и вот, на тебе: обновленцы».
«Несколько месяцев тогда в храм я не ходила, - продолжает прихожанка. - Так хочу в храм, а как вспомню, что там, и не пойду. Не тянет и всё. Никакого желания идти. Служба совсем стала другая. Мне о.Иоанна жалко, что попал он в лапы к этому Георгию Кочеткову. Так все были рады, когда у нас вернули обычную службу! Только жаль тех, кто перестал ходить в храм. Как-то звоню своим давним знакомым, тем, кто в обновленческую общину входил, и говорю: "Вы почему в храм не идёте"? А они: "Ноги нашей не будет"! А я им: "Глупые вы люди! Вы к кому идёте? К Богу или нет"»? Очень хочу, чтобы люди осознали заблуждение и вернулись в храм. Нам делить нечего!»
Зинаида Николаевна Сметанина, коренная жительница Заостровья, прихожанка Сретенского храма в свою очередь вспоминает: «Когда пришёл отец Иоанн, в 90-х годах, он стал набирать группу для катехизации. И мы с подругой пошли на занятия, стали воцерковляться. Но эти занятия мне как-то особенно ничего не дали. Во всём был упор на разум, на рассудок. Почему-то толкование разумом меня смущало... Службы тогда были прекрасные на церковно-славянском языке. Но батюшка не допускал к исповеди и причастию. Говорил, давай подождём. И я с ним соглашалась. В один момент было время, когда я перестала ходить в храм из-за того, что сменила работу и надо было далеко ездить. А потом, когда вернулась - всё здесь изменилось. И служба не та, и всё не то... Те бабушки, которые раньше служили, их в живых не стало, и о.Иоанн перестал придерживаться старых правил».
«Сейчас приходская жизнь налаживается. Возобновилась прежняя служба. Это такая радость, что словами не выразишь! Очень хочу, чтобы и мои дети по-настоящему стали верующими людьми и часто бывали в храме», - говорит Зинаида Николаевна.
Зоя Ивановна Магонова, внучка церковной старосты Заостровского прихода, рассказывает, что когда в 1990-х в храм был назначен отец Иоанн Привалов, то вскоре служба началась меняться: «Внутренне я никак не могла принять все эти нововведения от священника Георгия Кочеткова. На словах "изыдите, оглашенные" скорее бежишь из храма... И я даже не сопротивлялась этому. Но интуитивно чувствовала, что надо по-другому. Надо быть в Церкви, и всё. Несколько лет, где-то с 2006 года, было охлаждение к Сретенскому храму. У меня не лежала душа. По-настоящему сюда я вернулась в декабре 2012 года, когда возобновилась прежняя служба. Мне очень она нравится - душа радуется! А тех, кто перестал ходить в храм, как их жалко! Ушли ведь очень-очень хорошие, просто замечательные люди, которые всю жизнь стремились к Богу. И так хочется, чтобы они разобрались во всем и вернулись».
Владимир Васильевич Долгобородов, коренной житель Заостровья, звонарь Сретенского храма, вспоминает, что когда он пришел к вере, отец Иоанн Привалов как раз собирал группы для катехизации. «И я пошёл на занятия. Он меня к вере и привёл. Большая ему за это благодарность. Когда были трудные ситуации, он мне тоже помогал, молились вместе. С тех пор я всегда в храме. Но когда здесь новая служба стала совершаться, стал замечать, что душа перестала молиться. В другой храм заходишь, и такое чувство, что на колени бы встал. Дух такой, намоленность. А здесь - ну, не молится душа. Когда здесь нарушения начались, то не хотелось сюда совсем ходить. Я начал искать другую церковь. В то время мне довелось помогать Никольскому храму, и частенько бывать там. Когда я решил уходить из Сретенского прихода, то попросил у батюшки прощения. Сказал, что, тем путём, которым он идёт, я не могу идти... У него свой путь, у меня свой. И с миром ушел. Последние три-четыре года я был в Никольском храме звонарём. Нелегко мне было. Вот рядышком храм стоит, а я каждое воскресение на первом автобусе еду в город, звоню в другом храме, а мимо своего проезжаю. Вернулся я обратно несколько месяцев назад. Сейчас меняю троса на нашей колокольне, они от старости поржавели, рвутся. В последние годы в храме не звонили. Я более десяти лет звоню. Помогал подвеску делать и в других храмах. Это служение во славу Божию. Трудно и больно за о.Иоанна. Он мой и духовный учитель, и наставник. А вот так получилось, что разошлись пути. А как он дальше? Болит за него у меня душа. Болит и за тех прихожан, которые ушли, потому что я и сам этот путь прошёл. Я всех их почти знаю. Где-то они сейчас в поисках, и разобраться не могут. Встречаемся и не здороваемся... Сплотить бы всех, собрать обратно. Что делить нам? У нас одна вера - православная. И сильны мы, когда все вместе», - заключил В.Долгобородов.
