Настоятель храма мученицы Татианы При МГУ протоиерей Владимир Вигилянский дал большое интервью порталу «Православие и мир» об основных, на его взгляд, проблемах современного мира. Отец Владимир, в частности, сказал:
«Мои юность и молодость прошли в диссидентской среде, но нелюбовь к советской власти не мешала нам ценить талантливые произведения советских по духу авторов. И как ни чужд мне Маяковский идеологически, я считал и считаю его большим поэтом. Когда речь шла о культуре, "гамбургский счет" стирал любые мировоззренческие противоречия. Сейчас его просто не существует. Как человек, всю жизнь связанный с филологией, литературой, журналистикой, я вижу, что люди в массе разучились читать художественные тексты, они не понимают образов, метафор, подтекста. Скоро перестанут понимать Евангелие, потому что все Евангелие построено на развернутых метафорах, притчах. Стихи таким читателям вообще не нужны, потому что поэзия — иноязык, который борется с нашим прямолинейным прочтением надписей на заборах, а литература превращается в инструкции по применению, в которых нет многозначности, никакой тайны, скрытого смысла.
Сегодня пять графоманов могут скинуться и издать сборник, создать на кухне или в кафе свой союз писателей, раздавать друг другу премии имени великих. И чем они для массового читателя отличаются от известного писателя? Ничем. Тоже издаются, тоже премии получают. Исчез институт экспертов — его просто уничтожили. Или — подменили.
И подобное не только в культуре происходит. От знакомых ученых слышал, что и в науке сегодня понятие «экспертиза» просто отсутствует. Думаю, что нет его ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, ни в любой другой области».
«Согласны ли вы с этим диагнозом? Можно ли выправить эту ситуацию? Как?» - с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям.
Иерей Валерий Буланников, клирик храма свт. Николая в Отрадном, заявил, что отчасти готов согласиться с о. Владимиром.
«Вот взять, например, «толстые» журналы - это показатель состояния культуры. Ведь они все время на грани банкротства и краха, тиражи мизерные. Правда, в XIX веке был почти такой же узкий слой читателей. Доля серьезно читающих всегда невелика. Об уровне литературы судить сложно. Есть интересные авторы, но безусловных вершин все-таки нет. С другой стороны, появление шедевра всегда неожиданно. А падение читательского уровня - это уже мировая тенденция. Правда, не думаю, что интеллектуальный уровень упал так низко, что литературу уже не понимают. Просто в потребительском обществе другие приоритеты. Вот и мы попали под этот молот усредненного понимания. Но об этом еще Достоевский сожалел. Конечно, это вызывает тревогу, но я не столь пессимистичен, как о. Владимир. Увы, сейчас детей приходится заставлять читать классику. Понятно, что им хочется посидеть за компьютером. Но тут очень многое зависит от системы образования. Безусловно, нужно оставить костяк гуманитарного классического образования. Сокращение часов литературы и истории в школе однозначно недопустимо. С этой тревожной тенденцией нужно бороться. Я все-таки думаю, что у нас много думающих читателей, ищущих духовной пищи, что далеко не все заражены потребительскими ценностями. Развитие и культуры, и литературы во многом будет зависеть от того, сможем лм мы привить своим детям истинные духовные ценности и воспитать их в этих ценностях», - заключил о. Валерий.
Священник Андрей Алексеев, клирик храма св. мчц. Параскевы Пятницы в Качалове, заявил, что с о. Владимиром невозможно не согласиться.
«Все так и есть. Это печальное явление, но такова тенденция. Уровень востребованности литературы, безусловно, падает. Все примитивизируется. Деградация очевидна. Что касается понимания Евангелия - когда в сердце человека рождается потребность в чтении Слова Божия – это уже чудо. Поэтому так важно упование на Господа. Так что о. Владимир прав, но есть и великая надежда на милосердие Божие, что люди, в которых не совсем еще угасла искорка веры, проснутся. Разделяю тревогу замечательного пастыря, понимаю его боль. Но очень хочется надеяться на духовное возрождение, что такая возможность все-таки есть. Потому что у Бога все возможно», - заключил о. Андрей.
