Рабочая группа во главе с вице-спикером Государственной Думы Сергеем Неверовым и первым заместителем председателя комитета по вопросам семьи, женщин и детей Ольгой Баталиной разрабатывает поправки, которые значительно снизят требования к потенциальным усыновителям, опекунам и попечителям, сообщает Regions.ru.
Сегодня, согласно действующему законодательству, усыновителями не могут стать граждане, имеющие судимость или имеющие серьезные проблемы со здоровьем. Депутаты предлагают пересмотреть нормы Семейного кодекса, Закона об опеке и попечительстве и Уголовного кодекса РФ, чтобы судимость по некоторым статьям и определенные заболевания, даже дающие инвалидность, не препятствовали, тем не менее, усыновлению. Среди статей, судимость по которым не будет препятствовать усыновлению, называют, в частности, заведомо ложные сообщения о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей. Предполагается также открыть возможность усыновления для людей с пороком сердца или больных сахарным диабетом, даже если у них I или II группа инвалидности, а также онкологическим больным, которые прошли лечение, но по закону сохранили свой статус.
Николай Слабжанин, исполнительный директор российского представительства одной из крупнейших международных благотворительных организаций по поддержке детей-сирот «Детские деревни-SOS», считает, что поблажки в возможности усыновления и восстановления прав на ребенка нужны, но каждый случай требует отдельного рассмотрения: «Когда человек осужден, его либо ограничивают в родительских правах, либо лишают их. Я – сторонник индивидуального подхода. Если человек совершил преступление в молодости по неосторожности или глупости, то почему он не может в будущем усыновить ребенка? На мой взгляд, в таких случаях человек должен пройти испытательный срок, показать, что уже стал на путь исправления и готов нести такую ответственность. Но для этого с ними нужно работать».
Тем временем, Минобрнауки собирается запустить программу обязательного психологического тестирования потенциальных усыновителей. На первом этапе (интервью) отсеиваются кандидаты, не подходящие явно. Следующий этап выявляет психопатологии и аддикции (алкоголизм, наркомания, склонность к насилию и т.д.). На третьем этапе проходит общая оценка социально-психологического состояния и выявление сильных сторон у кандидата и семьи в целом. Последний, четвертый, этап, по сути, является подбором определенной семьи для определенного ребенка.
Прокомментировать эти инициативы корреспондент издания попросил известных православных священнослужителей.
Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, самым важным в этом вопросе назвал защиту интересов ребенка. «Она должна быть в центре, - сказал он. - Часто обсуждение тех или иных законопроектов идет с позиций человека, который к конкретной проблеме лично не имеет отношения, а просто рассуждает. По-моему, это неправильный подход. Любое действие властей в этой области нужно оценивать с позиции становится ли ребенку лучше или хуже вследствие принимаемых решений».
«Понятно, что наличие тех или иных заболеваний не может стать абсолютным противопоказанием для того, чтобы человек лишился права быть усыновителем. Конечно, требуется индивидуальный подход. Важно только не открыть лазейку для людей, которые будут руководствоваться злым умыслом. Например, люди, совершившие преступление против личности, конечно, отпадают. Важно, чтобы в конечном итоге дети попали в хорошие руки», - заметил он.
В целом же тенденция к снижению требований, отца Александра настораживает: «Понятно, что не должны устанавливаться бюрократические препоны для нормальных людей, желающих усыновлять детей, которым, конечно, в детском доме будет хуже, чем в семье. Но строгость и государственный контроль за этой предельно чувствительной областью должен не ослабевать, а становиться даже более тщательным, для того, чтобы можно было избежать злоупотреблений и преступлений на этой почве».
Протоиерей Александр Кузин, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, видит проблему в том, что «здесь главными должны быть нравственные критерии, которые как раз совершенно не поддаются какому-либо правовому нормированию. А для религиозного человека уровень ответственности неизмеримо выше. Одни и те же правовые нормы будут по-разному трактоваться самими законодателями и людьми верующими». «Другой вопрос, - отметил священник, - как будет работать тот или иной закон в конкретной ситуации. Ведь мы часто сталкиваемся, с одной стороны, с множественностью толкований закона, а, с другой стороны, его практической неисполнимостью. Увы, нравственная норма часто расходится с нормой правовой. А ведь закон должен опираться на нравственность. Поэтому сказать, что получится в данном случае, крайне сложно».
Протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофания Воронежского, заметил, что заболевания, в том числе и онкологические, бывают разные: «Ну, например, рак молочной железы не должен же быть препятствием. Нужно ведь учитывать и какая стадия болезни и т.д. Очевидно, что не все болезни будут непреодолимым препятствием для усыновления. Над этим нужно, конечно, подумать». «Самое главное, чтобы это был разумный подход – жесткие схемы здесь предлагать бессмысленно. Важно, чтобы решения не принимались автоматически на основании каких-то справок. С каждым человеком нужно работать индивидуально: узнать его жизнь - когда был дан срок, за что, сколько человеку было лет и т.д. и т.д. Если был рецидив, конечно, лучше поостеречься. Подход должен быть дифференцированный. Во все детали нужно вникать. Люди, от которых зависит решение, должны исследовать вопрос не по бумагам. Нужно, конечно, исходить из желания, чтобы ребенка усыновили», - считает священник.
Священник Илия Шугаев, настоятель храма Архангела Михаила города Талдома (Московская область), рассказал, что у него среди знакомых есть человек, который был раньше осужден, но после этого пришел в храм, искренне покаялся и стал замечательным семьянином. «Когда собственные его дети подросли, он усыновил еще одного ребенка. Такие факты не редкость», - считает священник.
«Конечно, должен быть индивидуальный подход, - продолжил отец Илия. – Однозначно ставить крест на том, кто был когда-то осужден, было бы несправедливо. Я думаю, что и инвалиды могли бы стать усыновителями. Здесь тоже нужен индивидуальный подход. Формальное тестирование, правда, не может полностью решить эту проблему. Оно все-таки не позволяет заглянуть в душу человека. Мне кажется, надо идти навстречу людям, желающим усыновить. Оказывать им финансовую поддержку. Помогать с жильем. Ведь часто причиной отказа в усыновлении объявляется именно несоответствие материального положения потенциальных усыновителей. Но это должно быть не препятствием к усыновлению, а поводом оказать помощь таким людям».
Священник Димитрий Лиин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, согласен с тем, что ранее судимый человек может исправиться и даже стать нравственным примером для других. Но формальные критерии всегда огрубляют ситуацию, подчеркнул он. Поэтому, считает пастырь, «снижать нормы и требования в плане морально-этического облика усыновителей, на мой взгляд, тоже совершенно неправильно: надо быть уверенным, что люди будут достойными воспитателями, что они заменят родителей. Отбор таких людей - действительно очень деликатный вопрос, в решении которого надо руководствоваться не только и не столько какими-то правовыми рамками».
«Думаю, что инициатива по созданию комиссий по усыновлению совершенно правильная. Хотел бы только добавить, что лучшего критерия, чем рекомендация священника, который знает усыновителя – тем более является его духовником - не найти. Участие священников в таких комиссиях весьма уместно. Их мнение относительно людей церковных имело бы огромное значение. Что касается людей нецерковных - здесь, наверное, могли бы помочь психологи», - считает отец Димитрий.
«Если снижение требований подразумевает именно индивидуальный подход, а не огульный, то я скорее за. А если речь идет о нравственных качествах усыновителей, то в этом случае планку надо не понижать, а повышать», - заключил он.
Священник Андрей Алексеев, клирик храма св. мчц. Параскевы Пятницы в Качалова, отметил, что обсуждаемая тема очень серьезная и требует рассудительности. «В отношении людей ранее судимых нужно, конечно, учитывать и срок давности, и степень раскаяния. Здесь не обойтись без помощи духовенства. Однажды оступившийся может, конечно, исправиться. Такому человеку нельзя перекрывать возможность реализовать себя в воспитании приемного ребенка. С другой стороны, и люди немощные, у которых по разным причинам нет детей, тем не менее, имеют чаяние и желание воспитывать детей. Я, например, знаю таких людей. Здесь, конечно, нужно очень тщательно взвешивать все "за" и "против", учитывая, что для многих это также возможность исполнить евангельскую заповедь о помощи сиротам. Это было бы великой радостью для одних и великим утешением для других. Думаю, с рассуждением и молитвой эту проблему можно решить. Обязательным считаю привлечение представителей Церкви к участию в решении данной проблемы. А только внешними юридическими способами без духовного опыта эту проблему не решить», - заключил отец Андрей.
Сегодня, согласно действующему законодательству, усыновителями не могут стать граждане, имеющие судимость или имеющие серьезные проблемы со здоровьем. Депутаты предлагают пересмотреть нормы Семейного кодекса, Закона об опеке и попечительстве и Уголовного кодекса РФ, чтобы судимость по некоторым статьям и определенные заболевания, даже дающие инвалидность, не препятствовали, тем не менее, усыновлению. Среди статей, судимость по которым не будет препятствовать усыновлению, называют, в частности, заведомо ложные сообщения о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей. Предполагается также открыть возможность усыновления для людей с пороком сердца или больных сахарным диабетом, даже если у них I или II группа инвалидности, а также онкологическим больным, которые прошли лечение, но по закону сохранили свой статус.
Николай Слабжанин, исполнительный директор российского представительства одной из крупнейших международных благотворительных организаций по поддержке детей-сирот «Детские деревни-SOS», считает, что поблажки в возможности усыновления и восстановления прав на ребенка нужны, но каждый случай требует отдельного рассмотрения: «Когда человек осужден, его либо ограничивают в родительских правах, либо лишают их. Я – сторонник индивидуального подхода. Если человек совершил преступление в молодости по неосторожности или глупости, то почему он не может в будущем усыновить ребенка? На мой взгляд, в таких случаях человек должен пройти испытательный срок, показать, что уже стал на путь исправления и готов нести такую ответственность. Но для этого с ними нужно работать».
Тем временем, Минобрнауки собирается запустить программу обязательного психологического тестирования потенциальных усыновителей. На первом этапе (интервью) отсеиваются кандидаты, не подходящие явно. Следующий этап выявляет психопатологии и аддикции (алкоголизм, наркомания, склонность к насилию и т.д.). На третьем этапе проходит общая оценка социально-психологического состояния и выявление сильных сторон у кандидата и семьи в целом. Последний, четвертый, этап, по сути, является подбором определенной семьи для определенного ребенка.
Прокомментировать эти инициативы корреспондент издания попросил известных православных священнослужителей.
Протоиерей Александр Абрамов, настоятель храма преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, самым важным в этом вопросе назвал защиту интересов ребенка. «Она должна быть в центре, - сказал он. - Часто обсуждение тех или иных законопроектов идет с позиций человека, который к конкретной проблеме лично не имеет отношения, а просто рассуждает. По-моему, это неправильный подход. Любое действие властей в этой области нужно оценивать с позиции становится ли ребенку лучше или хуже вследствие принимаемых решений».
«Понятно, что наличие тех или иных заболеваний не может стать абсолютным противопоказанием для того, чтобы человек лишился права быть усыновителем. Конечно, требуется индивидуальный подход. Важно только не открыть лазейку для людей, которые будут руководствоваться злым умыслом. Например, люди, совершившие преступление против личности, конечно, отпадают. Важно, чтобы в конечном итоге дети попали в хорошие руки», - заметил он.
В целом же тенденция к снижению требований, отца Александра настораживает: «Понятно, что не должны устанавливаться бюрократические препоны для нормальных людей, желающих усыновлять детей, которым, конечно, в детском доме будет хуже, чем в семье. Но строгость и государственный контроль за этой предельно чувствительной областью должен не ослабевать, а становиться даже более тщательным, для того, чтобы можно было избежать злоупотреблений и преступлений на этой почве».
Протоиерей Александр Кузин, клирик храма Космы и Дамиана в Шубине, видит проблему в том, что «здесь главными должны быть нравственные критерии, которые как раз совершенно не поддаются какому-либо правовому нормированию. А для религиозного человека уровень ответственности неизмеримо выше. Одни и те же правовые нормы будут по-разному трактоваться самими законодателями и людьми верующими». «Другой вопрос, - отметил священник, - как будет работать тот или иной закон в конкретной ситуации. Ведь мы часто сталкиваемся, с одной стороны, с множественностью толкований закона, а, с другой стороны, его практической неисполнимостью. Увы, нравственная норма часто расходится с нормой правовой. А ведь закон должен опираться на нравственность. Поэтому сказать, что получится в данном случае, крайне сложно».
Протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофания Воронежского, заметил, что заболевания, в том числе и онкологические, бывают разные: «Ну, например, рак молочной железы не должен же быть препятствием. Нужно ведь учитывать и какая стадия болезни и т.д. Очевидно, что не все болезни будут непреодолимым препятствием для усыновления. Над этим нужно, конечно, подумать». «Самое главное, чтобы это был разумный подход – жесткие схемы здесь предлагать бессмысленно. Важно, чтобы решения не принимались автоматически на основании каких-то справок. С каждым человеком нужно работать индивидуально: узнать его жизнь - когда был дан срок, за что, сколько человеку было лет и т.д. и т.д. Если был рецидив, конечно, лучше поостеречься. Подход должен быть дифференцированный. Во все детали нужно вникать. Люди, от которых зависит решение, должны исследовать вопрос не по бумагам. Нужно, конечно, исходить из желания, чтобы ребенка усыновили», - считает священник.
Священник Илия Шугаев, настоятель храма Архангела Михаила города Талдома (Московская область), рассказал, что у него среди знакомых есть человек, который был раньше осужден, но после этого пришел в храм, искренне покаялся и стал замечательным семьянином. «Когда собственные его дети подросли, он усыновил еще одного ребенка. Такие факты не редкость», - считает священник.
«Конечно, должен быть индивидуальный подход, - продолжил отец Илия. – Однозначно ставить крест на том, кто был когда-то осужден, было бы несправедливо. Я думаю, что и инвалиды могли бы стать усыновителями. Здесь тоже нужен индивидуальный подход. Формальное тестирование, правда, не может полностью решить эту проблему. Оно все-таки не позволяет заглянуть в душу человека. Мне кажется, надо идти навстречу людям, желающим усыновить. Оказывать им финансовую поддержку. Помогать с жильем. Ведь часто причиной отказа в усыновлении объявляется именно несоответствие материального положения потенциальных усыновителей. Но это должно быть не препятствием к усыновлению, а поводом оказать помощь таким людям».
Священник Димитрий Лиин, клирик Храма святителя Николая на Трех Горах, согласен с тем, что ранее судимый человек может исправиться и даже стать нравственным примером для других. Но формальные критерии всегда огрубляют ситуацию, подчеркнул он. Поэтому, считает пастырь, «снижать нормы и требования в плане морально-этического облика усыновителей, на мой взгляд, тоже совершенно неправильно: надо быть уверенным, что люди будут достойными воспитателями, что они заменят родителей. Отбор таких людей - действительно очень деликатный вопрос, в решении которого надо руководствоваться не только и не столько какими-то правовыми рамками».
«Думаю, что инициатива по созданию комиссий по усыновлению совершенно правильная. Хотел бы только добавить, что лучшего критерия, чем рекомендация священника, который знает усыновителя – тем более является его духовником - не найти. Участие священников в таких комиссиях весьма уместно. Их мнение относительно людей церковных имело бы огромное значение. Что касается людей нецерковных - здесь, наверное, могли бы помочь психологи», - считает отец Димитрий.
«Если снижение требований подразумевает именно индивидуальный подход, а не огульный, то я скорее за. А если речь идет о нравственных качествах усыновителей, то в этом случае планку надо не понижать, а повышать», - заключил он.
Священник Андрей Алексеев, клирик храма св. мчц. Параскевы Пятницы в Качалова, отметил, что обсуждаемая тема очень серьезная и требует рассудительности. «В отношении людей ранее судимых нужно, конечно, учитывать и срок давности, и степень раскаяния. Здесь не обойтись без помощи духовенства. Однажды оступившийся может, конечно, исправиться. Такому человеку нельзя перекрывать возможность реализовать себя в воспитании приемного ребенка. С другой стороны, и люди немощные, у которых по разным причинам нет детей, тем не менее, имеют чаяние и желание воспитывать детей. Я, например, знаю таких людей. Здесь, конечно, нужно очень тщательно взвешивать все "за" и "против", учитывая, что для многих это также возможность исполнить евангельскую заповедь о помощи сиротам. Это было бы великой радостью для одних и великим утешением для других. Думаю, с рассуждением и молитвой эту проблему можно решить. Обязательным считаю привлечение представителей Церкви к участию в решении данной проблемы. А только внешними юридическими способами без духовного опыта эту проблему не решить», - заключил отец Андрей.
