Кто и зачем убил Распутина?

В прошлом году исполнилось 95 лет со дня убийства Григория Ефимовича Распутина, но и поныне о его личности не утихают споры. Для одних он - «святой чорт, распутник, хлыст, злой гений слабого царя, знамение погибшего царства». Для других — невинно оклеветанный, святой старец, мученик, ближний друг царской семьи. Видимо, настала пора абстрагировавшись, sine ira et cura - «без гнева и пристрастия» исследовать феномен Распутина, опираясь на тезис Лаппо-Данилевского об источнике, как продукте психологической деятельности, зеркале чужой одушевленности. И прежде всего, вспомнит знаменитое декартовское: «Все подвергай сомнению».

Первый миф — о слабом, безвольном Царе, подкаблучнике Царице-немки, терпевшем в своем дому развратного мужика благодаря внушению экзальтированной супруги. Не нужно особо распространяться о том, как эта сплетня сработала в роковые дни февраля 1917 года. И заметим, что сплетню эту вырабатывали и несли обитатели великосветских салонов, те, кто били в спину Царю, а потом, когда он ушел с престола, растерялись, струсили и либо сбежали, либо покорно пошли на большевистский убой, или же интриговали в тылах белых армий, как некогда в петербургских салонах, чтобы потом в эмиграции заниматься «остроумием на лестнице», вернее — на парижских чердаках. Так что источник информации — сомнительный. А теперь — по существу.

Был ли человеком слабой воли Царь, двадцать три года ходивший под прицелом террористов? Был ли им Царь, своей волей переместивший центр экономического и политического развития с Запада страны на Восток, строитель Порт-Артура, Владивостока и Транссибирской магистрали? Был ли таким Царь, преодолевший тяжелейшую революцию1905 год, при котором страна стремительно модернизировалась и прогрессировала, несмотря на мощные революционные и центробежные течения? Был ли им Царь, взявший на себя ответственность за Армию в тяжелейшие разгромные дни 1915 года и остановивший развал, не допустивший широкомасштабного военного поражения и прорыва немцев к Киеву, Москве и Петрограду. Наконец, то, что мы знаем о феврале 1917 г также не дает нам оснований считать его человеком слабой воли. Государь делал все, чтобы задавить мятеж, другое дело, что все его приказы саботировались (Это признавали даже его враги. См. Предисловие Михаила Кольцова к сборнику «Отречение». Л., 1927).

И второе, - миф о том, что Царь знал все о Распутине, но терпел его ради жизни наследника, цесаревича Алексея. Тогда получается, что ради жизни сына Император жертвовал принципами. Но как согласовать с этим тот факт, что в 1915-1916 г. Царь брал цесаревича на фронт, несмотря на тяжелую гемофилическую болезнь? Значит, был способен рисковать даже здоровьем сына ради его воспитания и защиты Отечества? Уровень нравственной чистоплотности и духовной чистоты Государя не позволил бы ему терпеть такого человека, как газетный Распутин, если бы он счел обвинения в его адрес обоснованными. Значит, не считал... И имел на то свои основания.

А коренились они в том, что обвинения в адрес Распутина в изрядной мере исходили из очень сомнительных и темных источников и от темных лиц. Вот один из основных обвинителей Распутина — иеромонах Илиодор (Труфанов), отпетый религиозный авантюрист, расстриженный за действия сектантского характера, за границей издавший откровенно клеветническую книгу «Святой чорт», где он на потеху американским и прочим читателям смешивал с грязью не только Распутина, но и царскую семью. Характерно, что перед ее публикацией он предлагал императрице книгу …. выкупить, но так, чтоб об этом знали все. Согласно аргументированному мнению Олега Платонова, к составлению этой книги приложил руку известный информационный циник Амфитеатров, автор пьесы «Господа Обмановы» (Платонов О.А. Жизнь за Царя. СПб. 1995. С. 130). Именно Илиодор и Амфитеатров стоят у истоков «голливудской» версии о Распутине — развратный мужик, охмуривший всех, в т.ч. Царя и Царицу — к сожалению самой известной и самой востребованной обществом.

Интересна история с отчетами наблюдением наружной охраны над Распутиным, опять-таки проанализированными Платоновым. Во время управления МВД Столыпиным они спокойны, беспристрастны, компромата из них не извлечь. Выписки подкреплены подлинными донесениями. Напротив, когда в Министерстве заправляли Хвостов и Белецкий, известные авантюристы, подлинные донесения агентов куда-то исчезают, их заменяют достаточно общие и безответственные выписки без имен, без проверок компрометирующих «фактов».

Кстати, характерно мнение о Распутине генерала П.Г.Курлова, директора департамента полиции, товарища министра внутренних дел: «На этот раз меня поразило только серьезное знакомство Распутина со Священным писанием и богословскими вопросами. Вел он себя сдержанно и не только не проявлял тени хвастовства, но ни одним словом не обмолвился о своих отношениях к Царской Семье. Равным образом я не заметил в нем никаких признаков гипнотической силы и, уходя после этой беседы, не мог себе не сказать, что большинство циркулировавших слухов о его влиянии на окружающих относится к области сплетен, на которые всегда так падок Петербург» (Курлов П.Г. Гибель императорской России // Григорий Распутин. Сборник исторических материалов. М.,1997. Т. 2).

Нужно ли говорить, что с позором провалилась попытка уличить Распутина в скандале в ресторан «Яр» в Москве? В результате этой провокации с позором был отставлен масон Джунковский, сляпавший фальшивку, развалившуюся после тщательной проверки.

И, наконец, последний факт: Чрезвычайная Следственная комиссия, наряженная изыскивать преступления царского режима, не нашла в деятельности Распутина НИЧЕГО, что можно было бы предъявить революционной общественности. На глазах развалились дела и о хлыстовстве, и о взятках, и о кутежах и развратной деятельности, и о немецких деньгах (Платонов О.А. Жизнь за Царя. СПб. 1995. С. 231-232). В общем, в распутиниаде возникает парадоксальная ситуация: десятки антираспутинских свидетельств, авторы которых в глаза Распутина не видали (Так, ярый враг Распутина Сухомлинов пишет: «Распутина я видел один раз, гуляя по вокзалу». Тем не менее, он был неколебимо убежден, что именно Распутин явился причиной его отставки от военного министерства, а не решение Царя и не собственная бездарность), десятки антираспутинских статей, где отсутствие меры шокирующих публику подробностей превышается разве бессовестностью в отношению к фактам, огромный компромат, а в основе его — ничего. Много шуму из ничего.

Спросите: но что-то было? Было. Сплетня и охота за Распутиным. Случаен разве тот факт, что в далеком сибирском селе Покровском, на родине Распутина, 29 июня 1914 года в день покушения на него со стороны горячей почитательницы иеромонаха Илиодора Хионии Гусевой, на месте преступления оказывается столичный корреспондент Дувидзон, в точности воспроизводящий в своих публикациях клеветнические показания обвиняемой, с которой, кстати был лишен возможности общаться? (Платонов О.А. Жизнь за Царя. СПб. 1995. С. 113).

И понятно, интересовал всех сам по себе не Распутин. Важна была его близость к царской семье. Метились в него, стреляли по Императору и по Императрице. И успешно.

А если мы отмоем Распутина от голливудского грима, то возникнет очень интересное лицо.

Не очень грамотный, но весьма начитанный умный сибирский мужик, горой стоящий за народ, близко к сердцу принимающий нужды и односельчан, и вообще простых русских людей. Его подлинные записки производят впечатление человека равновесного, обстоятельственного, трезвого, благочестивого. Проступает образ человека верного Православию, верного России и Царю. Характерен крестьянский «пацифизм» Распутина, трезвое понимание того, что война несет смерть и разрушения, неизмеримые страдания народу. По свидетельству графа Витте, в 1912 году во время Балканской войны, когда между Россией и Австро-Венгрией возникло серьезное напряжение и Государь вот-вот был готов объявить мобилизацию, Распутин при личном свидании на коленях умолил его этого не делать и тем способствовал тому, что России было даровано еще два мирных года.

Весьма показательна та телеграмма, которую он прислал царю в июле 1914 года, перед началом Первой Мировой войны: «Милой друг есче раз скажу, грозна туча нат Рассеей беда горя много темно и просвета нету. Словес то море и меры нет, а крови? Что скажу. Слов нету, неописуемый ужас. Знаю, все от Тебя войны хотят и верные не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказание, когда ум отымет, тут начало конца. Ты Царь отец народа не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Рассея? Подумать так воистину не было горше страдалицы, вся тонет в крови, погибель, бес конца печаль. Григорий.

Если оставить в стороне орфографические ошибки и народно-поэтический стиль, то это текст, который сделал бы честь самому глубокому аналитику. Это и состояние общества, одержимого ура-патриотизмом и шапкозакидательством (вспомним знаменитое кадетско-милюковское «Даешь Дарданеллы»!) - «море слов», за которое придется расплачиваться морями крови, умопомрачение элиты, идущей к концу. Это и предвидение того, что Германию победят, но без России, которая будет тонуть в крови, судя по всему — в собственной. Это и провидение революции - «начало конца».

За это его и ненавидели «ура-патриотические круги», прежде всего кадеты, во многом пронизанные масонским влиянием. Война для них была прологом революции. Распутин им явно мешал. Во многом. Поэтому его решили убрать.

Во второй половине 1916 года начинают распространяться провокационные слухи о том, что Царь под влиянием немки-Императрицы готовится заключить сепаратный мир и будто бы в свою очередь Александру Федоровну настраивает в этом направлении Распутин. Трудно придумать что-либо более абсурдное. Во-первых, не для того император Николай почти два года работал над воссозданием, переформированием и перевооружением армии, чтобы все бросить и сдать. К началу 1917 года все было готово для широкомасштабного весенне-летнего наступления в согласии с союзниками. Армия имела все — от новейших аэропланов и подводных лодок до теплого обмундирования во вкусе XVII в.: знаменитые «буденновки» первоначально назывались «богатырки» и были изготовлены как раз к наступлению 1917 г. Что до боеприпасов — на них вся Россия воевала еще четыре года всю Гражданскую войну. Во-вторых, не в характере Императора Николая ΙΙ было изменять своему слову и предавать, тем более — бессмысленно. В случае успеха кампании 1917 г. Россия получала бы все плоды победы, в т.ч. - восток Малой Азии, Дарданеллы, Галицию и т. д. И становилась бы первой державой мира. В случае сепаратного мира — в лучшем случае свои разоренные войной земли и после разгрома союзников на западе столкнулась бы с той же Германией. В третьих, Распутин во время войны не занимался антивоенной агитацией: он не одобрял вступления в войну, но, полагал он, раз вступив, мы должны довести дело до конца и победить.

Однако зачем-то Распутина решили обвинить в германофильстве, получении денег от немцев, поиске сепаратного мира и убить. Для убийства образовался удивительный тандем: черносотенный деятель германофил Пуришкевич, англофил князь Ф.Ф.Юсупов, которые после убийства Распутина понесли чисто символическое наказание. Пуришкевич оставил после себя дневник, Юсупов — мемуары. Но есть еще следственное дело. И вот получается удивительная картина: свидетельства Пуришкевича и Юсупова детально совпадают между собой, но резко расходятся с материалами следствия.

Во-первых это — описание одежды. В один голос Пуришкевич и Юсупов говорят, свидетельствуют, что Распутин был одет в сапоги, бархатные навыпуск брюки, шелковую рубаху кремового цвета, расшитую шелками (Пуришкевич В.М. Дневник // Григорий Распутин. Сборник исторических материалов. М., 1997. Т. 4.; C.221 Юсупов Ф.Ф. Конец Распутина (воспоминания) // Григорий Распутин. Сборник исторических материалов. М., 1997. C. 251). Прокурор же судебной палаты Завадский свидетельствует: убитый был одет в голубую шелковую рубашку, вышитую золотыми колосьями (Завадский С.В. На великом изломе // Архив русской революции. Т. 8. М., 1991. C. 240). На руке у него был золотой браслет с царской монограммой, на шее золотой крест, и хотя браслет и крест – яркая и запоминающаяся деталь, но об этом убийцы не обмолвились ни словом. Хотя дружно говорят о том, что Распутин целых два часа сидел у них, пил отравленное сладкое вино, закусывал пирожными, напичканными цианистым калием. Так и хочется спросить: какой идиот инструктировал этих горе-убивцев? Ученик 8 класса знает из курса химии, что цианистый калий нейтрализуется глюкозой. Но дело даже не в этом: за два часа не заметить, в рубашке какого цвета была их жертва мог только слепец. Либо двухчасового сидения в подвале не было. По крайней мере, так, как пишут Юсупов и Пуришкевич.

Как справедливо отмечает Татьяна Миронова (Григорий Распутин: оболганная жизнь, оболганная смерть // Татьяна Миронова), «Еще более значимое несоответствие мемуаров с материалами следственного дела в том, как был убит Григорий Ефимович. Пуришкевич видел, что Распутин получил три огнестрельных ранения: Юсупов выстрелил ему в грудь, в область сердца, после чего прошло более получаса, и убитый будто бы ожил, кинулся во двор, где Пуришкевич выстрелами в спину и, как ему «показалось», в голову, сразил жертву. Как стрелял Пуришкевич во дворе, Юсупов, по его словам, не видел, он только подтверждает, что убил Распутина в столовой выстрелом в грудь, в область сердца (Юсупов Ф.Ф. Конец Распутина (воспоминания) // Григорий Распутин. Сборник исторических материалов. М., 1997. Т. 4. С. 202).

Но подлинные документы следствия полностью исключают выстрел в сердце, в них сказано, что Григорий Ефимович убит тремя смертельными выстрелами – в печень (в живот), в почки (в спину) и в мозг (в голову) (Платонов О.А. Пролог цареубийства. М. , 2001. С.239). О смертельных ранениях отца Григория упоминает и Юлия Ден, которая знала о них из разговоров с Императрицей и А.А. Вырубовой в Царском Селе: «Григорий Ефимович был ранен в лицо и в бок, на спине у него было пулевое отверстие» (Ден Ю.А. Подлинная Царица. М., 1998. С.74-79). Судебно-медицинские эксперты утверждали, что с первым же ранением, в печень, человек может прожить не более 20 минут, следовательно, не могло быть временного отрезка от получаса до часа, после которого убитый «воскрес» и кинулся бежать, как не было вообще никакого выстрела в область сердца в столовой, о котором единогласно утверждали оба участника убийства.

Приведем заключение судмедэксперта профессора Д.Н.Косоротова: «При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб (а не сзади в голову, как пишет Пуришкевич! – Т.М.), вероятно, уже умиравшему или умершему. Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мертвым» (Платонов О.А. Указ. соч. С. 307-308). Свидетельство профессора Косоротова показывает, что Григорий Ефимович долго и мучительно истекал кровью, но об этой колоссальной кровопотере ни слова у Юсупова с Пуришкевичем. Следов крови, согласно их мемуарам, было не много.

Итак, не сходятся концы. Более того, мы видим явный сговор Пуришкевича и Юсупова, сговор очевидно лживый. Зачем же они брали на себя вину, так стремились стать зитц-убийцами? Петли захотелось? Очевидно, им было обещано, (и выполнено), что ничего серьезного им не будет.

Кто же настоящие убийцы?

Ими были агенты британской разведки офицер Освальд Рейнер, друг Юсупова и доктор Лазоверт. Об этом убедительно свидетельствуют материалы, собранные в книге работника английских спецслужб Ричарда Каллена «Распутин. Пытки и его убийство» (Richard Callen. Rasputin. His tortures and murder. London, 2009). Многочисленные повреждения на теле, в том числе рваные раны, доказывают, что Распутина перед смертью долго пытали, очевидно выуживая признание в несостоявшихся сепаратных переговорах, а, не добившись, — застрелили. Юсупов и Пуришкевич должны были сыграть роль прикрытия. Каллен был вынужден признать несостоятельность обвинений в адрес Распутина. Да вряд ли сами англичане верили в них...

Знал ли Император имена настоящих убийц? Судя по всему — да. Британский посол сэр Джордж Бьюкенен вспоминал, что вскоре после убийства Распутина Николай II во время аудиенции сказал ему: к этому причастен молодой англичанин, друг Юсупова по университету. Правда, царь не назвал его по имени. Это и объясняет то, почему Юсупов и Пуришкевич не были наказаны всерьез: царь понимал их камуфляжную роль, хотя, может быть, за соучастие их должно было наказать гораздо строже. Однако, вероятно, Царю казалось несправедливым карать соучастников, не покарав реальных убийц. А наказать он их не мог: следствие над ними и соответственный приговор означало бы в конечном счете развал антигерманской коалиции. Потому что вскрылись бы все связи с английским посольством, с сэром Джорджем Бьюкененом, который почти открыто работал против своего союзника, Русского Царя. Поэтому, Император должен был стиснуть зубы и претерпеть это злодеяние над самым близким к его семье человеком. Все ради Победы.

Но она была уже невозможна. Пуришкевич с гордостью заявил: «Мы сделали первый выстрел Революции». Действительно убийство Распутина обладало целым рядом смыслов. Для Царя: «Мы можем все. Даже оклеветать и убить самого близкого тебе человека. Уйди сам, пока не свергли и не убили». Для аристократии и «образованного общества»: «Собаке собачья смерть». Не случайно Юсупов заявил городовому, что он... всего лишь пристрелил собаку. А «скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты». Не случайно Илиодор еще в 1912 году позволял себе высказывания типа … «Разлегся кобель на престоле». Его арестовали, посадили под домашний арест, но он... сбежал за границу писать пасквили против Царя и его семьи. Для части народа, верной Царю. «Под мостом мы вас видали....». Для колеблющихся: «Смотрите, Царь человека из народа не защитил. И даже не покарал толком за него». Иными словами - «Власти нет и наше время, наша воля». А отсюда — несколько шажков до февраля 1917 года. Началось все Кровавым воскресеньем, когда благодаря Гапону была расстреляна народная вера в царя. Кончилось выстрелом в крестьянина Распутина. И в том, и в другом случае стреляли в живую нравственную связь между Царем и народом.

Но вопрос: зачем это все было англичанам? Ответ прост: именно потому, что Россия стояла на пороге победы. Союзники тоже. К концу 1916 года вопрос о вступлении Америки в войну был решен. И Россия была не нужна. Нежелательный конкурент, с которым надо делиться добычей. В т.ч. Проливами. А этого Британская империя — владычица морей — допустить не могла. Значит, надо вывести Россию из войны. Желательно не сразу, постепенно, чтобы она отработала свою функцию полностью. Но не была допущена к победному пиру.

Вышло… Удался кафкианский парадокс — разгромить и Германию, и Россию. На Версальской конференции были флаги всех стран-победительниц. Даже уругвайский. Российского не было.

Как прозорливо писал Пушкин:

«Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, Боже».

Цель данной публикации — отнюдь не подготовка канонизации Распутина. Не надо впадать из крайности в крайность - «от святого черта» просто к святому. С его личностью надлежит еще разбираться и разбираться - с подлинными документами и фактами в руках, кропотливо отделять подлинники от фальшивок, подлинного Распутина от голливудско-илиодоровского. После вековых поношений хочется призвать не к хвалам и акафистам, «но только к справедливости простой».

Диакон Владимир Василик, кандидат филологических наук, доцент СПбГУ