Сегодня высшая школа – поле боя между либералами и государственниками

Систему зарплат преподавателям в России необходимо изменить так, чтобы оклад и надбавки за ученую степень составляли в сумме не менее 70% от зарплаты, заявил министр образования и науки Дмитрий Ливанов, сообщает РИА Новости.

«Последние 10–15 лет у нас складывалась совершенно неправильная ситуация, когда оклады смехотворно маленькие, а все остальное приходится зарабатывать дополнительно. Эту систему нужно изменить — так, чтобы постоянный оклад и надбавки за ученую степень были в сумме не ниже 70% от зарплаты. Но для этого вузу надо серьезно изменить подход к формированию фонда оплаты труда и штатного расписания», — сказал Ливанов в интервью газете «Коммерсант», опубликованном в пятницу.

Как пояснил глава Минобрнауки, сейчас систему оплаты труда в каждом вузе формирует его администрация.

«И мы видим, что современные практики не находят должного распространения — скорее системы оплаты труда напоминают атавизм из середины 90-х. Мы будем настоятельно рекомендовать вузам принять новую типовую сетку окладов», — сказал он.

В министерстве считают, что оклад доцента в Москве не может быть ниже 40 тысяч рублей, добавил Ливанов. В других регионах планируется фиксировать другие цифры, в зависимости от уровня экономического развития, уточнил министр.

Мы попросили прокомментировать предложение министра образования петербургского политолога, д.ф.н., профессора Сергея Лебедева.

В условиях, когда у нас появляются непонятно откуда взявшиеся миллиардеры, которые ничего не произвели, а просто украли эти деньги, все понимают, что мечта эта вполне реальна, и зарплату можно повысить. Я хотел бы напомнить, что в 90-х годах, когда интеллигенция больше всего хотела свободы и получила голодную свободу, наши геополитические противники, которые в большом количестве сидели в качестве советников в конторах Гайдара и его соратников, были озадачены еще и тем, что Россия имеет гигантский интеллектуальный потенциал. Поэтому было сделано все, чтобы его расшатать, для чего избран был самый эффективный способ: работников высшей школы посадили на голодный паек. Одновременно была развернута пропагандистская кампания о том, как сладко работать за бугром, с призывами всем умным валить за рубеж.

Я помню, как в одном государственном питерском вузе в 1993-1994 годах все сотрудники сидели мрачные, потому что зарплату не получали уже 3-4 месяца, а при входе висели роскошные плакаты, зовущие ехать работать куда-то за границу, и плакаты, призывающие учить английский язык. Тут наряду с нашим разгильдяйством, а также с тем, что правящие головы не обращали внимания на науку, была явная политика уничтожения нашего научно-технического потенциала. Частично это удалось: много специалистов уехало, причем часть из них не предатели, не перебежчики, но куда было им податься, если его тему в России закрыли, а работать по ней он мог только за бугром. Потом стало немного полегче, местные власти начали что-то делать.

У этих наших «чикагских» мальчиков, которые науку измеряли денежными поступлениями, был странный синдром: немедленно не приватизируешь, сразу прибыль не дашь - пиши пропало, поскольку это были дикие 90-е, когда у новых русских жизнь была приятная, но короткая, и никто из них о будущем не думал, понимая, что их будущее - быть застреленным в своем доме по заказу своих же партнеров.

Что касается министров, то и Фурсенко, и Ливанов, видимо, продолжают гнуть ту же линию оглупления народа. Нашей стране отводится роль исключительно поставщика сырья. Своя научная элита такой стране не нужна, нужны лишь кадры обслуги. Именно этим объясняются ЕГЭ и другие реформы образования, смысл коих в уничтожении образования, а также голодная блокада вузовских работников, направленная на уничтожение их как класса.

Как всегда, когда у нас сменяется министр образования, он делает «открытие», насколько ужасающе положение с оплатой труда преподавателей, и обещает ее повысить. Помимо грошовых окладов, не будем отрицать наличие громадного количества людей, купивших себе ученые степени. Существуют фирмы, которые за соответствующую мзду сделают что угодно - и курсовую, и докторскую. Если тот шаг, о котором мы говорим, будет предпринят, профанация науки продолжится.

Политика на уничтожение нашего научно-технического потенциала продолжается. Она стала не такой прямой и грубой, как в начале 90-х, поскольку встречает сопротивление, как со стороны самого преподавательского корпуса, так и определенных сил в Кремле, которые все же хотят, чтобы население России занималось не только обслуживанием газовой трубы, но и развивало бы науку. Борьба в Кремле между либералами-западниками и государственниками продолжается до сих пор, а высшая школа - поле боя.