Несколько последних дней жил в ожидании этой презентации. Было интересно услышать выступление автора воспоминаний – архимандрита с такой «колоритной» фамилией. Чего греха таить – нам, «крутым патриотам», свойственна, как это аккуратней сказать – ну некоторая настороженность к подобным авторам. Интерес еще больше усилился, когда я познакомился с самой книгой воспоминаний «Из плена – к Свету! или исповедь одного человека».
Кое-что мне было известно – ведь с отцом Иоанном (тогда еще Борисом) мы учились в 70-е годы в одном светском вузе – Московском педагогическом государственном институте (ныне университете). Посещали занятия в главном здании института на Пироговке – только я здесь учился на историческом факультете, а он на филологическом. Отчетливо помню братьев-близнецов Коганов на занятиях на военной кафедре. Помню их приезд в Почаевскую Лавру, где я был послушником. Именно там, в Лавре, в душе Бориса произошел перелом в сторону монашества, о чем он повествует в своей книге. В Москве мы опекались у одного духовника – отца П., бывшего насельника Троице-Сергиевой Лавры, изгнанного из обители под давлением властей. Живя на квартире в Москве, этот батюшка в самые «застойные» годы духовно окормлял большое количество людей, преимущественно из интеллигенции и молодежи.
Чем запомнилась книга и сама презентация? Пронзительностью повествования, пронизанностью покаянным духом, искренностью и открытостью. В ряду других презентаций книг такого жанра эта была совершенно особой. Вспоминаю как лет 25 назад известный православный проповедник с Алтая И.Т.Лапкин (о нем я пишу в первой книге своих воспоминаний) «пытал» меня, расспрашивая о том, как я пришел к Богу. Волнуясь и слегка заикаясь, я рассказывал о своих первых шагах, о том, как меня поразила неотмирность атмосферы в храме, торжественность и благолепие богослужений и т.п. По мере моего рассказа у моего вопрошателя выражение лица становилось все более кислым: никаких потрясающих откровений и «огненных встреч». «Но разными же путями призывает Господь, приводит в лоно своей Церкви», - утешал я разочарованного Игнатия Тихоновича (он потом воспроизвел интервью со мной в одном из своих сборников, не почистив от множества «гм», «так сказать» и пр.).
Приобщение же к вере будущего о.Иоанна было совсем другим: духовный переворот и непреодолимое желание креститься, возникшее во время поклонения мощам преп. Сергия, духовное горение ко Христу, ощущение Его всепоглощающей любви, пронзительное ощущение величие Голгофской Жертвы Христа во время посещения храма Гроба Господня в Иерусалиме и т.д. Думаю, что свидетельством о.Иоанна И.Т.Лапкин был бы вполне удовлетворен.
Невольно я сравнивал свои воспоминания с воспоминаниями отца архимандрита. Со страниц моей книги на голову читателя как из рога изобилия высыпается информация о большом количестве встреч, мероприятий, поездок, отчего начинает рябить в глазах. У отца же Иоанна наряду с фактами биографии, раскрывается внутренняя, сокровенная жизнь во Христе. Реакция читателя на мои воспоминания: «да, не безынтересно, мы узнали много нового и т.п.» Наблюдая же реакцию на выступление о.Иоанна я видел слезы на глазах, что трудно было представить после чтения моей книги (точнее книг – на днях вышла третья книга воспоминаний).
«Небесные камеры фиксируют все, что мы делаем, о чем мы думаем, даже самое сокровенное – все фиксируется на пленках и будет показано на Страшном Суде». Потрясающий рассказ о старенькой греческой игуменьи, которая никак не могла умереть. Ропот и недоумение. Игуменья просит подвести ее к чудотворной иконе Богородицы. В ответ на ее мольбу у иконы, Пресвятая Дева является ей и вопрошает: «А помнишь, что было с тобой в 14 лет? Покайся!» Оказалось, что игуменья всю свою жизнь стеснялась рассказать на исповеди, как в 14 лет ее обольстил один парень. Она стала просить, чтобы вызвали ее духовника – митрополита. После исповеди у него через полчаса она скончалась. Подобных рассказов в книге немало. Правильно отметил один из выступавших на презентации, что эта книга не для одноразового прочтения.
Не нужно думать, что в книге все как-то надрывно и пасмурно. О.Иоанн очень темпераментный человек с тонким чувством юмора. Улыбкой встретили участники презентации следующий пассаж: в третьем классе братьев-близнецов развели в параллельные классы, чтобы не путать. Перспектива на будущее была еще более рискованна – как бы жены их не спутали. Или вот рассказ, как один неистовый послушник в бытность братьев в одном из монастырей в Грузии во время перестройки требовал установить на территории обители памятник грузинскому языку, «на котором... будет Страшный Суд» (?!) О.Иоанн недоумевал: а как же быть тем, кто не знает этого языка? (Сам он неплохо переводит грузинские тексты).
Ожидается выход второй книги о. Иоанна – о своей жизни за рубежом. Но уже сейчас за первую книгу, отличающуюся глубоким содержанием и хорошим художественным слогом, он был избран членом Союза Писателей России, с чем его и поздравляем.
Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке
Кое-что мне было известно – ведь с отцом Иоанном (тогда еще Борисом) мы учились в 70-е годы в одном светском вузе – Московском педагогическом государственном институте (ныне университете). Посещали занятия в главном здании института на Пироговке – только я здесь учился на историческом факультете, а он на филологическом. Отчетливо помню братьев-близнецов Коганов на занятиях на военной кафедре. Помню их приезд в Почаевскую Лавру, где я был послушником. Именно там, в Лавре, в душе Бориса произошел перелом в сторону монашества, о чем он повествует в своей книге. В Москве мы опекались у одного духовника – отца П., бывшего насельника Троице-Сергиевой Лавры, изгнанного из обители под давлением властей. Живя на квартире в Москве, этот батюшка в самые «застойные» годы духовно окормлял большое количество людей, преимущественно из интеллигенции и молодежи.
Чем запомнилась книга и сама презентация? Пронзительностью повествования, пронизанностью покаянным духом, искренностью и открытостью. В ряду других презентаций книг такого жанра эта была совершенно особой. Вспоминаю как лет 25 назад известный православный проповедник с Алтая И.Т.Лапкин (о нем я пишу в первой книге своих воспоминаний) «пытал» меня, расспрашивая о том, как я пришел к Богу. Волнуясь и слегка заикаясь, я рассказывал о своих первых шагах, о том, как меня поразила неотмирность атмосферы в храме, торжественность и благолепие богослужений и т.п. По мере моего рассказа у моего вопрошателя выражение лица становилось все более кислым: никаких потрясающих откровений и «огненных встреч». «Но разными же путями призывает Господь, приводит в лоно своей Церкви», - утешал я разочарованного Игнатия Тихоновича (он потом воспроизвел интервью со мной в одном из своих сборников, не почистив от множества «гм», «так сказать» и пр.).
Приобщение же к вере будущего о.Иоанна было совсем другим: духовный переворот и непреодолимое желание креститься, возникшее во время поклонения мощам преп. Сергия, духовное горение ко Христу, ощущение Его всепоглощающей любви, пронзительное ощущение величие Голгофской Жертвы Христа во время посещения храма Гроба Господня в Иерусалиме и т.д. Думаю, что свидетельством о.Иоанна И.Т.Лапкин был бы вполне удовлетворен.
Невольно я сравнивал свои воспоминания с воспоминаниями отца архимандрита. Со страниц моей книги на голову читателя как из рога изобилия высыпается информация о большом количестве встреч, мероприятий, поездок, отчего начинает рябить в глазах. У отца же Иоанна наряду с фактами биографии, раскрывается внутренняя, сокровенная жизнь во Христе. Реакция читателя на мои воспоминания: «да, не безынтересно, мы узнали много нового и т.п.» Наблюдая же реакцию на выступление о.Иоанна я видел слезы на глазах, что трудно было представить после чтения моей книги (точнее книг – на днях вышла третья книга воспоминаний).
«Небесные камеры фиксируют все, что мы делаем, о чем мы думаем, даже самое сокровенное – все фиксируется на пленках и будет показано на Страшном Суде». Потрясающий рассказ о старенькой греческой игуменьи, которая никак не могла умереть. Ропот и недоумение. Игуменья просит подвести ее к чудотворной иконе Богородицы. В ответ на ее мольбу у иконы, Пресвятая Дева является ей и вопрошает: «А помнишь, что было с тобой в 14 лет? Покайся!» Оказалось, что игуменья всю свою жизнь стеснялась рассказать на исповеди, как в 14 лет ее обольстил один парень. Она стала просить, чтобы вызвали ее духовника – митрополита. После исповеди у него через полчаса она скончалась. Подобных рассказов в книге немало. Правильно отметил один из выступавших на презентации, что эта книга не для одноразового прочтения.
Не нужно думать, что в книге все как-то надрывно и пасмурно. О.Иоанн очень темпераментный человек с тонким чувством юмора. Улыбкой встретили участники презентации следующий пассаж: в третьем классе братьев-близнецов развели в параллельные классы, чтобы не путать. Перспектива на будущее была еще более рискованна – как бы жены их не спутали. Или вот рассказ, как один неистовый послушник в бытность братьев в одном из монастырей в Грузии во время перестройки требовал установить на территории обители памятник грузинскому языку, «на котором... будет Страшный Суд» (?!) О.Иоанн недоумевал: а как же быть тем, кто не знает этого языка? (Сам он неплохо переводит грузинские тексты).
Ожидается выход второй книги о. Иоанна – о своей жизни за рубежом. Но уже сейчас за первую книгу, отличающуюся глубоким содержанием и хорошим художественным слогом, он был избран членом Союза Писателей России, с чем его и поздравляем.
Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке
.jpg)
1. Re: «Эта книга не для одноразового прочтения»