Игорь Фроянов: «Брестский мир стал спасением России»

Как сообщалось, Президент России Владимир Путин, общаясь с членами Совета Федерации, назвал Первую мировую войну, 100-летняя годовщина с начала которой будет отмечаться в 2014 г., «забытой» и призвал отдать дань памяти ее героям. Также российский лидер высказал мнение, что искуплением вины советского правительства, завершавшего эту войну «похабным» Брестским миром, стала Великая Отечественная война, испытание которой выдержали и правительство, и народ. 

Прокомментировать эти слова Владимира Путина мы попросили известного русского историка, профессора Санкт-Петербургского государственного университета, доктора исторических наук Игоря Яковлевича Фроянова.

Первая мировая война повлекла за собою столь существенные события и вызвала такие последствия, которые перевернули верх дном старую Россию, отозвавшись потрясениями, близкими и дальними, во всех уголках цивилизованного мира. Перемены были настолько значительны, что можно говорить о крутом повороте в истории человечества. С этой точки зрения война представляет собою большой интерес, причем, не только для нас, русских людей, но и вообще для представителей других народов, живущих на земле. Отсюда вполне понятен разговор, возникший недавно с участием президента Путина в Совете Федерации. Речь зашла о том, что сейчас у нас мало вспоминают о Первой мировой войны, забывая великий подвиг русского солдата, свершенный на полях сражений. Президент назвал причины, лежащие в основе подобного рода «забывчивости». Приведу его слова: «Это забытая война. Забыта она понятно почему. Наша страна много достигла в советский период времени, это очевидный факт, но есть вещи, которые тоже являются очевидными. Эту войну называли империалистической в советское время». Можно подумать, что марксистское клише «империалистическая война» отбивала, согласно Путину, охоту обращаться к Первой мировой войне, а тем более воспевать героизм русских воинов. Однако это, оказывается, не так, и президент далее говорит: «Но я думаю, что замалчивали ее не потому, что ее обозвали империалистической, хотя речь шла прежде всего о геополитических интересах стран, вовлеченных в конфликт. Замалчивали ее совсем по другим причинам. Мы почти не задумываемся над тем, что произошло. Наша страна проиграла эту войну проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой. И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, и замалчивали это, и несли на себе этот крест». Внешне, быть может, убедительно, но поверхностно, во всяком случае, не вполне корректно и справедливо, поскольку о Первой мировой в «советский период времени» написана большая литература как научная, так и художественная. События этой войны и сейчас привлекают внимание историков, литераторов и деятелей искусства. В качестве примера назову превосходную книгу А.И.Уткина «Первая мировая война». Вот почему всякие безапелляционные суждения (кому бы они не принадлежали) насчет того, будто о Первой мировой войне у нас мало вспоминают, едва ли соответствуют действительности, хотя тут, безусловно, есть предмет для некоторых размышлений.

Конечно, Первая мировая война, подтолкнувшая Россию к пропасти, вызывала и вызывает горькие чувства, отвращающие нас от частых и тяжких воспоминаний о ней. И можно ли полагать, что тот или иной народ, проигравший крупную войну, будет без конца говорить о своем поражении, беспрестанно напоминать себе о военном проигрыше? Думаю - нет, ибо такие вещи не свойственны людскому сознанию. Больше того, люди стараются, по возможности, забыть неприятности, произошедшие у них в личной жизни, а народы - поражения и падения в своей истории. Разумеется, нельзя отрицать, что в данном случае имела значение и официальная советская доктрина Первой мировой войны. Но сказать, что в советское время мало говорили об этой войне, тоже было бы преувеличением. А что касается Брестского мира, который у президента вызвал резко отрицательную оценку, то об этом мире говорили очень часто, в том числе на уроках истории в средней школе и на лекционных занятиях по истории КПСС в вузах. Говоря же о Брестском мире, естественно, говорили и о войне. Таким образом, я ещё раз хочу подчеркнуть, что острого недостатка упоминаний о Первой мировой войне в нашем обществе, в том числе и в советском, не было. А теперь по существу вопроса.

Рассуждая о Брестском мире (3 марта 1918 г.), мы не можем ограничиваться событиями, непосредственно ему предшествовавшими. Надо брать факты в совокупности и оценивать произошедшее в Бресте, по крайней мере, с учетом событий Февральской революции. Именно тогда началось повальное национальное предательство, о котором рассуждает Путин. Всем известно, что высший генералитет нарушил присягу Государю, совершив национальное предательство по отношению к исторической России. К этому предательству пристали даже отдельные представители императорской фамилии, например, Великий князь Николай Николаевич, который с ханжеским лицемерием «коленопреклоненно» молил Николая отречься от Престола. О либералах, проникших в государственные структуры, бесновавшихся в политике и говорить нечего - они люто ненавидели Русское Самодержавие, под флагом которого Россия шла несколько веков, достигнув великих исторических успехов. Государь, испивший чашу унижений, покидая Псков 2 марта 1917 г. после встреч с генералами Рузским и Даниловым, а также думцами Гучковым и Шульгиным, имел все основания записать у себя в дневнике: «Кругом измена и трусость и обман». А что такое измена? Измена есть предательство. Вот когда завязалось национальное предательство России. И оно было совершено отнюдь не большевиками, игравшими в февральском перевороте, можно сказать, почти нулевую роль. От Государя отвернулись даже те, кто по роду своей деятельности, казалось, должны были, а точнее выразиться обязаны блюсти Трон Помазанника Божия - представители духовенства. В церквах вместо многолетия Государю стали возглашать: «Временному Правительству многая лета», будто временное, по ядовитому замечанию протопресвитера Георгия Шавельского, «хотели сделать вечным». Дело доходило до курьезов. Рассказывали, что один дьячок взамен слов «Господи! силою Твоею возвеселится царь» (Псал. XX, 2) стал глаголать: «Господи! силою Твоею возвеселится Временное Правительство». А что было после февральского переворота? Был приказ Петроградского Совета ¹1 (1 марта 1917 г.), разрушивший основополагающий армейский принцип единоначалия, причем в условиях продолжающейся тяжелой войны. Затем была майская «Декларация прав солдата» Керенского. Эта Декларация, по словам генерала Деникина, «окончательно подорвала устои старой армии. Она внесла безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. Она оправдывала и допускала безвозбранно широкую проповедь - устную и печатную - антигосударственных, антиморальных и антиобщественных учений, даже таких, которые, по существу, отрицали власть и само бытие армии. Наконец, она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям». По обоснованному мнению высшего военного руководства, Декларация явилась последним гвоздем, вбитым в гроб, «уготованный для русской армии». Спрашивается: кто сколотил этот гроб. Если точно следовать историческим фактам и логике приведенных высказываний, ответ ясен - масоно-либеральное Временное Правительство во главе с Керенским. Не случайно позднее, в эмиграции, когда журналист спросит его о том, можно ли было предотвратить приход большевиков к власти, он скажет, что да, можно, но для этого нужно было расстрелять одного человека. «Ленина?», - был задан вопрос. «Нет, Керенского», - последовал ответ. Как говорится, «слышащие да слышат», а я «на преднее» возвращусь. Тяжелейшее наследство от Временного Правительства получили большевики - недееспособную армию в стране, захлестнутой революционной анархией. Нет слов: разложению русской армии они также способствовали в немалой мере, но решающий здесь вклад принадлежит Керенскому и его сподвижникам. И вот итог - старой армии, по сути, нет, новая еще не создана, а перед тобой противник, хотя и опасный, но на издыхании, что было понятно всякому политику, обладающему элементарной исторической интуицией. Так почему же, по какой причине не должно было заключать Брестский мир, этот «похабный», как говорил Ленин, мир, зная, что с Германией в скором времени будет покончено, и условия соглашения потеряют всякое значение и реальный смысл? Можно ведь и таким образом оценивать Брестский мир. На каком основании надо воспринимать его исключительно с точки зрения предательства России? Но если даже и толковать Брест с этой точки зрения, то почему не вспомнить, что первой аналогичное предательство совершила украинская Центральная Рада, заключив Брестский мир (9 февраля 1918 г.) с представителями Четверного Союза. Неужели потому, что Рада управлялась масоном Грушевским? А может быть, стоит мысль повернуть и по-другому, именно так, что Брестский мир был заключен с целью спасения страны на том историческом этапе. В противном случае Россия вообще была бы обезглавлена. Она не имела бы вообще никакой более или менее самостоятельной власти, и с ней можно было бы творить все что угодно, чем непременно воспользовались бы наши так называемые союзники, вожделевшие расчленения Российской Империи, т.е. исторической России.

Из сказанного следует и мое отношение к понятию «искупление вины». Вины не было. Нравится это кому-то или нет, но с высоты прошедших десятилетий Брестский мирный договор видится как заслуга советского правительства перед историей России. Брестский мир стал спасением России в той конкретной исторической ситуации. Однако вопрос заключается в другом: ради чего большевики спасали Россию? Тут, на мой взгляд, следует рассматривать вопрос дифференцированно, выделяя субъективную и объективную его стороны, т.е. постараться понять, к чему стремились большевики и что из этого получилось. Ленин, безусловно, был озабочен сохранением власти. Но удержать ее он мог только посредством удержания России от конечного падения. Однако большевики спасали Россию отнюдь не только ради сохранения собственной власти. Они были увлечены идеей мировой революции, и начало этой революции связывали с событиями в России, включая и Февраль. Россия, по их убеждению, должна была потянуть другие страны, в частности страны Европы, в мировую революцию (сейчас она называется глобализацией). Но в раздробленном, расчлененном состоянии Россия не могла исполнить ту миссию, на которую ее обрекали большевики. Россия должна была восстановить свое территориальное единство, стать мощной державой, только в этом случае её можно было использовать в качестве локомотива мировой революции. И территориальное единство, нарушенное Временным Правительством, было восстановлено в считанные годы. Правда, не в тех границах, как при старом режиме. Но основные территории удалось возвратить в лоно Российского государства. Так большевики, преследуя свои субъективные цели, способствовали объективно возрождению России. Вскоре Сталин, перехватив у них инициативу, повернул нашу страну на национальный путь развития.

Наконец, несколько замечаний о последствиях Первой мировой войны. Как часто бывает в истории, люди ставят перед собой одни задачи, а в реальности получается совсем иное. Запад в лице масоно-либеральной элиты, развязывая войну и вовлекая в нее Россию, видел главную задачу в уничтожении Российского Самодержавия и устранении России как препятствия на пути установления нового мирового порядка. Не вышло! Удалось лишь ликвидировать самодержавную монархию. Но Русский Народ и Русское Государство уничтожить сил не хватило. Более того, развитие пошло в том направлении, что из полуповерженной России возникло новое мощное государство, которое на протяжении нескольких десятилетии наравне с другой супердержавой - США определяло ход мировой истории. Подводя итог, надо сказать, что последствия Первой мировой войны были во многом неожиданны для Запада. Но в целом он выиграл, несколько приблизившись к осуществлению давней мечты о мировом государстве.