Сегодня исполнилось 20 лет со дня кончины известного русского ученого, автора теории этногенеза Льва Николаевича Гумилева (1912-1992). Мы попросили дать оценку личности и трудам Льва Николаевича кандидата филологических наук, доцента Санкт-Петербургского университета диакона Владимира Василика.
Мне довелось близко соприкасаться с учеником Льва Гумилева Константином Павловичем Ивановым, трагически погибшим в 1992 году, после того, как он инспектировал один приход, в котором были замечены злоупотребления. Дело в том, что я и он были прихожанами храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Константин Иванов был энтузиастом гумилевской идеи, широко её распространял среди православных. В июньские дни 1992 года Льва Гумилева отпевали в церкви Воскресения Христова, я сподобился участвовать в отпевании этого великого сына России.
Лев Гумилев пережил страшные и тяжелые времена. Было и тюремное заключение в 1937 году, о котором писала Анна Ахматова:
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Потом война, после этого снова заключение и пыточное следствие. Тем поразительнее величие духа Льва Николаевича Гумилева в последние годы его жизни. Когда клеймили Сталина и сталинский режим, призывали к демонтажу Советского Союза, к его распаду и разделу, он не только остался в стороне от этой вакханалии, но решительно выступил против уничтожения СССР, потому что он видел за ним Историческую Россию.
В его концепции пассионарности реально скрыт глубинный смысл. Он состоит в том, что Промысел Божий в Ему одному ведомое время поднимает и воодушевляет целые народы для свершения тех или иных дел - позитивных или разрушительных, но соответствующих Его замыслу. По сути дела, эта концепция заложена ещё в Библии. Когда Бог говорит пророку: «Вот Я, говорит Господь Бог Саваоф, воздвигну народ против вас, дом Израилев, и будут теснить вас от входа в Емаф до потока в пустыне» (Амос 6:14). «Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует; сила его - бог его» (Авв. 1:11). Другое дело, что Гумилев о многом не мог говорить прямо. Ему приходилось, как и многим, применять эзопов язык, упрощать и даже вульгаризировать сверхъестественные действия Божественного Промысла, приписывать солнечной активности и прочим неадекватным причинам.
Но, однако, из его теории можно и должно извлечь мысли, необходимые для православной историософии. Само понятие пассионарности связано не с гиперактивностью, а с жертвенностью, с готовностью жертвовать собой, своими силами, временем, здоровьем, жизнью ради общего дела, ради блага Церкви, государства, народа. Именно в этот смысл пассионарности, в конечном счете, легко входит Лев Николаевич Гумилев.
Он был действительно человеком жертвенным. Не всё в его сочинениях, может быть, выверено до конца, и это понятно, никто не может быть специалистом во всех отраслях истории, когда строит глобальную теорию. Не все в его теории вызывает согласие, в частности, его чрезмерное идеализирование монгольской империи, но в целом следует признать, что Лев Гумилев был великим историком, гражданином и глубоко верующим православным человеком. Можно вспомнить, что в 1989 году он стал первым старостой в церкви Владимирской иконы Божией Матери.
Вечный ему покой и вечная память!
Мне довелось близко соприкасаться с учеником Льва Гумилева Константином Павловичем Ивановым, трагически погибшим в 1992 году, после того, как он инспектировал один приход, в котором были замечены злоупотребления. Дело в том, что я и он были прихожанами храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Константин Иванов был энтузиастом гумилевской идеи, широко её распространял среди православных. В июньские дни 1992 года Льва Гумилева отпевали в церкви Воскресения Христова, я сподобился участвовать в отпевании этого великого сына России.
Лев Гумилев пережил страшные и тяжелые времена. Было и тюремное заключение в 1937 году, о котором писала Анна Ахматова:
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Потом война, после этого снова заключение и пыточное следствие. Тем поразительнее величие духа Льва Николаевича Гумилева в последние годы его жизни. Когда клеймили Сталина и сталинский режим, призывали к демонтажу Советского Союза, к его распаду и разделу, он не только остался в стороне от этой вакханалии, но решительно выступил против уничтожения СССР, потому что он видел за ним Историческую Россию.
В его концепции пассионарности реально скрыт глубинный смысл. Он состоит в том, что Промысел Божий в Ему одному ведомое время поднимает и воодушевляет целые народы для свершения тех или иных дел - позитивных или разрушительных, но соответствующих Его замыслу. По сути дела, эта концепция заложена ещё в Библии. Когда Бог говорит пророку: «Вот Я, говорит Господь Бог Саваоф, воздвигну народ против вас, дом Израилев, и будут теснить вас от входа в Емаф до потока в пустыне» (Амос 6:14). «Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует; сила его - бог его» (Авв. 1:11). Другое дело, что Гумилев о многом не мог говорить прямо. Ему приходилось, как и многим, применять эзопов язык, упрощать и даже вульгаризировать сверхъестественные действия Божественного Промысла, приписывать солнечной активности и прочим неадекватным причинам. Но, однако, из его теории можно и должно извлечь мысли, необходимые для православной историософии. Само понятие пассионарности связано не с гиперактивностью, а с жертвенностью, с готовностью жертвовать собой, своими силами, временем, здоровьем, жизнью ради общего дела, ради блага Церкви, государства, народа. Именно в этот смысл пассионарности, в конечном счете, легко входит Лев Николаевич Гумилев.
Он был действительно человеком жертвенным. Не всё в его сочинениях, может быть, выверено до конца, и это понятно, никто не может быть специалистом во всех отраслях истории, когда строит глобальную теорию. Не все в его теории вызывает согласие, в частности, его чрезмерное идеализирование монгольской империи, но в целом следует признать, что Лев Гумилев был великим историком, гражданином и глубоко верующим православным человеком. Можно вспомнить, что в 1989 году он стал первым старостой в церкви Владимирской иконы Божией Матери.
Вечный ему покой и вечная память!
