«Первомайский праздник весны и труда, который в советское время назывался Днем солидарности трудящихся, в современных российских реалиях нисколько не утратил своей актуальности. Другое дело, что в глазах представителей поколений, воспитанных в постсоветскую эпоху, этот красный день календаря, наверное, несколько утратил свое первоначальное значение. Хотя любой, кто побывает в эти дни в Европе, сможет лично убедиться в том, что Первомай здесь отмечается очень широко, напоминая то, что происходило у нас в советскую эпоху, вплоть до марширующих колонн трудящихся и красных знамен во всех крупных городах», - рассказал в интервью порталу KM.ru писатель и публицист Андрей Паршев.
По его словам, «идея защиты прав трудящихся по-прежнему крайне актуальна». «Напомню, - продолжил он, - что все началось с расстрела демонстрации рабочих в Чикаго 1 мая 1886 года, которые требовали всего лишь введения восьмичасового рабочего дня. Тогда это воспринималось властями как непозволительная дерзость и возмутительная выходка антигосударственной направленности. Несмотря на неоспоримый прогресс, достигнутый за прошедшее время странами в части развития трудового законодательства, в современной России мы наблюдаем скорее противоположную тенденцию. И уже можно на полном серьезе услышать разговоры о том, что восьмичасовой рабочий день – это лишнее. Этот откат я связываю с изменением мировых геополитических реалий. После того как приказало долго жить государство рабочих и крестьян», нынешняя транснациональная буржуазия несколько расслабилась: дескать, коммунистической угрозы больше не существует, можно особо не напрягаться в части соблюдения трудового законодательства. Хотя я не считаю, что это является правильной оценкой ситуации».
Кроме того, отметил А.Паршев, есть и еще одно важное обстоятельство, которое объясняет последние тенденции в этой сфере: «В настоящее время существует такой сильный игрок на мировом рынке труда, как Китай, который в силу ряда причин активно занимается демпингом. Очевидно, что здесь законы о труде не соблюдаются в полной мере. Хотя бы в силу демографических причин и разницы между крупными частными или госпредприятиями с одной стороны и более мелкими участниками "рыночной стихии", для которых и 12-часовой рабочий день – не предел. Кстати говоря, открывая свои рынки для китайской продукции в рамках ВТО, мы, по большому счету, подставляем и ухудшаем положение собственных трудящихся, хотя ситуация и так уже хуже некуда. Несмотря на то, что наше руководство считает, что наша экономика поступательно развивается, на самом деле процесс производства у нас почти остановился. Есть, правда, некоторая надежда, которая связана с тем, что дно уже достигнуто. Перетянув на себя процесс производства, Китай резко повысил свой уровень жизни, а это значит, что там очень быстро растет оплата труда, а также улучшаются его условия. Соответственно, китайские товары становятся менее дешевыми, а значит, не столь конкурентоспособными, как раньше. В перспективе это дает надежду, что демпинг со стороны китайской рабочей силы ослабеет. По большому счету, ситуация развивается по тем законам, которые вывел еще Маркс. Правда, следует учитывать, что он писал их применительно к тогдашней производственной сфере, которая охватывала только Европу и Северную Америку, а сейчас речь идет о промышленном производстве в мировом масштабе».
«Наше государство, - продолжил А.Паршев, - презентует себя в качестве социального, так что, по идее, оно должно выступать в качестве беспристрастного арбитра между капиталом и наемным трудом. Правда, в современном российском государстве теория классовой борьбы отнесена к экстремистским. Другое дело, что реальность не меняется от того, что ее запрещают называть. Проблема в том, что в России государство не выполняет функций арбитра. Точнее говоря, оно является пристрастным арбитром. Причем нельзя сказать, что оно пристрастно в пользу отечественного капитала. Это было бы еще полбеды. Дело в том, что интересы российских промышленников и предпринимателей государство отстаивает в недостаточной степени. Если же речь идет о завозе в Россию дешевой рабсилы в лице гастарбайтеров, то оно, конечно, выступает на стороне «людей труда», но только нероссийского происхождения. До тех пор, пока существуют национальные государства, их основная задача заключается в том, чтобы осуществлять баланс интересов национального пролетариата, крестьянства, предпринимателей, банкиров и т.д. внутри страны. При этом нужно отстаивать интересы и тех, и других перед лицом зарубежных конкурентов. У нас с этим плоховато. Я боюсь, что наши профсоюзы – это не те структуры, которые могут эффективно защищать права трудящихся», - заключил Андрей Паршев.
По его словам, «идея защиты прав трудящихся по-прежнему крайне актуальна». «Напомню, - продолжил он, - что все началось с расстрела демонстрации рабочих в Чикаго 1 мая 1886 года, которые требовали всего лишь введения восьмичасового рабочего дня. Тогда это воспринималось властями как непозволительная дерзость и возмутительная выходка антигосударственной направленности. Несмотря на неоспоримый прогресс, достигнутый за прошедшее время странами в части развития трудового законодательства, в современной России мы наблюдаем скорее противоположную тенденцию. И уже можно на полном серьезе услышать разговоры о том, что восьмичасовой рабочий день – это лишнее. Этот откат я связываю с изменением мировых геополитических реалий. После того как приказало долго жить государство рабочих и крестьян», нынешняя транснациональная буржуазия несколько расслабилась: дескать, коммунистической угрозы больше не существует, можно особо не напрягаться в части соблюдения трудового законодательства. Хотя я не считаю, что это является правильной оценкой ситуации».
Кроме того, отметил А.Паршев, есть и еще одно важное обстоятельство, которое объясняет последние тенденции в этой сфере: «В настоящее время существует такой сильный игрок на мировом рынке труда, как Китай, который в силу ряда причин активно занимается демпингом. Очевидно, что здесь законы о труде не соблюдаются в полной мере. Хотя бы в силу демографических причин и разницы между крупными частными или госпредприятиями с одной стороны и более мелкими участниками "рыночной стихии", для которых и 12-часовой рабочий день – не предел. Кстати говоря, открывая свои рынки для китайской продукции в рамках ВТО, мы, по большому счету, подставляем и ухудшаем положение собственных трудящихся, хотя ситуация и так уже хуже некуда. Несмотря на то, что наше руководство считает, что наша экономика поступательно развивается, на самом деле процесс производства у нас почти остановился. Есть, правда, некоторая надежда, которая связана с тем, что дно уже достигнуто. Перетянув на себя процесс производства, Китай резко повысил свой уровень жизни, а это значит, что там очень быстро растет оплата труда, а также улучшаются его условия. Соответственно, китайские товары становятся менее дешевыми, а значит, не столь конкурентоспособными, как раньше. В перспективе это дает надежду, что демпинг со стороны китайской рабочей силы ослабеет. По большому счету, ситуация развивается по тем законам, которые вывел еще Маркс. Правда, следует учитывать, что он писал их применительно к тогдашней производственной сфере, которая охватывала только Европу и Северную Америку, а сейчас речь идет о промышленном производстве в мировом масштабе».
«Наше государство, - продолжил А.Паршев, - презентует себя в качестве социального, так что, по идее, оно должно выступать в качестве беспристрастного арбитра между капиталом и наемным трудом. Правда, в современном российском государстве теория классовой борьбы отнесена к экстремистским. Другое дело, что реальность не меняется от того, что ее запрещают называть. Проблема в том, что в России государство не выполняет функций арбитра. Точнее говоря, оно является пристрастным арбитром. Причем нельзя сказать, что оно пристрастно в пользу отечественного капитала. Это было бы еще полбеды. Дело в том, что интересы российских промышленников и предпринимателей государство отстаивает в недостаточной степени. Если же речь идет о завозе в Россию дешевой рабсилы в лице гастарбайтеров, то оно, конечно, выступает на стороне «людей труда», но только нероссийского происхождения. До тех пор, пока существуют национальные государства, их основная задача заключается в том, чтобы осуществлять баланс интересов национального пролетариата, крестьянства, предпринимателей, банкиров и т.д. внутри страны. При этом нужно отстаивать интересы и тех, и других перед лицом зарубежных конкурентов. У нас с этим плоховато. Я боюсь, что наши профсоюзы – это не те структуры, которые могут эффективно защищать права трудящихся», - заключил Андрей Паршев.
