Дмитрий Медведев, который 7 мая сложит с себя президентские полномочия, сегодня дал большое «прощальное» интервью российским телеканалам. При этом, общение в прямом эфире стало необычным - если раньше Президента интервьюировали только три федеральных канала - Первый, «Россия» и НТВ, то на этот раз к ним присоединились «независимые» РЕН ТВ и «Дождь». На разговор с журналистами Д.Медведев пришел в студию телецентра «Останкино». Стенограмма беседы опубликована на официальном сайте Президента РФ.
Первый вопрос, который был адресован Д.Медведеву, оказался о либерализме и свободе. Журналистка поинтересовалась у Президента, считает ли глава государства, что за пребывание в должности Президента он сделал Россию «более свободной страной».
На это Д.Медведев заметил, что «свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему». «Я считаю, что мы действительно продвинулись в плане развития гражданских свобод, - продолжил он. - Да, кому-то это движение кажется робким, кому-то, наоборот, запредельным типа "не надо так далеко идти, и так все хорошо было". Но, на мой взгляд, мы продвинулись, и продвинулись серьезно». «Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет. Неважно, за кого они: за "белых", за "красных", за "синих". Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: "Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится или, наоборот, мне практически все нравится, не смейте это трогать. Но я свободен"», - полагает Д.Медведев.
Однако в экономическом плане, сказал Д.Медведев, он «не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы». «У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно, - сказал он. - Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути и двигались в целом не очень медленно. (…). Тем не менее, если говорить о нашем экспортном балансе, то 70 процентов нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было) и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. (…) Это задача на ближайшие годы».
Отвечая на вопрос, почему, несмотря на реформу милиции, в полиции до сих пор хватает случаев злоупотребления, глава государства сказал, что «никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают». «Мы находимся только в начале пути, - пояснил он. - Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят: "Знаете, давайте всех полицейских выгоним и наберем новых"». «Вы пойдете в полицию работать?» - задал он вопрос журналистам.
Что же касается широко распространенного мнения о том, что в стране отсутствуют какие-либо подвижки в борьбе с коррупцией, то, заверил Д.Медведев, это не так, поскольку «по целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела». «Если говорить о количестве коррупционных преступлений: их число, и зарегистрированных и расследуемых, с каждым годом растет. Сейчас в производстве Следственного комитета 17 тысяч преступлений коррупционной направленности, по которым проходят чиновники. Но это не значит, конечно, что они все должны обязательно висеть в Интернете», - сказал он. «У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением», - убежден Д.Медведев. «Но если говорить о результатах, то здесь я с вами соглашусь: результаты пока скромные», - признал глава государства.
Был Президенту также задан и вопрос о том, почему он до сих пор не преступил к кардинальной реформе судебной системы, с чем Д.Медведев также не согласился. «Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются, для того чтобы следить за поведением самих судей, - сказал он. - Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда? Выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Значит, отправление правосудия должно происходить каждый день. (…) Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона и ничем другим». Что же касается будущего судебной реформы, сказал он, то «движение будет продолжено».
Не был обойден стороной и вопрос о Ходорковском. Журналисты поинтересовались у главы государства, не пора ли помиловать олигарха, хотя он об этом у власти и не просит. На это Д.Медведев заметил: «У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осужденный вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осужденный вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осужденного начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком, во всем мире. И при всем моем уважении к некоторым коллегам, которые там подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве Конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть все-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осужденного». «Если Президент возьмет и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осужденный добивается его полной реабилитации, то есть признания невиновным. Что произойдет? Президент помиловал, но фактически пятно [на человеке] осталось. И в этом случае получится, что тем самым Президент нарушил желание человека добиться полного оправдания, если он сам, конечно, об этом не написал. То есть Президент вклинился в процесс доказательства человеком своей полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это не юридически, ни фактически несостоятельная позиция», - подчеркнул глава государства.
«Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом: почему у нас такое количество людей находится на зоне? Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы? Вот я когда начинал свою работу в качестве Президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания. Миллион человек! За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть, сейчас около 800 тысяч», - сообщил Медведев.
По словам Президента, когда ему приносят материалы на помилование, он «иногда просто удивляется»: «Украл мобильный телефон – два года лишения свободы. Выловил в пруду (на самом деле реальное дело) семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением, погружается на год, на два в места не столь отдаленные и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами. (…) И потом еще мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей, она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание».
«Но если говорить о конкретном деле, то я вам просто, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу… Ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится, собственно, в ответе на предыдущий вопрос – без обращения не может быть рассмотрения. Это моя твердая позиция», - заключил он.
Комментируя большие суммы, выделенные в бюджете на армию, Д.Медведев сказал: «Я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия. Это просто несерьезный разговор. Я лишь говорил об одном – что мы обязаны реформировать наши Вооруженные Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги. Кроме того, мы с вами понимаем, что вооружения у нас не менялись практически до последнего времени с советского периода. И я как Верховный Главнокомандующий в этом убеждался неоднократно. Кстати, и конфликт, который был развязан Грузией, это продемонстрировал. Нам пришлось быстро менять наше вооружение. И сейчас перед нами стоит задача: к 2020 году от 50 до 70 процентов вооружений просто поменять, чтобы появились новые ракеты, новые бронетранспортеры, новая связь и все, что необходимо для обеспечения оборонной безопасности. Но эти траты не должны быть бездумными, они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами».
«Что же касается образования, - продолжил глава государства, - то это не меньший приоритет, чем затраты на оборону. Вот Вы сказали – 20 триллионов. Я напомню, 20 триллионов с лишним до 2020 года. А ежегодный консолидированный бюджет образования – два триллиона рублей. Каждый год. То есть это сопоставимые деньги. И, кстати сказать, тоже позволившие нам за последние годы все-таки кое-что, на мой взгляд, по важным вопросам в системе образования поменять. Но оборона и безопасность всегда будут в числе приоритетов государства. И моих приоритетов, если мне доведется дальше работать на соответствующих должностях».
При этом, подчеркнул Президент, «мы должны выйти на профессиональную армию»: «Это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооруженных Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они еще как-то там устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг».
Что же касается системы высшего образования в стране, то, уверен Президент, «она у нас, скажем аккуратненько, избыточная». «У нас больше 1150, по-моему, университетов. Я напомню, что в советские времена на весь 300-миллионный Советский Союз было 600 университетов. Я не призываю немедленно что-то закрывать, но это повод для того, чтобы подумать о судьбе образования высшего в целом. И качественным его сделать», - сказал он.
Высказал Д.Медведев и свое отношение к ЕГЭ: «Мое отношение к ЕГЭ буквально следующее. Я считаю, что это в целом вполне современный и разумный тест, но он не может быть абсолютно исключительным. То есть иными словами: только единый госэкзамен – это неправильно. Он должен дополняться другими испытаниями, особенно когда речь идет о конкретных специальностях, где ЕГЭ не способен продемонстрировать, что называется, товар лицом». При этом, полагает глава государства, «ЕГЭ – это магистральный путь». «Кстати, все учителя, с которыми я разговаривал, – тихо, без камер, в коридорах, где угодно – все мне на ухо говорили: "ЕГЭ – хорошо, особенно в провинции". Говорят: "Вы знаете, наши дети поступают в столичные вузы, а раньше это сделать было почти невозможно: или блат, или какие-то другие формы для того, чтобы поступить и сдать эти самые экзамены". Поэтому ЕГЭ надо развивать, совершенствовать, в то же время в ряде случаев дополнять его новыми испытаниями», - сказал глава государства.
Отвечая на вопрос, как он относится к людям, которые вышли на Болотную площадь, Д.Медведев сказал: «Как Президент я ко всем гражданам нашей страны отношусь хорошо. Это наши люди со своей позицией. Если говорить о людях, которые протестовали против, допустим, позиции власти или еще чего-то, я уважаю их право, это абсолютно нормально. Я не вполне согласен с некоторыми вещами, которые говорили, например, со сцены, потому что у меня другая политическая позиция, но те люди, которые вышли для того, чтобы продемонстрировать свою позицию, заслуживают уважения. Абсолютное большинство из них вело себя как законопослушные граждане: они вышли, сказали все, что думают. Они и потом выходили, это их право. Потом выходили другие люди, которые говорили, что нам не нравится позиция тех людей. И это тоже нормально». «Мнение меньшинства заслуживает максимального уважения, но есть еще и конструкция большинства. И во всем мире демократия – это и есть решение, которое принимается большинством, которое носит общий и обязательный характер для всей страны», - пояснил он.
Но в целом, считает Д.Медведев, «очень хорошо, что все это произошло», и теперь «власть не имеет права на это не реагировать». «Это означает, что должно меняться все, начиная от технологий проведения выборов и заканчивая технологиями предъявления их результатов, чтобы не было подозрений, что власть кого-то обманула», - пояснил он. Но при этом, добавил Д.Медведев, он уверен, «что в масштабах страны никакие существенные фальсификации невозможны» и «тот результат, который достигается, всегда отражает волю народа».
Был задан Д.Медведеву вопрос о том, зачем ему соглашаться на руководство теряющей популярность партии «Единая России». По словам Д.Медведева, «Единая Россия» – «это сила, с которой я связан, которой я симпатизировал, которая, надеюсь, симпатизировала мне». «Я абсолютно не могу понять, когда говорят, что "Единая Россия" – непопулярная партия. Слушайте, если у нее 50 процентов голосов в Государственной Думе, что подтверждается всякими социологическими опросами, у нее сейчас текущий рейтинг поддержки 45–47 процентов, по некоторым другим [оценкам] – 52–53. Какая партия популярнее? Все остальные-то явно менее популярны», - заметил он. «Поэтому перспективы "Единой России" я рассматриваю как перспективы сильной центристски-консервативной силы, которая должна быть в такой стране, как наша», - резюмировал он. Поэтому «если предложение возглавить партию ко мне поступит (а действующий председатель его озвучил), я от него отказываться не буду», - признался Д.Медведев. Отвечая на вопрос о том, означает ли создание Общественного телевидения, что существующие государственные телеканалы не справляются с возложенными на них функциями, Д.Медведев сказал: «Общественное телевидение, в отличие от телевидения, которое принадлежит конкретному собственнику или собственникам, – это как раз единственный ресурс, который никому не принадлежит, потому что он независим от государственных источников. (…) Мы хотим подтолкнуть этот ресурс, чтобы он потом начал жить на свои деньги, создать фонд целевого капитала, который будет приносить доход. И в этом случае руководство Общественного телевидения не будет приходить в кабинеты Правительства или в Кремль и говорить: пожалуйста, увеличьте нам финансирование. Потому что они будут жить на свои деньги. Это создаёт совершенно другую степень независимости – простите, я скажу такую вещь: большую, чем даже на частном канале».
Что же касается дальнейшей судьбы государственных каналов, то, полагает глава государства, после перехода на цифровое вещание «государству на всех уровнях нужно будет окончательно определиться с количеством государственных средств массовой информации» - «часть этих каналов должна быть продана, а часть присоединена к существующим государственным структурам».
Был Президенту задан и вопрос о том, чем по его мнению закончится «арабская весна» и как революционные события на Ближнем Востоке повлияют на Россию. По мнению Д.Медведева, «арабская весна» закончится холодной «арабской осенью». При этом, признал он, ситуации в арабском мире «весьма неустойчивая». «К власти в целом ряде стран рвутся радикалы, и работать с ними будет гораздо тяжелее, это медицинский факт. Я об этом говорил всем: и нашим американским партнёрам, и европейским партнёрам, – что целью любых преобразований, даже самых лучших, всё-таки не должна быть передача власти экстремистам. А такая угроза существует. Но будем надеяться, что люди сделают во всех этих странах правильный выбор», - резюмировал он.
Журналисты также указали Д.Медведеву на то, что несколько странно с одной стороны говорить о «перезагрузке» отношений с США, а с другой - «обвинять "вашингтонский обком " в том, что он провоцирует и финансирует протесты на московских улицах». На это Д.Медведев заявил: «Мы с американцами сделали немало за последнее время – с учётом того, что наши отношения никогда не были идеальными и в советский период, и в постсоветский период. (…) Я считаю, что последние 4 года были лучшими за всю историю российско-американских отношений, просто лучшими. Это первое. Второе. Это не означает, что у нас исчезли темы для обсуждения. Это не означает, что мы обо всем договорились. Вы все знаете не хуже меня. Есть противоракетная оборона, по вопросу которой мы с нашими американскими коллегами разошлись. Мы убеждаем их в том, чтобы они не взламывали стратегический паритет. Они нам говорят: "Да-да-да, мы будем учитывать ваши интересы ", тем не менее продвигают свою позицию».
Что же касается «вашингтонского обкома» – то «обком» действует, заявил Д.Медведев. «Скоро выборы первого секретаря "обкома". На вопрос журналиста: «То есть рука "обкома" все-таки дотягивается до московских улиц?», Медведев заметил: «Рука "обкома" на то и рука "обкома", что эта рука появляется в разных местах». Но при этом добавил, что «американцев не нужно демонизировать и уж тем более бессмысленно говорить о том, что американцы какими-то крупными политическими процессами рулят в нашей стране». «Мы – большая суверенная страна и никто к нам залезть не может, это всем понятно. Но то, что они пытаются влиять на какие-то политические процессы, это справедливо, как справедливо и другое – мы тоже пытаемся влиять на какие-то политические процессы», - пояснил Д.Медведев.
Разговоры же о создании в Ульяновске базы НАТО Президент России прокомментировал следующим образом: «Это всего-навсего лишь возможность помочь в выполнении миротворческим контингентом той миссии, которая проводится в Афганистане. Мы все заинтересованы в том, чтобы Афганистан был мирным, чтобы оттуда не исходила угроза, чтобы терроризма там было меньше. Поэтому это наша открытая позиция. Да, мы с НАТО периодически спорим, но в том, что касается Афганистана, мы всегда поддерживали соответствующую миротворческую операцию. И будем ее поддерживать. В Ульяновске не появится ни одного военного, ни одного гражданского лица оттуда. Это просто техническая операция. Разговоры об этом – это нормальная вещь, это политическая борьба. Некоторые политические силы, естественно, решили эту тему поэксплуатировать. У нас есть люди, которые крайне не любят Америку. И эти настроения тоже можно периодически раздувать. Соответствующие политические силы этим воспользовались. Ничего в этом особенного нет. В Америке тоже есть люди, которые не любят Россию, и некоторые политические деятели там тоже периодически нагнетают антироссийскую истерию».
Отвечая на вопрос, каким будет состав Правительства России, которое вскоре он возглавит, Д.Медведев предложил «сохранить интригу», но при этом заметил, что новых людей в нем будет много.
В завершение беседы Д.Медведев сказал: «Я действительно искренне считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Я думаю, что все присутствующие это разделяют. Сколько бы нас не упрекали в том, что это просто философия, что это оторванная от жизни фраза, но это правда. И мы все привыкли жить в свободной стране, даже если мы не до конца это осознаем или если мы очень недовольны тем, что происходит. Это счастье просто – жить в свободной стране. Говорю об этом абсолютно ответственно, как человек, который 20 с лишним лет жил в других условиях.
Второе. Что нам делать? Нам нужно выполнить все наши обещания или постараться их исполнить. В социальной сфере… У нас бедность большая, к сожалению. Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остается значимым, его нужно максимально снизить. Это важнейшая задача. Безработица. То же самое. У нас приемлемые цифры по безработице, если сравнивать с другими европейскими странами. Но мы можем сделать их еще ниже, вывести ниже 5 процентов. Это касается огромного количества людей. В экономике нужно, наконец, реализовать то, что мы обещаем и до конца не можем довести, – существенно улучшить инвестиционный климат и создать систему защиты права собственности. Мы движемся в этом направлении. Я не сторонник драматических оценок, но у нас точно в этом смысле лучше, чем было. Я-то бизнесом занимался 10 лет, я все знаю. Не надо идеализировать 90-е годы, все было крайне сложно. Но наше движение – медленное, и я этим недоволен, неоднократно об этом говорил. Нужно обязательно этим заниматься.
В политической сфере. Здесь все понятно, надо реализовать ту политическую реформу, которая сейчас уже, по сути, принята. Если мы ее реализуем, у нас будет скачок в политическом развитии – мы получим новое качество российской демократии. И, может быть, самое последнее. Я готов этим заниматься, я буду этим заниматься, если так сложится моя судьба. Но я один ничего не сделаю, этим должны заниматься все мы, вся наша страна, только тогда будет успех».
Первый вопрос, который был адресован Д.Медведеву, оказался о либерализме и свободе. Журналистка поинтересовалась у Президента, считает ли глава государства, что за пребывание в должности Президента он сделал Россию «более свободной страной».
На это Д.Медведев заметил, что «свобода – это такое уникальное чувство, которое каждый человек понимает по-своему». «Я считаю, что мы действительно продвинулись в плане развития гражданских свобод, - продолжил он. - Да, кому-то это движение кажется робким, кому-то, наоборот, запредельным типа "не надо так далеко идти, и так все хорошо было". Но, на мой взгляд, мы продвинулись, и продвинулись серьезно». «Давайте спросим у людей, которые выходили на разные площади, свободные они или нет. Неважно, за кого они: за "белых", за "красных", за "синих". Я абсолютно уверен, что подавляющее большинство из них скажет: "Да, я свободен, потому что я стою здесь, у меня есть своя позиция, мне многое не нравится или, наоборот, мне практически все нравится, не смейте это трогать. Но я свободен"», - полагает Д.Медведев.
Однако в экономическом плане, сказал Д.Медведев, он «не вполне доволен тем, что мы сделали за эти годы». «У меня не было никаких иллюзий, что мы за четыре года откажемся от экспорта нефти, газа, да это и неправильно, - сказал он. - Просто потому, что мы действительно крупнейшая сырьевая страна, мы поставляем углеводороды в огромное количество государств. Но нам нужно было диверсифицировать экономику. Мы двигались по этому пути и двигались в целом не очень медленно. (…). Тем не менее, если говорить о нашем экспортном балансе, то 70 процентов нашего экспорта – это углеводороды (так приблизительно и было) и лишь 5 процентов – это поставка продукции машинотехнического характера. Поэтому работа по диверсификации должна быть продолжена. (…) Это задача на ближайшие годы».
Отвечая на вопрос, почему, несмотря на реформу милиции, в полиции до сих пор хватает случаев злоупотребления, глава государства сказал, что «никто не должен ожидать, что за полгода в результате административных преобразований у нас возникнет новая полиция или новый орган МВД, потому что структура носит частично новое название, но люди-то там прежние работают». «Мы находимся только в начале пути, - пояснил он. - Мы не такая, извините, фитюлька, не малюсенькое государство, которое мне иногда приводят в пример и говорят: "Знаете, давайте всех полицейских выгоним и наберем новых"». «Вы пойдете в полицию работать?» - задал он вопрос журналистам.
Что же касается широко распространенного мнения о том, что в стране отсутствуют какие-либо подвижки в борьбе с коррупцией, то, заверил Д.Медведев, это не так, поскольку «по целому ряду бывших губернаторов идут уголовные дела». «Если говорить о количестве коррупционных преступлений: их число, и зарегистрированных и расследуемых, с каждым годом растет. Сейчас в производстве Следственного комитета 17 тысяч преступлений коррупционной направленности, по которым проходят чиновники. Но это не значит, конечно, что они все должны обязательно висеть в Интернете», - сказал он. «У нас только в результате действий Следственного комитета установлены 53 организованные группы, которые совершали преступления коррупционной направленности. Поэтому считать, что ничего не делается, было бы большим преувеличением», - убежден Д.Медведев. «Но если говорить о результатах, то здесь я с вами соглашусь: результаты пока скромные», - признал глава государства.
Был Президенту также задан и вопрос о том, почему он до сих пор не преступил к кардинальной реформе судебной системы, с чем Д.Медведев также не согласился. «Мы, на мой взгляд, улучшили в целом дисциплину в судебной системе, создали так называемое Дисциплинарное судебное присутствие, сейчас дисциплинарные коллегии создаются, для того чтобы следить за поведением самих судей, - сказал он. - Но, уважаемые друзья, коллеги, вы поймите, когда говорят о реформе суда, это тоже нельзя понимать очень примитивно. Что такое реформа суда? Выгнать судей? Но суд – это непрерывное производство. Значит, отправление правосудия должно происходить каждый день. (…) Поэтому реформа суда – это не увольнение всех судей, но это создание таких условий, когда поведение судей определяется только буквой и духом закона и ничем другим». Что же касается будущего судебной реформы, сказал он, то «движение будет продолжено».
Не был обойден стороной и вопрос о Ходорковском. Журналисты поинтересовались у главы государства, не пора ли помиловать олигарха, хотя он об этом у власти и не просит. На это Д.Медведев заметил: «У нас есть статья 50 Конституции, в которой написано, что каждый осужденный вправе просить о помиловании. Это Конституция. То есть обязательно должно быть прошение. Более того, в той же самой статье говорится о том, что осужденный вправе добиваться пересмотра приговора, но это же не означает, что сам суд должен без ходатайства осужденного начинать эти процессы. Это всегда стимулируется самим человеком, во всем мире. И при всем моем уважении к некоторым коллегам, которые там подписали соответствующие бумаги, эти бумаги не основаны ни на букве Конституции, ни на духе закона. Говорить о милосердии можно, но это милосердие должно быть все-таки связано с волей лица, которое подверглось ответственности, с волей осужденного». «Если Президент возьмет и помилует кого-то без обращения к нему, а в этот момент осужденный добивается его полной реабилитации, то есть признания невиновным. Что произойдет? Президент помиловал, но фактически пятно [на человеке] осталось. И в этом случае получится, что тем самым Президент нарушил желание человека добиться полного оправдания, если он сам, конечно, об этом не написал. То есть Президент вклинился в процесс доказательства человеком своей полной невиновности. Поэтому, на мой взгляд, это не юридически, ни фактически несостоятельная позиция», - подчеркнул глава государства.
«Но, возвращаясь к Ходорковскому, к некоторым другим людям, которые находятся в местах лишения свободы, я могу сказать одну вещь. Понимаете, мы вообще должны задаться вопросом: почему у нас такое количество людей находится на зоне? Надо ли нам, чтобы в современных условиях, в ХХI веке, такое количество людей осуждалось к лишению свободы? Вот я когда начинал свою работу в качестве Президента, у нас было около одного миллиона лиц, находящихся в местах отбытия наказания. Миллион человек! За то время, пока я работал, их количество уменьшилось на одну пятую часть, сейчас около 800 тысяч», - сообщил Медведев.
По словам Президента, когда ему приносят материалы на помилование, он «иногда просто удивляется»: «Украл мобильный телефон – два года лишения свободы. Выловил в пруду (на самом деле реальное дело) семь карпов – полтора года. Какой в этом смысл? Человек, который действительно совершил, по сути, что-то среднее между административным проступком и уголовным преступлением, погружается на год, на два в места не столь отдаленные и выходит уже вполне закоренелым преступником с уголовной лексикой и с уголовными мозгами. (…) И потом еще мы тратим деньги на его социализацию: устраиваем его на работу, объясняем ему, что можно как-то пытаться жить по-другому. Поэтому это действительно государственная проблема и касается она не только Ходорковского, Лебедева или каких-либо других людей, она касается огромного количества людей, которые отбывают наказание».
«Но если говорить о конкретном деле, то я вам просто, чтобы не получилось так, что чего-то наговорил и не ответил по конкретному вопросу… Ответ на вопрос про Ходорковского и других коренится, собственно, в ответе на предыдущий вопрос – без обращения не может быть рассмотрения. Это моя твердая позиция», - заключил он.
Комментируя большие суммы, выделенные в бюджете на армию, Д.Медведев сказал: «Я никогда не говорил, что армия приоритетнее образования или, наоборот, образование приоритетнее, чем армия. Это просто несерьезный разговор. Я лишь говорил об одном – что мы обязаны реформировать наши Вооруженные Силы, чтобы они были мощные, боеспособные, чтобы там служили люди, хорошо мотивированные, чтобы эти люди любили свою страну и понимали, ради чего они поступают на службу в армию. Вот ради этого и запланированы такие большие деньги. Кроме того, мы с вами понимаем, что вооружения у нас не менялись практически до последнего времени с советского периода. И я как Верховный Главнокомандующий в этом убеждался неоднократно. Кстати, и конфликт, который был развязан Грузией, это продемонстрировал. Нам пришлось быстро менять наше вооружение. И сейчас перед нами стоит задача: к 2020 году от 50 до 70 процентов вооружений просто поменять, чтобы появились новые ракеты, новые бронетранспортеры, новая связь и все, что необходимо для обеспечения оборонной безопасности. Но эти траты не должны быть бездумными, они должны быть ориентированы на нашу промышленность, которая должна, во-первых, нам предоставлять качественный товар, и, во-вторых, она должна справиться с этими деньгами».
«Что же касается образования, - продолжил глава государства, - то это не меньший приоритет, чем затраты на оборону. Вот Вы сказали – 20 триллионов. Я напомню, 20 триллионов с лишним до 2020 года. А ежегодный консолидированный бюджет образования – два триллиона рублей. Каждый год. То есть это сопоставимые деньги. И, кстати сказать, тоже позволившие нам за последние годы все-таки кое-что, на мой взгляд, по важным вопросам в системе образования поменять. Но оборона и безопасность всегда будут в числе приоритетов государства. И моих приоритетов, если мне доведется дальше работать на соответствующих должностях».
При этом, подчеркнул Президент, «мы должны выйти на профессиональную армию»: «Это абсолютно нормальное требование современной жизни. При этом сохранить частичную возможность призыва, чтобы у нас были резервисты и те, кто хочет посвятить свою жизнь служению Отчизне в Вооруженных Силах, чтобы потом из них, например, из этих контрактников, офицеры появлялись или они еще как-то там устраивали свою жизнь в связи с обеспечением безопасности. Поэтому это, безусловно, конституционный долг».
Что же касается системы высшего образования в стране, то, уверен Президент, «она у нас, скажем аккуратненько, избыточная». «У нас больше 1150, по-моему, университетов. Я напомню, что в советские времена на весь 300-миллионный Советский Союз было 600 университетов. Я не призываю немедленно что-то закрывать, но это повод для того, чтобы подумать о судьбе образования высшего в целом. И качественным его сделать», - сказал он.
Высказал Д.Медведев и свое отношение к ЕГЭ: «Мое отношение к ЕГЭ буквально следующее. Я считаю, что это в целом вполне современный и разумный тест, но он не может быть абсолютно исключительным. То есть иными словами: только единый госэкзамен – это неправильно. Он должен дополняться другими испытаниями, особенно когда речь идет о конкретных специальностях, где ЕГЭ не способен продемонстрировать, что называется, товар лицом». При этом, полагает глава государства, «ЕГЭ – это магистральный путь». «Кстати, все учителя, с которыми я разговаривал, – тихо, без камер, в коридорах, где угодно – все мне на ухо говорили: "ЕГЭ – хорошо, особенно в провинции". Говорят: "Вы знаете, наши дети поступают в столичные вузы, а раньше это сделать было почти невозможно: или блат, или какие-то другие формы для того, чтобы поступить и сдать эти самые экзамены". Поэтому ЕГЭ надо развивать, совершенствовать, в то же время в ряде случаев дополнять его новыми испытаниями», - сказал глава государства.
Отвечая на вопрос, как он относится к людям, которые вышли на Болотную площадь, Д.Медведев сказал: «Как Президент я ко всем гражданам нашей страны отношусь хорошо. Это наши люди со своей позицией. Если говорить о людях, которые протестовали против, допустим, позиции власти или еще чего-то, я уважаю их право, это абсолютно нормально. Я не вполне согласен с некоторыми вещами, которые говорили, например, со сцены, потому что у меня другая политическая позиция, но те люди, которые вышли для того, чтобы продемонстрировать свою позицию, заслуживают уважения. Абсолютное большинство из них вело себя как законопослушные граждане: они вышли, сказали все, что думают. Они и потом выходили, это их право. Потом выходили другие люди, которые говорили, что нам не нравится позиция тех людей. И это тоже нормально». «Мнение меньшинства заслуживает максимального уважения, но есть еще и конструкция большинства. И во всем мире демократия – это и есть решение, которое принимается большинством, которое носит общий и обязательный характер для всей страны», - пояснил он.
Но в целом, считает Д.Медведев, «очень хорошо, что все это произошло», и теперь «власть не имеет права на это не реагировать». «Это означает, что должно меняться все, начиная от технологий проведения выборов и заканчивая технологиями предъявления их результатов, чтобы не было подозрений, что власть кого-то обманула», - пояснил он. Но при этом, добавил Д.Медведев, он уверен, «что в масштабах страны никакие существенные фальсификации невозможны» и «тот результат, который достигается, всегда отражает волю народа».
Был задан Д.Медведеву вопрос о том, зачем ему соглашаться на руководство теряющей популярность партии «Единая России». По словам Д.Медведева, «Единая Россия» – «это сила, с которой я связан, которой я симпатизировал, которая, надеюсь, симпатизировала мне». «Я абсолютно не могу понять, когда говорят, что "Единая Россия" – непопулярная партия. Слушайте, если у нее 50 процентов голосов в Государственной Думе, что подтверждается всякими социологическими опросами, у нее сейчас текущий рейтинг поддержки 45–47 процентов, по некоторым другим [оценкам] – 52–53. Какая партия популярнее? Все остальные-то явно менее популярны», - заметил он. «Поэтому перспективы "Единой России" я рассматриваю как перспективы сильной центристски-консервативной силы, которая должна быть в такой стране, как наша», - резюмировал он. Поэтому «если предложение возглавить партию ко мне поступит (а действующий председатель его озвучил), я от него отказываться не буду», - признался Д.Медведев. Отвечая на вопрос о том, означает ли создание Общественного телевидения, что существующие государственные телеканалы не справляются с возложенными на них функциями, Д.Медведев сказал: «Общественное телевидение, в отличие от телевидения, которое принадлежит конкретному собственнику или собственникам, – это как раз единственный ресурс, который никому не принадлежит, потому что он независим от государственных источников. (…) Мы хотим подтолкнуть этот ресурс, чтобы он потом начал жить на свои деньги, создать фонд целевого капитала, который будет приносить доход. И в этом случае руководство Общественного телевидения не будет приходить в кабинеты Правительства или в Кремль и говорить: пожалуйста, увеличьте нам финансирование. Потому что они будут жить на свои деньги. Это создаёт совершенно другую степень независимости – простите, я скажу такую вещь: большую, чем даже на частном канале».
Что же касается дальнейшей судьбы государственных каналов, то, полагает глава государства, после перехода на цифровое вещание «государству на всех уровнях нужно будет окончательно определиться с количеством государственных средств массовой информации» - «часть этих каналов должна быть продана, а часть присоединена к существующим государственным структурам».
Был Президенту задан и вопрос о том, чем по его мнению закончится «арабская весна» и как революционные события на Ближнем Востоке повлияют на Россию. По мнению Д.Медведева, «арабская весна» закончится холодной «арабской осенью». При этом, признал он, ситуации в арабском мире «весьма неустойчивая». «К власти в целом ряде стран рвутся радикалы, и работать с ними будет гораздо тяжелее, это медицинский факт. Я об этом говорил всем: и нашим американским партнёрам, и европейским партнёрам, – что целью любых преобразований, даже самых лучших, всё-таки не должна быть передача власти экстремистам. А такая угроза существует. Но будем надеяться, что люди сделают во всех этих странах правильный выбор», - резюмировал он.
Журналисты также указали Д.Медведеву на то, что несколько странно с одной стороны говорить о «перезагрузке» отношений с США, а с другой - «обвинять "вашингтонский обком " в том, что он провоцирует и финансирует протесты на московских улицах». На это Д.Медведев заявил: «Мы с американцами сделали немало за последнее время – с учётом того, что наши отношения никогда не были идеальными и в советский период, и в постсоветский период. (…) Я считаю, что последние 4 года были лучшими за всю историю российско-американских отношений, просто лучшими. Это первое. Второе. Это не означает, что у нас исчезли темы для обсуждения. Это не означает, что мы обо всем договорились. Вы все знаете не хуже меня. Есть противоракетная оборона, по вопросу которой мы с нашими американскими коллегами разошлись. Мы убеждаем их в том, чтобы они не взламывали стратегический паритет. Они нам говорят: "Да-да-да, мы будем учитывать ваши интересы ", тем не менее продвигают свою позицию».
Что же касается «вашингтонского обкома» – то «обком» действует, заявил Д.Медведев. «Скоро выборы первого секретаря "обкома". На вопрос журналиста: «То есть рука "обкома" все-таки дотягивается до московских улиц?», Медведев заметил: «Рука "обкома" на то и рука "обкома", что эта рука появляется в разных местах». Но при этом добавил, что «американцев не нужно демонизировать и уж тем более бессмысленно говорить о том, что американцы какими-то крупными политическими процессами рулят в нашей стране». «Мы – большая суверенная страна и никто к нам залезть не может, это всем понятно. Но то, что они пытаются влиять на какие-то политические процессы, это справедливо, как справедливо и другое – мы тоже пытаемся влиять на какие-то политические процессы», - пояснил Д.Медведев.
Разговоры же о создании в Ульяновске базы НАТО Президент России прокомментировал следующим образом: «Это всего-навсего лишь возможность помочь в выполнении миротворческим контингентом той миссии, которая проводится в Афганистане. Мы все заинтересованы в том, чтобы Афганистан был мирным, чтобы оттуда не исходила угроза, чтобы терроризма там было меньше. Поэтому это наша открытая позиция. Да, мы с НАТО периодически спорим, но в том, что касается Афганистана, мы всегда поддерживали соответствующую миротворческую операцию. И будем ее поддерживать. В Ульяновске не появится ни одного военного, ни одного гражданского лица оттуда. Это просто техническая операция. Разговоры об этом – это нормальная вещь, это политическая борьба. Некоторые политические силы, естественно, решили эту тему поэксплуатировать. У нас есть люди, которые крайне не любят Америку. И эти настроения тоже можно периодически раздувать. Соответствующие политические силы этим воспользовались. Ничего в этом особенного нет. В Америке тоже есть люди, которые не любят Россию, и некоторые политические деятели там тоже периодически нагнетают антироссийскую истерию».
Отвечая на вопрос, каким будет состав Правительства России, которое вскоре он возглавит, Д.Медведев предложил «сохранить интригу», но при этом заметил, что новых людей в нем будет много.
В завершение беседы Д.Медведев сказал: «Я действительно искренне считаю, что свобода лучше, чем несвобода. Я думаю, что все присутствующие это разделяют. Сколько бы нас не упрекали в том, что это просто философия, что это оторванная от жизни фраза, но это правда. И мы все привыкли жить в свободной стране, даже если мы не до конца это осознаем или если мы очень недовольны тем, что происходит. Это счастье просто – жить в свободной стране. Говорю об этом абсолютно ответственно, как человек, который 20 с лишним лет жил в других условиях.
Второе. Что нам делать? Нам нужно выполнить все наши обещания или постараться их исполнить. В социальной сфере… У нас бедность большая, к сожалению. Да, мы увеличили доходы, у нас многие категории существенно выросли в доходах, но, к сожалению, уровень бедности остается значимым, его нужно максимально снизить. Это важнейшая задача. Безработица. То же самое. У нас приемлемые цифры по безработице, если сравнивать с другими европейскими странами. Но мы можем сделать их еще ниже, вывести ниже 5 процентов. Это касается огромного количества людей. В экономике нужно, наконец, реализовать то, что мы обещаем и до конца не можем довести, – существенно улучшить инвестиционный климат и создать систему защиты права собственности. Мы движемся в этом направлении. Я не сторонник драматических оценок, но у нас точно в этом смысле лучше, чем было. Я-то бизнесом занимался 10 лет, я все знаю. Не надо идеализировать 90-е годы, все было крайне сложно. Но наше движение – медленное, и я этим недоволен, неоднократно об этом говорил. Нужно обязательно этим заниматься.
В политической сфере. Здесь все понятно, надо реализовать ту политическую реформу, которая сейчас уже, по сути, принята. Если мы ее реализуем, у нас будет скачок в политическом развитии – мы получим новое качество российской демократии. И, может быть, самое последнее. Я готов этим заниматься, я буду этим заниматься, если так сложится моя судьба. Но я один ничего не сделаю, этим должны заниматься все мы, вся наша страна, только тогда будет успех».
