20 марта в главном здании Российской национальной библиотеки на площади Островского открылась выставка «Я здесь совершенно один русский...» (из истории Русской православной миссии в Японии). «Один русский» – это знаменитый миссионер, святитель Николай Японский (в миру – Иван Дмитриевич Касаткин). Выставка приурочена к столетию со дня кончины святителя.В июне 1861 года молодой иеромонах Николай (Касаткин) впервые ступил на японскую землю, где в течение трёх веков не прекращались гонения на христиан. Согласно законам, японцев, принимающих христианство, ожидала мучительная смертная казнь. Только в 1873 году вышел указ, даровавший безопасность японским христианам. Но риск расстаться с жизнью был не единственной скорбью отца Николая.
«Тяжело на душе, Боже! – писал он в это время в своём дневнике. – Как страстно хочется иногда поговорить с живым человеком, разделить душу – и нет его; с самого рождения моего до сих пор Бог не судил мне иметь друга, единомысленника. В юности, помнится, терзала меня жажда дружбы – и не нашел я друга во всю свою юность. ... Десять лет в Японии я мечтал о сотруднике-единомысленнике – то были лучшие мои мечты, сладкие отдыхи от тяжких трудов».
Не десять, а пятьдесят лет провёл святитель Николай в Японии. Изучив японский язык, он перевёл Священное Писание, богослужебные книги и вероучительные труды, составил на японском языке богословский словарь. Благодаря владыке Николаю в Токио был построен великолепный Воскресенский собор, а всего во всей Японии – около двухсот православных храмов. При Русской миссии в Токио было открыто четыре училища, а в городе Хакодате — два, в том числе одно для девочек.
Во время открытия выставки с краткой речью выступил генеральный консул Японии в Санкт-Петербурге Итиро Кавабата.
– Насколько мне известно, в этом году, осенью, Святейший Патриарх Кирилл намеревается посетить Японию. Поэтому эта выставка очень своевременна! Я обратил внимание на её название: «Я здесь совершенно один русский». Но, с точки зрения японца, Николай Святой никогда не был одиноким у нас в стране. Всегда вокруг него были японцы! В течение полувека он работал и направлял японцев на путь истины и гуманизма. Кроме этого, Николай Японский создал Духовную семинарию, которая готовила крупных специалистов-русистов, переводчиков. Именно с их помощью японцы смогли читать русскую литературу – Достоевского, Толстого, Чехова. И наоборот: один человек из Русской миссии научился в Японии дзюдо и передал это знание сюда, в Россию. Заслуги Николая Японского огромны, поэтому он никогда не был «совершенно одним русским». Всегда с ним были мы!
– Николай Японский, он же Иван Дмитриевич Касаткин, был удивительный человек! – говорит Любовь Васильевна Зенина, профессор восточного факультета СПбГУ. – Он потратил свою жизнь на то, чтобы укреплять российско-японские отношения – во всех смыслах! Приехав в Японию, он начал с того, что прекрасно выучил японский язык — а это очень немногие делают, к сожалению. Впоследствии японцы писали, что он знает их язык гораздо лучше, чем многие японцы, даже образованные. Он прекрасно знал японскую литературу, историю. Русский человек, приезжавший тогда в Японию, находил в лице Николая Японского очень тёплую, дружескую поддержку и защиту. Ведь во времена Русско-японской войны отношения между нашими странами были очень тяжёлыми, в том числе и для Николая Японского...
В Японии очень чтят Николая Японского, частенько устраивают различные чтения в его память. Мы тоже изучаем его жизнь, но находимся, к сожалению, в самом начале пути. Ваша покорная слуга написала много статей о Николае Японском. Все они касаются биографических сведений, но не сути многих его исследовательских вещей. А главное — у нас ещё никто не занимается тем, что он написал на японском языке, не занимается переводом этой довольно обширной литературы.
– Любовь Васильевна, а сколько православных было в Японии при святителе Николае, и сколько их там сейчас?
– При свт. Николае было тридцать тысяч, а сейчас — тысяч десять от силы...
Книжные развороты, на которых японские иероглифы соседствуют с изображением православного храма, выглядят причудливо. Примерно так же, как японцы в церковных облачениях: они запечатлены на фотографиях, сделанных во время похорон святителя Николая. Среди книг, представленных на выставке, есть Евангелие, Часослов, Последование ко Святому Причащению — всё в переводе владыки Николая. Все книги, изданные в Русской миссии в годы жизни святителя, подписаны его рукой. Вот лишь один из автографов: «В библiотеку Общества Ревнителей Русскаго Историческаго Просвещенiя въ память Императора Александра III почтительное приношенiе отъ начальника Русской Духовной Миссiи в Японiи, Николая, Епископа Ревельскаго. 18 Сентября 1901 г. Токiо».
Интересно, что в слове «начальник» буква «н» - и не прописная, и не строчная (при общей тенденции писать названия и титулы с большой буквы). Может быть, даже в этом проявилось смирение архиепископа Николая?
«Какие качества должны быть у подлинного миссионера? - писал отец Николай в начале служения в Японии. - Да прежде всего смирение. Приедет он смиренным, незаметным, молчаливым. "Что и как здесь? Научите, пожалуйста", - да в год, много в два овладеет языком, завоюет симпатии всех христиан, войдет в течение всех дел, все узнает изнутри и вне; при всем этом ни на волос не будет в нем заметно усилия проявиться, дабы себя заметить. Он будет, напротив, везде устраняться, стушевываться».
Вместе с книгами, изданными Русской православной миссией, на выставке представлены письма святителя Николая, фотографии и литература о Японии конца XIX-начала XX века.
Ольга Надпорожская
